Маяк надежды - Маркус Кас

свои источники. Что означало верную смерть для них и спасение для всех остальных.

Схватка была страшной. Мир трещал, сверкали молнии — именно этот момент я увидел первым, когда прикоснулся к хранителю. Шансов выжить у двух магов не было никаких.

И в последний миг своей жизни князь сумел оставить память, впечатав её в этот камень. Почернел он уже в процессе, потому что возлюбленная ему помогала темной магией.

Именно она создала хранитель памяти и я не понял как именно, ведь для такого потребовался бы артефактор.

Вообще, судя по отрывочным знаниям об этой девушке, я подозревал, что она тоже была универсалом. Пусть с весьма странным выбором магии, которую она показывала миру…

Слишком многое было упущено.

Камень не запечатлел всего, князь просто не успел передать всю свою жизнь.

Но была одна очень важная деталь. У них был ребенок. Девочка родилась в тайне ото всех и воспитывалась в столице, в одном из женских пансионов.

У меня сразу же возникло много вопросов. Кто перенес камень сюда и скрыл его, оставив проход только для теневиков? Зачем было скрывать произошедшее на острове и придумывать эту легенду? Кто оставил все эти подсказки для меня… И зачем всё так запутывать.

Мне пришлось убрать руку и остановить слияние с чужим сознанием. Меня мутило и кружилась голова. Нельзя пытаться осознать всё сразу.

Я отошел и присел на берег озерца, чтобы отдышаться.

Сцены тысяч моментов жизни Дашкова всё ещё мелькали перед моими глазами.

Князь практически ничего не знал о секретной работе Ксении. И мне казалось, что разгадка лежит где-то там. Девушка вложила от себя лишь одно. Ребенок очень важен.

Получалось, что новая ниточка вела к этому ребенку и его дальнейшей судьбе.

Ну и как мне отыскать эту девочку? Всё, что знал, это её имя. Агния. Ну и то, что она была очень похожа на мать. Местонахождение пансиона было неизвестно.

Но в те времена их не должно было быть так уж и много…

Я долго сидел, приходя в себя. Нужно ещё раз покопаться в чужой памяти, но осторожнее. Возможно, найдется что-то ещё. Должно найтись.

Разберусь с маяком и темным магом и приеду сюда. Буду сидеть в шахте до тех пор, пока не вычерпаю из хранителя всё. А пока разузнаю о пансионах.

Поднялся я наверх уже в более хорошей форме, но промокший и замерзший. Управляющий с беспокойством взглянул на меня и без слов поставил на плиту чайник.

— Проход загородите и не подпускайте туда никого, — сказал я.

— Хорошо, ваше сиятельство. Может вам чего покрепче налить? — спросил Виталь Борисович, с сомнением глядя на чай.

— Благодарю, но не сейчас. Евдоким Пахомович баню обещал истопить, вот она теперь в самый раз придется.

Горячее питье на самом деле отлично помогло отогреться. Тем более мне выдали сухую одежду, из запасных комплектов для рабочих. И я расположился на улице, подставив лицо теплому солнцу.

Из головы никак не выходила история князя.

Слишком много странностей и неувязок. По его собственным воспоминаниям, никаких выдающихся заслуг князь не имел. Да, был сильным огневиком, но не более того.

Словно кто-то просто взял его личность и затем приплел совсем иную судьбу. Похоже, что действительно девушка ключевая фигура, а не Дашков.

Чем конкретно она занималась для императора? Вряд ли это вообще возможно узнать. Тайная канцелярия не любила делиться подробностями своей работы. Да и про большую часть просто не говорили.

Информация подобного уровня стоит гораздо дороже, чем долг передо мной. Даже за спасение наследника.

А проникнуть в их архив не то же самое, что в османское посольство. Во-первых, ещё нужно выяснить, где этот архив находится. А во-вторых, моего ранга явно будет недостаточно, чтобы обойти их защиту. Тут я не строил иллюзий.

Оставалось одно. Найти девочку и её потомков, если те были. Слабый след, но всё же пока единственный из реальных.

Создание переправы я отложил. После мысленного путешествия в прошлое голова гудела и сложно было сосредоточиться. Воспользовался гостеприимством старосты и согласился на всю увеселительную программу, что он предлагал.

Начиная от запеченной рыбки и заканчивая парением.

Тимофей с удовольствием ко мне присоединился, рассказывая о новых мастерских. Население деревни росло, поэтому предметов обихода стало требоваться больше. Жители упорно продолжали почти всё необходимое производить самостоятельно, отказываясь от поставок из города.

Мне такая независимость и автономность была по душе.

И люди при деле, и в случае чего не останутся без необходимого для нормальной жизни.

К вечеру, когда работа была закончена, деревенские собрались на большой поляне, где обычно организовывали сход. Притащили столы со скамьями, натянули шатры и устроили праздник в честь моего приезда.

Я не стал возражать, пусть народ отдохнет и повеселится, поводов для этого не так и много, чтобы лишать их такой возможности.

Да и мне приятно было наблюдать за этими удивительными людьми, усердно работающими и не менее усердно веселящимися.

Столы ломились от еды. Простой, но такой вкусной, какой может быть только деревенская пища. Лился рекой квас, ягодные настойки и лютый самогон, которого мне лично хватило только понюхать.

Главным блюдом стал гигантский осетр, выловленный вчера. Редкость для Ладоги и небывалая удача для рыбаков. Рыбину под сто килограмм хранили во льду в погребе и запекли специально для меня.

Я честно предложил старосте продать улов, за который заплатили бы целое состояние. Такого и на императорскую кухню взяли бы с радостью. Но Евдоким Пахомович лишь отмахнулся с улыбкой.

Так что на грубо сколоченном столе из необтесанных досок красовалась царская рыба в окружении молодой румяной картошечки, овощей и разносолов.

Затем была славная банька и ещё один сюрприз, устроенный для меня.

Дом на холме, после того как я его исследовал и не нашел там ничего опасного, тоже отремонтировали. Не полностью, но несколько комнат и кухню привели в порядок. А ещё пристроили просторную веранду, откуда открывался великолепный вид на озеро.

Так что мы ночевали в «хозяйской обители», как назвал это староста.

Душевное застолье, жаркий пар и удобная кровать окончательно выбили из головы все заботы и тревоги. На какое-то время я совершенно позабыл обо всем, просто погрузившись в эту спокойную атмосферу деревенской жизни.

Спал я так крепко и хорошо, что проснулся на рассвете, полным сил и готовым свернуть горы.

* * *

Я стоял на причале и смотрел на зеркальную гладь воды. Стоял штиль, над озером летали стрекозы, а небо было таким чистым и голубым, что ослепляло.