Кровь Василиска. Книга VIII - Юрий Винокуров

по энергетическим паутинам майора и сержанта, которые были гораздо блеклее, чем у иллерийца, жизнь их покидала. Причем, довольно быстро.

«И как их оттуда вызволить?» — подумал я и повернул голову в сторону врага.

«Мне показалось, или он улыбается?» — подумал я, потому что изначально, когда я в первый раз его увидел, выражение его лица было другим.

Я подошел к ледышке и коснулся ее острием своей шпаги, после чего попытался надавить. Ничего. Складывалось такое впечатление, будто бы она была прочнее стали.

Я сконцентрировал энергию на кончике шпаги и повторил. Снова ничего не изменилось. А тем временем иллериец внутри улыбнулся еще шире.

«Весело тебе, значит, » — подумал я, глядя на довольную рожу врага.

— Титус! — крикнул я, и в шатер ворвался мой фанг. Причем не один, а в компании Жумельяка и остальных Ночных Хищников.

— Что тут…

— Позже, Жозе, — перебил я сына кардинала. — Сложите шатер! — произнес я, боясь, что огненные дыхание фанга может вызвать тут пожар.

— Сделаю! — ответил Пересмешник и выбежал.

Я оглянулся и понял, что все плохо. Паутина энергетических каналов в майоре и сержанте становилась все тусклее и тусклее. А это значит, что мана покидает их тело.

А заодно и жизнь.

Я снова попробовал продавить лед фамильным сокровищем Кастельморов. Но у меня вновь ничего не вышло. Даже несмотря на то, что маны в шпаге я сконцентрировал много.

Пока я пытался пробить ледяной саркофаг, полог шатра рухнул. Причем не на нас, а в сторону.

«Молодец, Анри!» — подумал я, когда мы оказались на свежем ночном воздухе.

— Огненное дыхание, — приказал я фангу, и в октаэдр ударил мощный огненный поток.

Вот только и это не помогло.

— Черт! — выругался я, когда огненное дыхание фанга лишь слегка растопило магический лед, и на нем проступили капельки, которые практически сразу замерзли.

— Жозе, есть другие варианты? — спросил я Жумельяка. — У кого-нибудь вообще они есть? — спросил я, но никто не ответил.

Я начал быстро перебирать варианты. Может, попробовать мечом?

Я вынул из магической сумки клинок, который мне отдал Неспящий губернатор, а затем усилил мышцы рук магией и со всей силы нанес секущий удар по диагонали.

Хм-м, интересно.

В отличии от шпаги, проклятый металл двуручника вошел в октаэдр на половину лезвия. Но этого все равно было недостаточно. С еще одной проблемой я столкнулся, когда попытался запитать клинок своей магией, как я делал это со шпагой.

Проклятый металл наотрез отказывался принимать мою ядовитую ману и полностью отторгал ее. И тут на меня снизошло озарение.

«Ядовитая мана!» — повторил я про себя и в следующий же момент коснулся рукой ледяного октаэдра. Мгновение и мои руки прилипли к нему.

«Будет больно, » — подумал я и рванул их на себя, оставляя на поверхности защитного саркофага иллерийца свою кожу.

«Ничего. Заживет, » — я возвел вокруг рук магическую броню, а затем коснулся ими льда.

В этот раз моя мана защитила меня, а затем я сконцентрировался и использовал одну из самых своих сильных техник — «Укус Василиска», который меньше чем за долю секунды выплескивал из меня огромное количество ядовитой маны, которая сразу же начала впитываться в лед. Ведь лед — это замороженная вода.

«Уже не так весело, да?» — усмехнулся я про себя, наблюдая, как отрава Ласковой Смерти начинает окрашивать лед иллерийского офицера в черный цвет, с каждой секундой все больше и больше захватывая пространство его защиты.

Взгляд врага изменился, пока он наблюдал за всем этим. Теперь вместо насмешки на его губах и в глазах застыл ужас. При этом он не спешил развеивать свою магию, в то время как майор и сержант умирали.

— А-ах, — его октаэдр распался на осколки, когда яд подступил к его телу.

Я обернулся и убедился в том, что и кристаллы Килиана и Тьери тоже распались. А уже затем схватил врага и парализовал его.

— Анри, займитесь пострадавшими! — послышался сзади приказ Жумельяка, и я ощутил сильный всплеск магии Пересмешника.

Я использовал магическое зрение и убедился в том, что они живы.

Слабы, но это не проблема. Магия Анри и зелья быстро поставят их на ноги. Сейчас стоит беспокоиться лишь за о том, не сбегутся ли сюда другие враги.

— Что с ним? — спросил меня сын кардинала, поравнявшись со мной.

— Парализован, — честно ответил я, и мы встретились с ним глазами.

— Вы молодец, Люк! — Жозе положил руку мне на плечо. — Если бы не вы, то я не знаю, что бы мы дальше делали, потеряв командира. И я хочу выразить вам признательность не только от себя, но и других членов отряда. Уверен, что все меня поддержат, — произнес Жумельк, смотря мне в глаза.

— Я всего лишь исполнял свой долг, — ответил я собеседнику и улыбнулся.- Но все равно спасибо, — поблагодарил я мага воздуха.

Несколько секунд он просто стоял и смотрел на меня, а затем рассмеялся.

— Вы, как всегда, в своем репертуаре, — усмехнулся Жозе и покачал головой, а затем повернулся к пострадавшим.

— Анри, все живы? — спросил сын кардинала.

— Да, — ответил Пересмешник, не отрываясь от дела.

— Отлично, — Жумельяк довольно кивнул, после чего осмотрелся по сторонам. — Думаю, нам нужно здесь прибраться, — задумчивым голосом произнес он. — Камиль, возвращайтесь к нашим и ведите их сюда, — скомандовал сын кардинала, и Фабье отправился выполнять его приказ.

А спустя несколько минут все остальные, кто находился в лагере иллерийцев, занялись «уборкой».

Пограничные земли Иллерии.

Недалеко от основного военного лагеря.

Винсент Рошфор стоял и смотрел на пушку, которая отличалась от всех тех, что ему приходилось видеть ранее.

И, признаться честно, она не могла не впечатлить огненного мага.

А еще Багровый Палач был сильно удивлен тому, как далеко продвинулись иллерийские псы в плане инженерно-магических технологий.

Почему, имея такое высокое воинское звание, он не читал ни одного отчета о том, как далеко эти псы продвинулись в изготовлении подобного оружия.

Не могли же их многочисленные шпионы и агенты не знать о его существовании. Хоть кто-то да должен был!

И воот огненный маг стоял и разглядывал оружие, из которого, по словам уже мертвого пленника, его сбили.

«Эх-х, жалко не получится ее каким-то образом забрать отсюда», — немного расстроившись этому факту, подумал