Застрявший в Ревущем лабиринте - Антон Викторович Текшин

— Да ну! А морячки случайно не упоминали, что у животных обычно есть любопытный молодняк? — проявила Тара невиданную рассудительность. — Схватили бы тебя за жопу, чисто поиграться!

— Не забывай о правилах отряда, подруга. Или ты не нырнула бы за мной?

— О да, чтоб своими собственными руками утопить!

— Ну и как мне после тебя каких-то морских тварей бояться?

— Ой, да катись ты на дно к своим любимым рыбам!

Наёмница с раздражением пнула пробегавшее мимо на свою беду существо, подозрительно смахивающее на земного краба, и выругалась уже на него, отбив ногу об крепкий панцирь. Бедолагу же кувырком отфутболило в воду, на радость гипотетическому молодняку. Вот пусть им играются.

Стоит признать, что наш отряд выглядел сейчас не лучше кораблекрушенцев, распластавшись на мокром песке, но главное — новых потерь удалось избежать. Учитывая случившееся в проливе, это прямо чудо небесное. Пожалуй, мы задолжали свечку Окрану. Не знаю только какую — церковную либо же от геморроя. Тут надо как минимум до вечера дожить, чтобы определиться.

Эх, если бы Хой был чуть порасторопнее…

Увы, молодой охотник навсегда остался на той стороне. Хорошо хоть успел раздать долги и оставить денег семье. Не очень много, но первое время они бедствовать точно не будут.

А тем временем морское сражение подошло к логичному концу. На противоположный берег выбрались всего три клювастые твари, причём одна сильно прихрамывала на обе задние ноги. Из этой точно бегуна не выйдет в ближайшее время. Не знаю, сколько бросилось за нами в погоню — в тот момент было не до подсчётов — но по моим скромным прикидкам там булькнуло не меньше двух десятков особей.

Нормально так рыбок прикормили!

Всегда ведь найдётся кто-то более голодный и зубастый. Таковы правила этого безумного мира, где меня угораздило застрять.

Одно я знаю точно — в здешние воды мы больше ни ногой…

Глава 2

Что ж, есть время бросаться камнями, а есть время их собирать.

Когда страсти поутихли, а «Искатели» немного пришли в себя после затяжной погони по топким буеракам и заплыву наперегонки со смертью, я взялся за ревизию имущества. Ни на кого ведь эту работу не переложишь — единственный более-менее грамотный человек в отряде до сих пор периодически фонтанировал морской водой. Наглоталась почти до утопления, аж губы посинели.

Да, прежде всего, нам пить нечего. Пожалуй, этого стоило начать список наших проблем. Влаги вокруг в избытке, только не той что нужно. По словам профессора Шаана с пресной водой на полуострове не задалось, но сам он там никогда не был и ориентировался исключительно на рассказы авантюристов. Придётся проверять это на практике.

Глядя на пасмурное небо, в голове сама по себе возникла мысль, что засохнуть тут чуть сложнее, чем в пустыне. А вот с хранением живительной влаги нужно будет хорошенько пораскинуть мозгами. У нас каким-то чудом уцелел лишь один небольшой бурдюк, пристёгнутый к бычку. Больше пары литров туда не нацедишь. Ещё у Молотильщика при себе оказалась пустая похмельная фляжка в виде уплощённой металлической бутылочки. Сколько ей лет, оставалось лишь гадать — все клейма давным-давно стёрлись. Сметливый наёмник не стал выбрасывать ёмкость на том берегу, лишь вылил её содержимое в себя перед заплывом. Всё равно та весила не так уж и много в сравнении с прочей его нагрузкой.

Зато теперь он во всеоружии, хоть и вымотан до предела. Не уверен, что среднестатистический человек смог бы повторить его достижение, даже с улучшенной рукой, не знающей усталости. Разумеется, я давно поинтересовался моделью протеза и понял, что мне такая лапа не подходит. Гидравлический привод значительно повышает силу того же удара, но в целом это довольно неповоротливая железяка. Даже моя старая варежка навскидку была посноровистей в движениях. Короче, ещё одна гиря.

Совершенно не мой случай, а вот могучему наёмнику она подходит как нельзя лучше. С другой стороны, подобная комплекция требует повышенного рациона. Поэтому на аппетит он никогда не жаловался. Больше него жрёт только наша шекская дама, которую легче придушить, чем прокормить….

С чем не нужно мучиться, так это подсчётом съестных припасов — их у нас не осталось вообще. Ну, если не считать строптивую говядину, бродящую неподалёку. Хотя после сегодняшнего перформанса я всё больше склонен считать её полноценной боевой единицей. Бычок мало того, что завалил клювастую тварь практически в одну кабину, так ещё и не отбился от группы и форсировал вместе с нами немаленькую водную преграду. Его явно в своё время дрессировали военные, а не простые караванщики. Да и вообще он душа компании, когда не пытается никого забодать.

В принципе, добыть еду не такая уж и большая проблема. Главное, самому ею не стать в процессе охоты. Тут с этим легче лёгкого — живоглоты не дадут соврать. Пролив окончательно успокоился в ожидании новых желающих поплавать, и уже ничего не напоминало про недавнюю бойню. Я без толку пытался разглядеть кровь среди белых пенных барашков, хоть и понимал, что это всего лишь киношный штамп. Про нас все как будто забыли в суматохе, но долго задерживаться на берегу всё равно не стоит. Сюда вполне можно добраться по мелководью в обход через россыпь заводей и мелей, как я изначально и собирался.

Прямо за полосой широкого песчаного пляжа как-то слишком резко поднимались сопки приятного глазу кремового цвета. Именно там мы должны были укрыться от преследователей. Не самая удобная местность для длинношеих здоровяков, поэтому те в основном кучкуются ближе к лагунам и сглаженным приливами холмам. Вот где для них раздолье.

Мы смогли прорваться сквозь Кишку с довольно неплохим счётом, но потеряли большую часть амуниции, которая неизбежно утянула бы нас на дно. Даже я вынужден был сбросить куртку. Шест с Доской помимо тяжелой брони оставили ещё и оружие. Самурай расстроился больше всех, заявив о своей профнепригодности. Хорошо хоть резать себя не стал в порыве чувств. Для него лучше остаться голым, чем лишиться клинка, но со своим веслом он бы точно не доплыл даже до середины пролива.

Соорудить меч в кустарных условиях нереально, а вот простенький самотык — вполне. По моей указке Хоп срубил самый крепкий стебель «бамбука» в ближайших зарослях, после чего сноровисто распилил более узкий конец ножом. В получившийся расщеп вошла рукоять кинжала Мисты, имевшего наиболее длинное лезвие, а несколько мотков пеньковой верёвки стали завершающим штрихом.

Шест просиял и с