Король Шаманов - Андрей Бузлаев

наушниках вопил какой-то «восточный симфоник», порекомендованный мне Серёгой.

Бубня себе под нос давно заученные тексты (большую часть даже близко неправильно, но меня это не смущало), я добрался до нужной станции. На выходе с неё ещё разок обматерил погоду — дождь кончился… слабый, и начался сильный. Полтора месяца уже такая хрень, всё лето псу под хвост.

И стоило мне сделать шаг со ступенек метро, на которые я с таким трудом выбрался из подземелья ещё по доброй сотне ступеней, как меня бесцеремонно схватили за шкирку и как нашкодившего котёнка заволокли обратно под навес. Крайне грубо, надо отметить, втянули!

Я развернулся, дабы пересчитать зубы столь наглой сволочи, но вместо оной обнаружил старого друга, улыбающегося во все тридцать два и протягивавшего мне руку для приветствия. Двухметровый детина, с длинными волосами, собранными в хвост и добродушной улыбкой, запрятанной в коротенькую бородку-полумесяц и короткостриженые усы. Уже три года он так её обривает, а я всё не привыкну.

– Ведь забыл, да? – наглая улыбка не сходила с его морды.

– Более того — пытался зайти к тебе и одолжить свободную единицу, но ты уже куда-то умотал.

– На работу, куда ж ещё. У генсека винт вчера устал, пришлось пораньше прийти и пошаманить…

– Вот вечно тебе не сидится без работы! Починил хоть?

– Поменял на рабочий так, что выглядит, будто починил, агась. Я ж не псих, мертвецов воскрешать! Там втулка…

От упоминания мертвецов меня передёрнуло. Снова всплыли в памяти картины с перекошенными мордами мертвецов, смрадная вонь, их попытки выпустить тебе кишки ржавыми мечами… Наваждение так же быстро ушло, но настроение испортилось окончательно.

Серёга этого не заметил, продолжал вещать что-то про втулку, которую у винта как-то там не так раскорячило… А я и виду не подавал, только периодически кивал, делая вид, что хоть что-то понимаю в этих его админских заклинаниях. На деле же только слова услышал.

Тряхнув головой и отогнав пустые мысли, я решил подколоть друга:

– Слушай, Серёг, а зачем ты так бороду подстригаешь?

Друг бережно провёл рукой по своей бородке.

– А что с ней не так?

– Да тебя теперь Бородой называть как-то не с руки… Ты же любишь свою растительность на лице?

– Дык… отож!

– Любишь — отпусти!

Громко расхохотавшись, Серёга потащил меня к работе.

Смеялся он долго, с душой. Наконец придя в себя, но ещё держась за живот, он прогудел:

– Ладно, постараюсь. Но обещать ничего не могу, агась. Ведь она МОЯ! Мухахахаха!

– Ну и на том спасибо. Кстати, генсек-то наш как, в настроении?

– В прекраснейшем! Клиент идёт валом, ноут летает лучше нового. Что ещё нужно для счастья?

– Пару пива вечерком…

Борода сразу уцепился за эту фразу:

– Это констатация, или предложение?

Мы остановились у зебры, дожидаясь разрешающего сигнала светофора. Я на мгновение замялся с ответом, обдумывая варианты, но ничего лучше не придумывалось, потому…

– Знаешь, а пусть будет и то, и другое. Так оно как-то правильнее.

– Не возражаю. Но по одной. В сокращённом режиме, агась. И без вылазок на дачу!

– В тот раз ты сам предложил, пото…

– Потому и рассчитываю на твою сознательность и лень в Этот раз.

– Не вопрос, согласен даже на вооружённое сопротивление, – поправив над головой зонтик, который держал друг, и пнув его на переход, я невзначай добавил. – Хотя если нужны будем, то нас и из дома заберут…

Зря я это, ещё тогда понял.

– Да гореть твоему системнику, чтоб ты все сейвы и даже малость важные файлы забэкапить забыл, и жри их троян три раза!!! – Тут же полыхнул Серёга, принявшись орать на всю улицу. Остыл, впрочем, столь же быстро, продолжив уже чуть спокойнее. – Типун тебе на язык, каркуша ты стоеросовая!

Я не стал выслушивать всю тираду и поспешил в офис. Набрал крейсерской и принялся лавировать меж прохожих, в пять прыжков забежал на второй этаж. Грохот Серёгиных берц особо не отстовал, да и взгляд прожигал затылок.

Пришлось на ходу продумывать манёвры для спасения.

И лучшая мысль, которая возникла — бежать к шефу и искать спасения у него. У начальника же убивать не станет? Впрочем, может вспомнить какой-нибудь компромат, чтобы шеф сам меня порвал…

Терзаться этими мыслями долго не пришлось. Дверь директорского кабинета распахнулась и, встав меж нами, появился сам Иван Матвеевич. Тогда я даже решил, что это спасение…

– А, так вот вы где! Вас ищешь-ищешь, а вы, словно черти из табакерки, в последний момент выскакиваете из ниоткуда! – Аккуратно прикрыв дверь в свою резиденцию, видимо, что бы находившийся там клиент не услышал о себе, на сколько денег его нужно, Генсек понизил голос и приступил к инструктированию. – Так, вас двоих там какой-то старик спрашивает. Еврей, судя по всему, поэтому аккуратнее. Имя наше, хотя ни бельмеса не понятно, чего он просит. По-русски знает только «Мо′сква», «Игорь» и «Сергей». Так что быстро пошли и выяснили, чего он хочет, какое мы к этому имеем отношение, и сколько сможет заплатить. Почему ещё здесь?

А мы опешили, совершенно не понимая происходящего. Срочные задачи у нас случались, но чтобы вот так, с порога? Что-то новенькое…

– Как его зовут-то хоть?

– Николай Петрович… Секунду, я записывал где-то… А, вот оно! Николай Петрович Зенириг.

Мы с Серёгой едва не упали и в один голос заорали на весь офис:

– Как?!?

Внимание всех сотрудников резко приковалось к нам, но мы плевать на это хотели и ждали ответа.

– Зенириг, Николай Петрович.

От этой фамилии я поседел на всю голову, а возможно и за её пределами.

Серёга тоже порядком сник и резко помрачнел.

Может всё-таки совпадение? Его ведь убили, и это ещё мягко выражаясь! Просто растерзали, разорвав на мелкие части, словно через мясорубку пропустив. Даже я то кровавое месиво видел! На самом деле, я был в отключке, но Серёжа любезно сфотографировал… скотина. И не забыл показать уже дома, когда на фотку наткнулся. Я три дня… желудок на место поставить пытался.

И как такое может быть?

Да и какой, к монахам, Николай Петрович, если он просто Зенириг?!

Нет, не может такого быть!

Да даже если и так, то какого леса он тут-то забыл?!

Генсеку на наши телодвижения и моральные терзания было совершенно пофигу, он распахнул дверь и начал старательно загонял нас внутрь. Сопротивляться приказу шефа опасно