СССР против НЛО - Анджей Б.

между тем мальчик Серёга, черноволосый и взъерошенный, сидел у себя за столом и что-то увлеченно мастерил. Заглянув ему через плечо, я сразу узнал прищепочный самострел для стрельбы спичками – мы его проходили на третьем, кажется, курсе. Да, интересная вещь.

– Ну что, сыгранём в хоккей? – предложил я Серёге, тем самым сразу беря быка за рога.

Настольная игра, новенькая и сверкающая, стояла поблизости, на табурете. Металлические плоские хоккеисты, красные и синие, посматривали на меня с голубого поля, и взгляды их показались мне тревожными – они как будто что-то чувствовали.

– В хоккей? – Серёга задумался. – Да что-то не хочется.

Он помолчал, как будто и сам удивлённый своим ответом. Игру Серёге купили совсем недавно, недели ещё не прошло. Да советский пацан в здравом уме отходить от неё не должен, он будет играть даже сам с собой днями напролёт, ещё и по ночам будет втихаря подниматься. А Серёга вот не хочет. Так и работает эта мерзкая КВА – уверенно и неотвратимо. Метафорический бык, которого я только что потрогал за рога, не то чтобы бодался, но посматривал на меня с очевидной неприязнью.

Ну, неотвратимо – это если никак не противодействовать. А мы с Фёдором для того сюда и прибыли, чтобы неотвратимость эту того, отменить. Поэтому я и натянул на себя облик не чей-то, а именно мальчишки-школьника.

Да, да: космические бессовестные человечки решили наложить загребущие свои зеленые лапки на настольный хоккей, игру советского детства.

– Давай, давай, какое может быть «не хочу». – Я уже тащил прямоугольную конструкцию на стол, попутно вызывая в Серёгиной голове воспоминания о том, как ловко он вколачивал шайбы вот в эти вот пластмассовые ворота. – Хоккей сам в себя не поиграет.

Моему малолетнему товарищу ничего не оставалось кроме как убрать со стола лишнее и занять позицию, зажав пальцами хоккейные крутилки. Я произвёл вброс шайбы в центр площадки, и игра вскипела.

В академии темпоральной разведки и контрразведки игру настольный хоккей мы, конечно, проходили, изучали – на четвёртом курсе, когда уже стало известно, кого куда, в какую эпоху распределяют. Мы даже изучали теоретическую часть: изобрёл игру какой-то канадец (что и неудивительно, правда?), в Союзе она появилась ещё в тридцатых, существовало несколько моделей, ну и так далее. Так что теперь в нашей с Серёгой игре главным для меня было не переусердствовать. Но Серёга оказался хорошим игроком, и для того, чтобы счёт на боковом табло закончился на отметке десять-восемь в его пользу, мне даже не пришлось сильно поддаваться.

– Ещё матч? – предложил мой разгорячённый и довольный соперник.

Вот это было правильно, а то придумал: не хочу, не буду. Показатель на шкале опасности в поле моего виртуального зрения, что до этого болтался в тревожном розовом, переместился в приятный и спокойный салатовый. И это тоже было неплохо.

– Давай, но позже, – показывать плохой пример и отказываться от хоккея было бы с моей стороны стратегически неправильно, но играть было больше некогда. Главной моей задачей оставалось отыскать пресловутое КВА: вместилище архетипа, в данной случае – хоккея.

Оно, вместилище, должно располагаться в радиусе пяти метров от самого предмета, так что КВА почти наверняка располагалось где-то в доме, а скорее всего – здесь, в комнате. Обычно оно маскировалось под какую-то вещицу, чаще всего как-то тематически связанную с предметом или явлением, которые пытаются умыкнуть. Например, когда покушались на песню про зайцев из фильма «Бриллиантовая рука», КВА-вместилищем оказался игрушечный резиновый зайчонок.

Я предусмотрительно прихватил с собой игрушечный самолётик, белый, с надписью «Аэрофлот» на крыльях. Самолётик был не простой, внутри у него прятался специальный сканер для определения точного положения КВА в пространстве.

«Ж-ж-жуууу!» – я обошёл-облетел комнату с самолётиком в руках. Прибор не подвёл, и устройство космических жуликов обнаружилось довольно быстро, оно скрывалось где-то в ящике среди игрушек. Вот и отлично: не где-то в дымоходе или в холодильнике, вмороженное в слой льда – случалось у нас и такое. Хотя – ну да, придётся в ящике этом поковыряться.

Но заняться игрушечным ящиком я не успел – к нам пожаловал необычный гость.

Глава 2. Новые лица

Мы с соседским пареньком Серёгой сидели у него в комнате. Я уже почти обнаружил то, что искал, когда за окном мелькнуло что-то быстрое. В стекло негромко стукнуло.

С обратной стороны окна на подоконнике сидел большущий котяра, рыжий и толстый. Он вгляделся внутрь комнаты и мягко запрыгнул на форточку. Морда его была огромна, как и он весь, оконная конструкция дрогнула под весом этой шерстяной туши. Серёга бросил короткий взгляд в ту сторону и не обратил на пришельца никакого внимания.

Вот именно — на пришельца: кот такого вида не мог быть обычным земным котом. Инопланетяне для своих целей умеют иногда превращаться во что-нибудь земное. Ну, это они думают, что умеют, а часто получается вот такое, гротескное — не кот, а жуткая карикатура. Хорошо хоть Серёга не мог его видеть, маскировка была рассчитана исключительно на меня.

Но как раз меня-то им и не обмануть!

Я навёл на чудище своё оружие — указательный палец — и пульнул из него парализующим зарядом. Лже-кот, что как раз собирался спрыгнуть в комнату, застыл в промежуточной, свесившейся с подоконника позе. Вот и хорошо, пусть посидит пару часов, а заодно обретёт свой истинный вид зелёного поросёнковидного гуманоида. Потому что нечего тут.

Но Серёга вдруг оторвался от своего прищепочного самострела, вскинул голову, а потом уставился на окаменевшую у окна фигуру. Пару секунд он смотрел туда во все глаза, дальше ринулся, разбрасывая со своего пути стулья, вперёд.

— Батон… Батончик, что с тобой?! — вскричал Серёга с нотками ужаса в голосе.

Господи, так оно настоящее… Батон, надо же. Осознав ошибку, я поскорее пульнул в котяру снова, и десятикилограммовый Серёгин питомец отмер и с грохотом обрушился на пол Серёге под ноги, приземлившись, однако, на все четыре лапы.

— Ты видел? — ошарашено повернулся ко мне Серёга.

— Показалось, показалось, — я поспешно прибрался в его голове, благо стирать воспоминания, пока они свежие, проще простого.

А вот котище, я это понял по его недоброму пристальному взгляду, ничего забывать не собирался. Он прошёл, сторонясь меня, к двери, обернулся, зашипел, обнажив маленькие острые клыки, а потом выскользнул в дверной проём. Кажется, я заимел в этом доме злого и непримиримого врага.

Но дело нужно было