Крестоносец - Андрей Львович Астахов

потом будешь любезничать, - встрял Энбри, таща из машины кастрюлю с маринованным мясом. – Через час, после свежего воздуха и простора, будете трястись от голода. Ставьте мангал.

Глава 2

Такие вечера запоминаются на всю жизнь.

Ясное звездное небо над головой. Пахнущий дымом, ароматный и тающий во рту шашлык. Загадочная магия пламени костра, в которое хочется смотреть без конца. Магнитола в «буханке» наигрывает чарующие треки из «Ведьмака», и наступающая ночь прямо-таки пропитывается магической аурой.

Мы сидим на покрывале вокруг тазика со второй партией шашлыка, чашек с салатами и нарезанным хлебом, пьем пиво за магию Белтана и за Профессора.

- Как ты думаешь, пора? – внезапно спрашивает Энбри у Арсения.

- Думаю, пора, - улыбаясь, отвечает Арс. – Вторую канистру начали, значит, пора.

- Что пора? – спрашиваю я, глядя, как Энбри лезет в «буханку».

- Сейчас посмотришь.

Михалыч возвращается с длинным свертком, развязывает ремешки и разворачивает плотный зеленый брезент. Ой, мать, да он не только удочки с собой взял!

- Ух, ты! Настоящий!

- Самый настоящий, господа, - Энбри берет меч в руки и вынимает его из ножен. – Сделано по точному образу и подобию шотландского клеймора пятнадцатого века. Кельтская гравировка на голоменях – по моим эскизам.

Мы по очереди хватаем меч, чтобы рассмотреть его и ощутить в руках тяжесть настоящего, а не ролевого оружия. Энбри стоит, скрестив руки на груди, с видом Наполеона на Аустерлицком поле.

- Все на месте, - заявил Арс, любуясь отсветами костра на клинке. – Даже четырехлистный клевер на концах дужек. Гляжу, чойлы на клинке. Суровый меч. Вы, Андрей Михайлович, теперь по полной хайлендер.

- Да, и потенциальный ходок под статью о холодном оружии, - усмехнулся Энбри. – Оружие-то боевое, боевее не бывает. Меч выкован из стали Т10, хотя изначально я договаривался на сталь 5160. Пришлось доплатить за вольфрамовую добавку.

- И сколько? – спросил я, наслаждаясь тяжестью оружия и тем, как рукоять меча лежит в ладони.

- Две тысячи американских рублей с работой. Кузнец ковал, его дочка делала гравировку на клинке и ножны. Естественно, все под великим секретом, за такие вещи кузнецу ничего хорошего не светит. Так что, мальчики-девочки, про мой секрет – никому.

- Мог бы этого не говорить, - заметила Алина.

- Вообще-то я идиот, - сказал Энбри. - На эти деньги мог бы съездить отдохнуть, но… Давно мечтал иметь настоящий меч, с детства, можно сказать. Не сувенирный, а настоящий. Теперь вот хвастаюсь, как мальчишка.

- Мой папа, - вдруг сказала Домино, - однажды сказал, что у оружия есть душа. И у этого меча обязательно должно быть имя.

- Точно! – Энбри немедленно наклонился и чмокнул Домино в макушку. – Существенный элемент легенды о любом оружии. Жду предложений от крестных.

- Стоп! – заявила Алина, вставая. – Я ждала полночи, чтобы все было, как положено, но по такому случаю…

В объемистом рюкзаке Алины, оказывается, были не только пакеты с фруктами и теплая кофта. На свет божий появляются совершенно средневековые на вид вещи: бархатный камзольчик, зеленый капюшон с зубцами по низу, шапочка лучника с пером, расшитый плащ, длинная темная монашеская сутана.

- Макс подогнал, - поясняет Алина, выкладывая вещи на траву. – У них в театре ставят «Робин Гуда», вот я и попросила… для лучшего антуража. Переоденемся, а потом и начнем крестины меча. А это мне, - Алина достает последний сверток в полиэтилене. – Девочки переодеваются в палатке.

- Супер, - заявляет Арс, рассматривая на вытянутых руках кафтан с пуфами на рукавах. – Все хорошо, только бутафорской воняет.

Мы делим одежду и напяливаем ее на себя. Начинаем ржать – вид у всех потешный. Лишь Энбри вполне в образе – монашеская сутана гармонирует с его очками и лысиной. Арс в длинном плаще и в шишаке из папье-маше выглядит забавно.

- А ты у нас чисто богатый горожанин, - заявляет мне Михалыч, пока я разглаживяю складки на камзоле и пытаюсь расправить смятое перо на шапочке. – Еще бы тебе штаны-брэ и туфли с оооочень длинными носами.

- Ага, типа эльфы, - заявляю я, подбоченившись. – Меня так и разбирает поговорить на латыни.

Мне не отвечают, потому что из палатки появляются Алина и Домино. На Алине длинное прямое платье из зеленого шелка и шапочка с вуалью. А Домино…

Вот тут у меня появилось странное, почти мистическое чувство. Глядя на Домино, одетую в приталенный дублет с вышивкой на рукавах и средневековый капюшон с квадратными зубцами, конец которого свешивается ей на правое плечо, я подумал, что именно так должна была выглядеть эльфийская охотница. Еще бы лук и колчан со стрелами, да высокие гетры на ноги…

- Ну, как вам я? – Алина продефилировала мимо нас, раскачивая бедрами. – Сама шила специально к празднику.

- Отлично, - Энбри похлопал в ладоши. – Настоящее эльфийское платье.

- Слушай, ты прямо Мильва Барринг, - шепнул я Домино. – Супер видуха.

- Итак, все приняли свой истинный облик, засим начнем, - пробасил Энбри, делая благословляющие жесты. – Как единственное в этой почтенной компании лицо духовное, благословляю вас, дети мои. Во имя Отца, Сына, Святого Духа и Профессора, аминь.

- Какое имя выберем для крестника? – промурлыкала Алина. – Чтобы было звучно и по-эльфийски?

- Говорю сразу: мечи из наследия Профессора не предлагать, - заявил Энбри.

- Мне что-то в голову ничего не приходит, - сказал я, глядя на меч, лежащий между тазиком с шашлыком и канистрой с пивом. – Так и крутятся в башке Хадхафанг с Гламдрингом.

- Гвинблейд, - предложил Арс.

- Это из Сапковского, - заметил я. – Кличка Геральта. Не пойдет.

- Серебрель, - предложила Алина. – По-моему красиво.

- Да, мне тоже нравится, - поддержал Энбри.

- Донн-Улайн, - вдруг сказала Домино. – Это по-эльфийски.

- Да? – Алина тут же повернулась к ней, криво улыбаясь. – В самом деле? И что это значит?

- Так назывался меч из легенды о Зералине, - сказала Домино. - Он был Первым капитаном народа Денар. Когда его сын Улайн и дочь Донн погибли в сражении с нечистью, он приказал кузнецу выковать меч и назвал его в честь погибших детей. Он поклялся, что