Война 1812 - Иван

никуда. Будут сидеть на месте, либо, пойдут в пехоту, под пули, но уже без пушек.

Князь погладил подбородок. Погонял воздух между щёк. - Хороший вариант. Только армия у Наполеона большая. Найдут коней для пушек в другом месте. Так, что вряд ли, задержим на долго. День, два - не больше.

- Ваше сиятельство, - потянул руку самый молодой из воителей с длинными белыми волосами, собранными лентой в узел. - Давайте взорвём боеприпасы. Повозки с порохом вывезли за село, поставили у болотца. Место тихое. Подойдем незаметно, снимем охрану. Сделаем все дела. Взорвём бомбу на расстоянии. Трах-Бабах. Всё сгорит. Пушки останутся без пороха. Проку от них никакого.

Князь задумчиво погладил подбородок. Прищурил глаза. - Хеймдалль, твоё предложение самое интересное. Но, порох тоже можно доставить быстро из другого полка. – Он ткнул указкой в карту. – Недалеко, стоит фламандский артиллерийский полк. У них тоже есть пушки и до чёрта пороха.

Молодой воин пободал головой воздух, словно привлекая хорошие мысли. Пощёлкал пальцами.

- Ваше сиятельство, давайте взорвём и тех и других. Одновременно по времени. Я был с ребятами недавно возле фламандского полка. Облазил каждый куст. Охраны никакой. Полночи один часовой ходит по кругу. Полночи другой. Разделимся на две команды и взорвём сразу два склада.

- Хорошая идея, - дружно заголосили присутствующие. - Умница, Хеймдалль! Мать твою взашей – не зря раньше был гусаром! Всё-таки общение с конями – дорогого стоит! Разнесём, к чертям собачим, сразу два склада. И пусть думают друг на друга. И вообще! Порох и поляки вещи не совместимые.

Конунг слушал реплики боевых товарищей. Молчал. Думал. Взвешивал варианты. Иногда, в раздумьях, барабанил пальцами по столешнице. Все смотрели на него, ожидали ответа.

Наконец он выдохнул. - Нет. Сильно громко, заметно. Можем привлечь внимание. Предлагаю действовать по-другому. Хитро, тихо, скрытно...

…..

Две тёмные, укутанные с ног до головы длинной одеждой, в широкополых, опущенных на самые глаза шляпах, неприятные личности, выглянули из-за угла. Увидели проходящего солдата фламандского полка.

Позвали его. - Эй, сервисант? (Служивый. Пол). Подойди. Есть дело.

- Кто, я? - осмотрелись в пространстве.

- Да, матка боска! (Матерь божья. Пол). - Выругался высокий. Выступил вперёд, закрыл собой товарища. - Конечно, ты. Сюда, иди.

Солдату было неприятно общаться с незнакомцами. Но, он находился недалеко от территории расположения полка. Был ясный день. Рядом прогуливались прохожие. Пересилив себя, подошёл и осторожно спросил. - Слушаю?

Высокий спесиво поднял руки и пересыпал из одной ладони в другую горсть монет. - Смотри, что есть? Хочешь заработать?

Парень сглотнул слюну. - Хочу. А что надо делать?

- Можешь вынести и продать небольшой бочонок с порохом?

Служивый изменился в лице. Из розового оно превратилась в красное. - Господа, вы в своём уме? Я писарь при штабе, а не артиллерист. И вообще, это очень опасное дело. За такое могут повесить.

- О, матка боска! - Второй незнакомец попытался поймать парня на "слабо". Поднял огромную лапищу. Переплел пальцы, с хрустом сжал их. - Боишься? Так, и знал, что ты трус! Все фламандсы трусы! Хотя… что такого? Незаметно взять с телеги бочонок. Принести, отдать нам. За это получишь... пять серебрух!

- Как же я принесу? - писарь по-прежнему стоял на своём. - Там, охраны - как сельди в бочке. На каждом шагу по три – четыре человека. Все вооружены. Смотрят, глядят. Если, что - сразу готовы скрутить.

Высокий снова выступил вперёд. - Какая охрана? Один калека у крайней повозки. Больше нет никого. Подошёл, тихо взял и ушёл. Всыстко! (Всё! Пол). Получил хорошие деньги. И в трактир... Гулять. Давай! Не трусь. Иди. Тем более тебя знают как писаря. Если, что – скажешь, пришёл пересчитывать бочки.

- Господа хорошие! Всё равно это опасно. Нет. Я не возьмусь.

Низкий подошёл ближе. Отодвинул плечом товарища. - Холера, Кшиштаф! (Чёрт возьми, Кшыштаф! Пол.) Не дави на него. Дело не простое. - Слушай, сервисант. В нашем полку недостача. Нам срочно нужен порох. Может, договоримся на десять монет? За каждый бочонок. Десять бочонков – сто серебра. Хорошее предложение! Соглашайся? Сделаешь – станешь богатым.

Солдат робко отошёл от незнакомцев. Бросил на ходу. - Нет. Не могу. Поймают - повесят. Я не хочу висеть. Пшепрашам, (Простите. Пол.) господа паны поляки. Естэм в пощпеху. (Я спешу. Пол.)

Высокий догнал уходящего. - Может, подскажешь, кто может рискнуть? Ты же писарь – знаешь всех?

- Не знаю я никого. Нет у нас таких.

Писарь быстро шмыгнул на угол. Остановился. Притих. Прислушался. И хорошо расслышал остаток разговора.

- Co ci mowilem, Kszystafie. Musielismy udaс sie w inne miejsce. Nikogo tu nie znajdziemy. (Что я тебе говорил, Кшыштаф? Надо было сразу идти в другое место. Не найдём здесь никого. Пол.)

- Nie, Przemyslawie. Miejsce jest w porzadku. Tyle, ze ten goner nie potrzebuje pieniedzy. (Нет, Пшемыслав. Место нормальное. Просто, этому доходяге, не нужны деньги. Пол.).

…..

Полковник второго польского артиллерийского полка Гжегож Дабковский был срочно вызван к начальству.

Герцог Этьен де Шанс долго ходил перед ним из стороны в сторону. Раздумывал как начать разговор. Наконец определился…

- Гжегож, я давно знаю твоего отца. И у меня нет повода не доверять тебе. Но! В округе ходит много нехороших разговоров, о каких-то поляках, которые в разных местах, пытаются купить порох для своего полка. Якобы у них какая-то недостача или растрата, а может даже воровство большого количества. Что за полк? Неизвестно. Поэтому, я решил, чтобы слухи не пошли дальше. – Махнули головой в сторону потолка. - Отправить к тебе проверяющего. Хотя уверен – у тебя всё нормально.

Герцог остановился и вопросительно уставился на полковника. - У тебя же всё нормально?

Поляк, как заправский гусар, хотя был артиллерист, щелкнул каблуками. Вскинул подбородок. - Так точно, господин генерал.

- Значит, завтра, с утра. Вместе со своим интендантом, ждите