Хозяин вернулся (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович

— Стоит. Верное предложение. Мы европейцы всегда можем найти что-то интересное в современном художественном творчестве.

— Все верно. Скажем, в нашем посольстве в Берлине жалуются на эксцентричные формы современного уличного искусства в Германии, — князь отодвинул кресло от стола и забросил ногу на ногу в расслабленный позе.

— Нам пишут, звонят, присылают видео с удивительными сценами. Регулярно некие люди выстраиваются перед окнами посольства в окровавленный трусах, — на губах Николая играла саркастическая улыбка. — Возможно это не кровь, а другие телесные выделения. Я не знаю. Наши сотрудники экспертизу не проводили.

— У нас свободная демократическая страна, — отреагировал дипломат. При этом его взгляд на секунду ушел в сторону. — Люди проводят манифестацию, никому не мешают, не создают препятствий. Они имеют право выступить против агрессии.

— О какой агрессии идет речь? Я понимаю, митинги шествия, художественные выходки. Свободные творцы выражают свой необычный взгляд на привычные вещи. Скажите, а вам самому не противно, что в столице вашей страны, в прекрасном городе с историей по улицам бегают индивиды в обгаженных подштанниках?

— У нас свои законы. Может вам покажется диким, но у нас уважают права и свободу выражения мнений. Мы не делаем исключений ни для кого.

— Интересная свобода. Дипломаты Российской Федерации ко многому привыкли. Их такое не удивляет. Наоборот, мне сказали, что коллеги коллекционируют фото и видео самых эксцентричных манифестантов.

Однако, для наших людей это в новинку. Многие ранее работали в Германской Социалистической Республике и мне по секрету сообщили, что в посольстве ведутся нехорошие разговоры. Люди едут работать в нормальную европейскую страну, а попадают не пойми куда.

Уже пошли первые рапорты с просьбой перевода в куда более цивилизованные страны. Например, в Зимбабве, Нигерию, Бангладеш или в какую бывшую французскую колонию, — князь утрировал. Рапортов не было. Однако, ролики из посольства пересылают в Россию и размещают в свободном доступе. Разумеется, Германия и раньше считалась в обществе отнюдь не идеальной страной, все же социализм до добра не доводит, а ныне так вообще мнение о немцах упало хуже некуда.

— Ваши дипломаты обращались в полицию?

— Зачем? Подозреваю, эти люди ничего не нарушают, однако не думаю, что это усилит переговорные позиции ваших промышленников, — князь сменил позу и развел руками. — Ладно, это все мелочи. Но людей жалко. Мне говорили у вас есть такая известная арт-группа «Фемины». По большей части дамы из наших юго-западных губерний устраивают эпатажные уличные выступления без излишка одежды. Может быть вы передадите в Берлин намек, пусть лучше «Фемины» перформансы проводят? Желательно юные барышни с красивой грудью, хорошими фигурами, чтоб было на что посмотреть.

— Я передам ваше предложение, — по интонациям нельзя было понять, шутит посол или нет. — А пока чай, кофе?

— Лучше чай. Вы в прошлый раз угощали английским.

Пауза позволила снять негатив. Впрочем, Николай и не позволял себе слишком сильно давить на посла. Однако, поставить оппонента в неудобную позу сам Бог велел. За чаепитием дипломаты обсудили предстоящий официальный прием у председателя Совета Министров. Разговор плавно перешел на возможное сотрудничество по культурным и гуманитарным вопросам.

— Я ознакомлюсь с вашим списком, обязательно передам его Константину Ермолаевичу и императору, — Николай не глядя убрал в папку конверт со списком неправительственных организаций и фондов. — Думаю, по части пунктов решим. Но от нас будет встречный список. В частности, наших правозащитников очень беспокоят нехорошие слухи из-за наших западных рубежей. Возможно это только слухи, но вы же позволите людям самим убедиться в напрасности их опасений?

— Может быть даже лучше будет устроить конференцию правозащитных организаций? — фон Гайр заглотил наживку.

— Может быть и так.

Выйдя из посольства Николай сел в машину, только затем позвонил Лене Головиной. Запал князь на эту красавицу. Запал и пропал. Главное, Лена категорически не отказывала в общении. Разумеется, все в рамках приличий, как положено в приличном обществе. Так даже чтоб пригласить даму в театр пришлось заказывать три билета. Увы, «культурная контрреволюция» тридцатых годов до сих пор сказывается. Свидание с юной барышней вдвоем может бросить тень на барышню. Это приходится учитывать. Особенно, если речь идет о дворянке.

Глава 16

22 мая 2024

Безделье развращает. Максим по себе знал, стоит чуточку уступить природной лени и не заметишь, как покатишься, утонешь в лодырничанье, даже бриться перестанешь. Потому сразу на новом месте не давал себе расслабиться. Утром подъем, завтрак всей семьей, затем дети в школу, Марина переключалась на хозяйство и учебу, а Максим начинал день с хорошей пробежки.

Май самый лучший месяц в году. Воздух чистый, дышится легко, все расцветает, зелень самая яркая. Небо над головой прям как в детстве. Увы, район конечно тот еще. Участок считается неблагополучным, много коробок социального жилья. Совсем как обычный спальный район той другой России до Катаклизма. Максиму уже пояснили, что уважающие себя люди в таком не живут. И вообще, если у человека руки не из тазобедренного сустава и голова на плечах, он может заработать себе на дом с землей в посаде. Долевое жилье в многоэтажках, пусть даже элитной планировки редко кто покупает, аренда куда интереснее.

— Добрый день! Со святым днем! — сидевший на скамейке у подъезда Митрофаныч поприветствовал соседа поднятой бутылкой.

— Доброе утро! — затевать разговор желания не было. У Митрофаныча каждый день «святой».

— Максим Викторович, вчера на третью лестницу новый жилец заехал. Серьезный мужчина.

— По жизненным обстоятельствам?

Митрофаныч жил один, сидеть в четырех стенах не любил, потому был в курсе всех местных новостей. Честно говоря, Максим не любил сплетни и разговоры на лавочке, особенно в специфической компании местных падших.

— Разговорился с ним вечером. Хороший человек. Тоже из беженцев, как и вы.

— Один, без семьи?

— Один, — Митрофаныч отсалютовал бутылкой и приложился к горлышку. Утро он начал с вина. Впрочем, стоит отдать должное, Митрофаныч никогда не бывал пьяным, трезвым тоже, всегда балансировал на лезвии бритвы между «выпивши» и «навеселе». Никто не знал на что он живет. Милость казенного призрения и земства распространялась только на социальное жилье. Митрофаныч нигде не работал, пособие не получал, не попрошайничал на паперти, однако коммунальные платежи вносил аккуратно, выглядел опрятно, пусть одежда не новая, на еду и выпивку деньги находил.

Максим воспользовался моментом и махнул рукой. Новый жилец дело интересное, но никуда он не убежит. Пока утро, пока свежо самое время нагрузить мышцы. Бегом по аллее до ближайшего парка. Там хорошая спортивная площадка. Турники, брусья, тренажеры для всех желающих. Есть футбольная площадка, столики для любителей шахмат. Причем, по словам местных, так было всегда.

Домой мужчина возвращался спокойным шагом, наслаждаясь прекрасным утром. Что ж, жизнь налаживается. Окружающая действительность как-то незаметно стала восприниматься как само собой разумеющееся.

Во дворе пустынно. Жители или уже ушли на работу, либо еще спят. Митрофаныча тоже не видно. На парковочной площадке одноногий сосед со второго этажа пытается удержаться за дверцу машины, одновременно забрасывая костыли на заднее сиденье.

— Антон Маркович, вам помочь? — Максим удачно подхватил соседа за локоть.

— Спасибо. Поддержите, пожалуйста.

Благодаря дружеской поддержке Антон устроился на водительском сиденье и вставил ключ в зажигание.

— За покупками или по делам?

— На природу. Хочу Волхов посмотреть. Воздухом подышать. В городе сидеть мочи нет. Опять, свежей рыбки на берегу купить.