Война, торговля и пиратство… (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович

— Приди и возьми! — слегка картавя, ответил Йохан, продевая левую руку в ремни малого щита, после чего взял в неё ножны, правой извлёк хуразданскую махайру и уронил их на землю.

— Пр-р-ри-ди и возьми! — проорал Пират, после чего перепорхнул с плеча хозяина на стоящий неподалёку столб.

Дальнейшее действие было вовсе не так скоротечно, как бой Русы с неизвестным воином, нет. Бойцы маневрировали, кружили по площадке перед капелеей, оскорбляли друг друга… Но финал был классическим — отбив копьё вправо, Длинный в два шага сократил дистанцию и изобразил укол в бедро. Боцман охнул, выронил копьё из рук и, конвульсивно дёргаясь, рухнул на землю.

Зрители зааплодировали, одобряюще заорали, некоторые кидали потешившим их души бойцам монетки. Самим воинам подбирать их с земли было невместно, этим занялся мальчишка, прислуживавший в капелее. Помимо этого, внутри заведения их ждало угощение.

— Нет, не верю я, что всё так и было! — проворчал Волк. — Видели мы Русу вблизи. Паренёк шустрый, не спорю, не упускает подвернувшихся шансов и думать умеет. Но как воин — он никакой. Боцман его не только копьём гарантированно убил бы, он и с коротким ножом справился бы.

— Причём одной левой! — поддержал его вожака подошедший Полуперс. — Нет, хитрость там какая-то была.

— Какая, к примеру?

— Помнишь, он вонючий дым пустил, и наши лучники в него стрелять не могли? Может, и тут что-то такое было? И пока лучник пытался его разглядеть, паренёк его и зарезал! Могло так быть?

— Могло… — задумчиво протянул Мгели. И остальные ближники кивками поддержали эту точку зрения.

— А народная молва говорит, что Русе боги помогли! — возразил Йохан, как-то незаметно для окружающих плотно вошедший в состав «волков». — И что это явно показывает, что никакого богохульства в его речах не было.

— Учитель, это вы велели распустить слухи, что Русу боги спасли?

— Ты удивишься, Ашот, но нет. Я хотел, но слухи появились раньше. И да, отвечаю на следующий вопрос — показывать людям зрелище «бой Русы Ерката, сына Ломоносова с неизвестным сарматом» — вообще не наша идея. Но тут нам удалось проследить источник. От Арцатов это пошло.

— Мудрая идея, — одобрил Следак. — Теперь хотя бы обвинения в богохульстве отпадут. С мнением толпы спорить — плохая идея, на это ни царь не пойдёт, ни Храмы. И перевести гнев на сарматов — тоже правильно. Русу в народе теперь любят, даже блюда стали называть «по-Русски»… не хватало ещё, чтобы греков начали убивать с криками «за нашего Ломоносова!»

— Ладно, давай к делу. Как идёт розыск?

— Нашли постоялый двор, где жил этот воин, нашли там и его сообщника. Но толку от этого немного. Это раб, куплен им в Трапезунде за день до отправления сюда. Учитель, его тупость просто феноменальна. О хозяине он сообщил только имя и то, что тот ждал здесь найма. Зачем надо ежедневно таскать туда-сюда жерди — его не интересовало. «Хозяин приказал!»

— А вещи? Показания хозяина постоялого двора и прислуги?

— Ничем особо не помогли. Практически те же сведения. Прибыл сюда из Трапезунда, любит греческие блюда и вина. Был при деньгах, но особо ими не сорил. Свободно говорил на наречии айков, по-персидски и на койне. Каждый день подолгу упражнялся с копьем и коротким мечом. Женской компанией не пренебрегал, но особо за девками не бегал.

— Каким богам молился?

— А вот тут интересно. Поминал Диониса при каждой трапезе. Регулярно упоминал Гермеса. Зевса-громовержца упомянул лишь однажды. За почти две недели пребывания здесь не только не посетил ни одного храма, но даже не интересовался, где они находятся. Короче, выпивоха и бродяга, не особо набожный.

— И такой человек собирался убить за богохульство? — скептически ухмыльнулся Наставник Ашота. — Не особо верится!

— О себе он лгал, человека с таким именем не знают ни в одной деревне, расположенной рядом с Александрополисом. В Трапезунде его вспомнили продавцы рабов, один из них подсказал, на каком именно постоялом дворе он останавливался.

— Дай угадаю! Там его помнят, но плохо, потому что жил он там недолго?

— Всего пару дней. Судя по всему, тщательно выбирал самого тупого и послушного раба. Кстати, корабль, на котором он приплыл, пришёл из Тира.

— У них остались корабли? — удивился Наставник. — Я думал, после того, как Александр Великий отомстил им за нарушение обещания[2], там только развалины.

— Порт удобно расположен, — пожал плечами Проникающий-в-суть-вещей. — На освободившиеся места пришли греческие и финикийские торговцы и моряки. А за ними подтянулись и Деловые Дома Вавилона. Насколько я понял пояснения Арцата, они из «новых».

— «Новые» со «старыми» соперничают, но не убивают людей друг друга при встрече, — пожал плечами Мастер Смотрящий. — Так что там есть и те, и другие. Для нас важно другое. Судно из Тира плыло неторопливо, останавливалось в других портах, команда отдыхала, купец приторговывал… Получается, этот человек отправился в путь задолго до пресловутого диспута. И идею приплести «богохульство» как повод для расправы, он придумал уже здесь.

— Ценный ты человек, Рустам! — неторопливо и с удовольствием пережёвывая кебаб «по-Русски» (то есть — «по рецепту Русы Ерката») промычал Волк. — И еда у тебя в капелее прекрасная, и вино отличное, и флейтистки — чуткие и отзывчивые. Но главное — это твои наблюдатели.

Тут он прервал речь, чтобы запить мясо добрым глотком вина. Потом с удовольствием положил на лепёшку кусок сыра «со слезой», откусил и снова запил.

— Записи их наблюдений — это настоящее месторождение золота!

— Что ж такого ты там нашёл? — ревниво осведомился Боцман. — Я ведь тоже читал, всё обычно — пришли-ушли, загрузились-разгрузились. Прилетел голубь — улетел голубь.

— Ты просто не знал, на что смотреть! А я вот подметил две особенности. Первая: если голубь прилетел не из города и на голубятню дальнего склада, а не портовой конторы, значит на следующий день можно ждать богатого каравана Еркатов. Почему богатого? А потому, что сопровождает его усиленная охрана.

— И что с того?

— А то, что если какой-то купец после этого загрузится на том складе и отчалит, скорее всего, содержимое его корабля нас порадует.

— Ещё бы вовремя узнавать об этом! — проворчал Длинный.

— А вот за это не волнуйся! Нам удалось раскусить секрет Еркатов, так что у Рустама скоро появится своя голубятня. И он сможет быстро передавать вести в бухту, расположенную где-нибудь неподалёку.

«Волчья стая» одобрительно зашумела. Наводка на богатую добычу — большая часть успеха в пиратском деле.

— Но есть ещё и второе. Иногда в порт приходят особые корабли, На них полно сильных воинов и нет товара. И свой груз они не показывают портовым службам, а сразу везут в контору Арцатов. Как думаете, что там?

— Дар-рики! — первым начал орать попугай. — Др-р-рах-мы! Сер-р-ребро!

— Вот, сразу видно, что Пират! — одобрительно хохотнул Савлак. — Но важно другое. Если в тот же день из портовой конторы Еркатов улетит голубь в направлении столицы, то на следующий день туда же отправится караван в сопровождении «Стражей серебра» и воинов Еркатов. Идут они без спутников, ходко. И останавливаются в своих же укрепленных усадьбах. Темп движения рассчитан так, чтобы ночлег происходил только там.

— Ты собираешься взять такой «серебряный караван»? — явно волнуясь спросил Йохан Длинный.

— Обязательно! Вот только придумаю, как именно. Важно ведь не только захватить, но и чисто уйти потом. А это значит, у нас почти не должно быть потерь. Тут думать надо!

— Ну, вот и порядок! С жёлтым цветом мы тоже завершили! — удовлетворённо пробормотал я.

Мои обязанности «Ломоносова», если кто позабыл, включали в себя не только обучение, но и изготовление витражей для царского дворца и храмов. Однако я — тот ещё лентяй, а точнее — сторонник распределения труда. Поэтому картинки рисовала Розочка, у неё обнаружился настоящий талант по этой части, а плоские прозрачные цветные стекла делал Пузырь.