Книга пяти колец. Том 9 - Константин Александрович Зайцев

Мальчишка — не старше пятнадцати — упал с разрубленным животом. Он плакал и звал мать, пытаясь запихать вывалившиеся кишки обратно. Его никто не добил, и мальчик медленно умирал.

Я стоял посреди поля, усеянного телами, когда звук скрещивающейся стали, ломающихся костей и диких воплей начал стихать. Рев, что сотрясал небо и сердце, ослабел. Вопли боли и крики ярости уходили вглубь земли, как будто, насытившись ею сполна, она требовала тишины.

Ко мне пришло ощущение: будто ткань самого мира натянулась до предела и готова была лопнуть от напряжения. Пламя боя еще дышало в редких схватках, но их становилось все меньше. Звук шагов, ударов, визга и стонов гас, словно огонь, которого лишили воздуха.

Я огляделся. Грязь под ногами потемнела от крови, в ней тонули оружие и обломки. На лезвиях мечей отражался багровый свет, но небо будто гасло, точно насытившись пиршеством. Последние бойцы добивали друг друга с тупой решимостью палачей. Не было ни крика триумфа, ни мольбы о пощаде. Только звуки смерти — такие же будничные, как шорох песка.

Вот двое сцепились, падая в грязь, и один с трудом воткнул обломок меча в глаз другого, прежде чем упасть мертвым рядом. Трое последних замерли в треугольнике, смотрели друг на друга из-под пробитых шлемов — и бросились, как хищники, потерявшие разум. Один пал первым, но успел ударить. Второй разрубил третьего, но в этот же миг упал на колени, держась за грудь, в которую воткнулся клинок. Он не умер сразу. Пытался встать. Но небо уже отвернулось от него. Он рухнул лицом вниз, как и сотни других до него.

Я остался один среди целого поля мертвецов. Все поле умолкло. Тишина была абсолютной, неестественной. Даже ветер остановился.

Сначала пришла тень.

Не тень облака — небо по-прежнему полыхало багровым огнем. Это была иная тень, тяжелая, как груз веков. Она тянулась от трех сторон поля — с востока, запада и юга. И вместе с нею — шаги.

Я повернулся к востоку. Первый из них был как ожившая скала. Высокий, с телом, покрытым следами ожогов, он был облачен в доспех из сгоревших черепов, скрепленных черным золотом. В его глазах не было белков — лишь два пятна багрового пламени. Он нес огромный двуручный клинок, окованный по лезвию железными письменами, что шептали что-то на древнем наречии, от которого пульс в моих висках участился. Это был Первый Страж — гнев, питаемый разрушением.

С запада пришел второй. Он был меньше ростом, но куда страшнее. Его доспехи были как броня зверя — вырезанные из костей, покрытые знаками многочисленных жертвоприношений. Его движения были точны, отточены, как удары палача. В руках — два тяжелых солдатских дао. Он не смотрел по сторонам — он видел только меня. Его шаг был ритмичен, как движения убийцы. Это был Страж Запада, и имя ему было Месть.

Юг породил третьего. Он не шел — он плыл, как дым, как пепел в воздухе. Его лицо скрывала маска с множеством глаз. Каждый из глаз жил своей жизнью — смотрел, моргал. Он был одновременно и слеп, и зряч, но главное — он был безумен. Одежды его горели темным огнем. Он не нес оружия — но оно ему было совсем ни к чему: вокруг него пульсировали всполохи огня и мрака. Он был хаосом в чистом виде. Это был Страж Юга, и имя ему было Безумие.

Трое остановились на равных расстояниях от меня. Их присутствие давило на грудь, вызывало тошноту и гнев одновременно. Они не говорили. И не нужно было. Я понимал: это они правят этим кругом. Это они скармливали друг другу войска, повторяя цикл снова и снова.

И единственный мой шанс пройти этот круг — победить этих троих…

Глава 12

Они молча стояли и смотрели на меня, а я ощущал их силу и мощь. Такую разную и такую похожую. Но хуже всего было, то что я ощущал с каждым из них родство и они чувствовали это по отношению ко мне. Для них я был ключом к победе, той самой соломинкой, что переломит хребет верблюду и дарует им безграничную власть над кругом огня. Вот только я не хочу тут править, я хочу пройти его насквозь.

Молчаливая тишина была громче тревожного набата. Воздух стал настолько густым, что для дыхания приходилось прикладывать усилия. Стало душно, как перед надвигающейся грозой. Я ощущал как капли пота медленно скатываются по моим вискам, а эти трое стояли и смотрели на меня.

Три стража.

Три стороны света.

Три бездны ярости.

Само их присутствие давило на меня заставляя пробудиться моей внутренней сути, которая скрывалась за маской воспитания, правил и законов. Темное пламя, что было родственным этим созданиям опалило мою душу и имя ему было ярость.

И в пламя этой ярости, что всегда жило во мне очистило мой взгляд от всех иллюзий и я увидел стражей такими какие они есть на самом деле. От каждого из них тянулись невидимые жгуты силы прямо в мое ядро. Каждый из них был частью меня ставшей независимой силой и теперь мне предстоит понять как мне пройти этот круг.

В центре моего сознания взорвалась яркая вспышка. Я ощущал суть каждого из них. Они транслировали мне свою сущность, чтобы я осознал и присоединился к одному из них. Стал их генералом, который поведет войска к окончательной и бесповоротной победе. Каждый посылал мне видения своей сути и силы.

Страж Востока имя которому Разрушение. Его багровые очи, как раскаленные угли в лике обугленной скалы, прожигали меня насквозь. Доспех из сгоревших черепов скрежетал при малейшем движении, черное золото скрепляло их в жуткую мозаику страданий и боли. Я знал как зовут его жуткий двуручный клинок — Черный Дракон Раздора. Это было не просто оружие, это было частью его сути воплощенное его волей.

По лезвию, окованному железными письменами, ползли тени. Они шептали и этот шепот звучал не словами или посылами. Это были взрывы пороховых ракет, горными лавинами с треском ломающие кости солдат врага. Это было жуткое шипение огнеметных машин сжигающих до тла вражеские полки.

Шепот впивался в виски, бил молотом по наковальне черепа, и в ответ глухо отзывалась моя собственная, сокрытая сила. Сила, что звала меня сносить врата цитаделей, ломать хребты тиранам. Разрушать… Освобождать через уничтожение… Стать острием очищения через боль… Я слышал эту песнь войны и часть моей души была