Позывной "Курсант" 2 (СИ) - Барчук Павел

Ну и, конечно, хит сезона — смерть Зайцева… Правда, самое интересное, что о бедолаге Василии как-то быстро все забыли. Думаю, если существует загробный мир, Вася оттуда смотрит и офигевает, насколько резко на его убийство положили мужской половой орган.

Ну, или по крайней мере, делали вид, что забыли. Фотография Зайца в траурной рамке у входа в барак не стояла. Чекисты нас на допросы таскать перестали. Причём, резко. Прямо на следующий день. Даже Шипко ни словом не обмолвился больше на эту тему. Только таращился иногда на меня с особо пристальным вниманием и все.

Детдомовцы тему про погибшего товарища как-то заводить тоже не торопились. Такое ощущение, что вместе с вещами Зайцева из спальни вынесли и память о нем. Хотел бы я пожалеть Василия. Но… Не буду. Ибо, что скрывать, человек он был — такое себе.

Испытывал ли я чувство вины? Все же, по сути, грохнул Клячин Васю за его длинный язык и мерзкий характер именно по моей, так сказать, наводке. Нет, не испытывал. Меня больше волновало то, с какой скоростью и с какой категоричностью Бекетов решает подобные вопросы. Трындит Зайцев? Хорошо. Воткните ему нож под ребро. Пусть заткнётся. Как бы мне в итоге на месте Василия не оказаться…

— Тебя опять заберет этот сотрудник НКВД? — Поинтересовался Марк.

Мы на крыльце были вдвоем. Остальные пацаны сидели в бараке. Завтрак только прошёл. Планов Шипко никаких не озвучивал, а потому пока неизвестно, чем предстоит заниматься весь день. В город с ними гулять Панасыч точно больше не рвался.

— Да. Вроде, должен. По крайней мере, уговор был именно такой. — Я смотрел вперед, уставившись в одну точку.

— Слушай… Я тут что вспомнил… — Бернес наклонился чуть ближе ко мне и понизил голос. — В тот день… Ну, когда Зайца убили… К нам ведь подходил один чекист. Ага… Прямо на улице и подошел. Я его сразу узнал. Тот самый, который тебя сюда привез. Помнишь? И вот мне показалось, он после того, как переговорил с Панасычем, после того, как постоял покурил с ним, вроде бы что-то сказал Зайцу. Короте́нько сказал. Но Заяц после этого сразу стал какой-то озадаченный. И за мороженным этим побежал почти сразу. Едва чекист ушел…А на кой черт Зайцу вдруг срочно понадобилось мороженое. Странно, да?

— Марк… — Я повернулся к Бернесу, посмотрел ему прямо в глаза. — Очень тебя прошу, не делись подобными соображениями ни с кем. Вообще ни с кем. Вслух не произноси даже. А лучше и мысленно не сто́ит. Ты мне очень нравишься как человек. Видно, что в тебе нет говна. Я очень расстроюсь, если с тобой что-нибудь случится.

Вот не зря Бернес считается в нашем коллективе сообразительным. Не просто умным, а именно сообразительным. Он не стал задавать никаких уточняющих, тупых вопросов. Типа, о чем идет речь? Просто молча кивнул, а затем так же как и я пару минут назад, уставился вдаль.

— Реутов! — Из кустов вынырнул Шипко. — Иди к воротам. За тобой приехали.

Глава 15

(2)

— Как дела? — Спросил меня Клячин, не отрывая взгляд от дороги.

Мы уже выехали из леса и теперь двигались, судя по всему, в сторону Москвы. Видимо, нам предстоит очередная встреча с товарищем старшим майором госбезопасности.

— Спасибо… все хорошо…– Ответил я, исподтишка рассматривая чекиста. Подробности решил не рассказывать.

Он выглядел немного усталым. Так, наверное, можно сказать. Под глазами Николая Николаевича залегли тени, а сам он был какой-то…помятый. Не в плане одежды. Тут все ровно. Форма сидела на нем идеально. Самого Клячина словно пропустили через мясорубку. Причем, даже не через электрическую, а через ту самую, старую, бронебойную. Которая крепилась к столу и отодрать ее от стола было невозможно. Только если с частью столешницы. Я помню это странное приспособление. Одна из кухарок отца в моей юности пользовалась исключительно им. Припёрла его из дома и категорически отказывалась использовать современный кухонный комбайн.

— Вас что-то беспокоит? — Спросил я, хотя не уверен, что это нужно было делать.

Просто…Черт, не знаю даже как объяснить. Несмотря ни на что, у меня к Клячину сложилось определенное отношение. Пожалуй, можно сказать, он действительно был мне симпатичен. Чисто по человечески. Даже при том, что я прекрасно понимаю, Николай Николаевич не самый лучший на свете человек. Есть ощущение, из всех возможных грехов на нем их…Да все они на нем есть. Насчёт заповедей — такая же ерунда. Особенно, не убий. Вот тут прям точно мимо не промахнешься.

— Беспокоит…– Эхом повторил Клячин. — Наверное, да. Беспокоит. Очень подходящее название.

Он усмехнулся. Но чекисту явно было не весело. Даже интересно, честное слово, что его так могло расстроить или озадачить. У меня уже сложился свой образ этого человека и он в данном образе — кремень.

— Николай Николаевич, можно вопрос? — Я начал издалека.

Когда садился в машину, не был уверен, стоит ли затевать такой разговор. Но подавленное состояние Клячина показалось мне вполне благодатной почвой, чтоб закинуть туда несколько зернышек своего интереса.

— Ну, попробуй. — Чекист покосился на меня, но без каких-либо эмоций.

— Зайцев Василий. Помните? Тот, про которого Вам в прошлый раз сказал Игорь Иванович…

Я замолчал, выдерживая паузу. Чтоб со стороны выглядело так, будто меня мучают сомнения. На самом деле, ждал. Смотрел на то, как себя поведет Клячин. Он себя повел — никак. Продолжал пялиться вперед с каменным выражением лица.

— Ну⁈ — Наконец, не выдержал первым Николай Николаевич. — Продолжение будет или все? Поговорили?

— Да я не знаю, как спросить…

— Языком ворочать разучился? Слова забыл русские? Или что? — Клячин опять посмотрел на меня одним глазом. Умеет он вот это. Коситься со значением.

— Могу прямо спрашивать?

— Слушай… Ты чего как девка на выданье ломаешься? Есть вопросы — задавай. Нет вопросов — сиди молча и не забивай людям голову!

Честно говоря, мне показалось, Клячин изначально прекрасно понял, о чем пойдёт речь. Но при этом он будто хотел, чтоб я произнёс вслух свои мысли. Сам.

— Вы убили Зайцева? Зачем? — Рубанул я сходу.

Хочет конкретно? Да на здоровье.

Однако в следующую же секунду буквально полетел башкой вперед. Я, естественно, полетел. Потому что никак не ожидал, что чекист резко остановит машину. Мы, конечно, ехали не на сильно большой скорости, но и я сидел расслабившись, соответственно чисто по инерции меня немного швырнуло вперед.

— А, ну, выходи! — Рявкнул Клячин, а затем сам выскочил на улицу.

Мы еще не добрались до города. Вдоль дороги шел лес, куда, собственно говоря, чекист и рванул.

Скажем прямо, я не испытывал особого желания бежать за ним. Но Клячина уже знаю неплохо. Если он велел идти следом, значит точно лучше прислушаться.

Николая Николаевича я нашёл неподалеку от дороги. Он стоял между березок, заложив руки в карманы кожаной куртки и глядя на меня исподлобья.

— Эм…ну…что-то не так? — Я подошел ближе.

— На. — Клячин вынул из кобуры пистолет и протянул его мне.

На нем, само собой, была кобура. И пистолет в кобуре тоже был, само собой. Николай Николаевич вообще выглядел сегодня как герой сериала про НКВД. Военная форма, кожаная куртка в самом что ни на есть классическом стиле чекистов, сапоги, начищенные до блеска, портупея. В общем — идеальный образ. Именно такой, каким он всегда представлялся нам, современным людям.

Я в изумлении уставился на оружие. Если не ошибаюсь, это был небезызвестный ТТ. Впрочем, какая разница? Сам факт изрядно меня удивил.

— Бери, говорю. — Повторил Клячин и ткнул пистолетом в мою сторону.

— Зачем? — Я бестолково хлопал глазами, ибо реально не понимал, какого черта он от меня хочет.

— Ой, мля… Мало того, сам говорить разучился, еще и не понимаешь русского языка.

Николай Николаевич в два шага оказался рядом, вложил оружие в мою руку и снова отошел назад.

— Стреляй. — Заявил он, глядя мне прямо в глаза.