Из рода Бурого Медведя. Том 3 - Федор Анатольев

и выглядел живо. Но весь почему-то в синяках, словно его кто-то бил…

— Заберите меня обратно, пожалуйста, — молил он, пяля на меня своё чумазое, заплаканно лицо в кровоподтёках.

Я сразу подумал, что здесь что-то не так. Он должен был пройти Долину смерти. Но почему-то не может.

— Почему ты не идёшь по главной дороге вниз?

— Мне холодно, — мальчик упал на холодную безжизненную землю, припорошенную снегом. — Дай мне одежду. Или поесть…

На нём и правда была ободранная кофта и короткие ободранные штаны. И выглядел он худым, измождённым даже… Но что я могу ему отдать в этом полу реальном мире? Разве что отгрузить ему своих магических сил или просто сил… жизненных сил. Сомнительно так поступать.

— Дай мне твою одежду, — вновь попросил он писклявым голосом.

Очень странный мальчик. Похож на падшего. И тогда я опять повторил:

— Что ты делаешь здесь в лесу, если главная дорога там в стороне? Давай я тебе покажу, где она…

— Взрослый урод! — процедил он с ненавистью и встал. — Да, я убил своего братика, потому что меня не любили, а его любили! Забери меня отсюда…

Он накинулся на меня с диким криком, обнажая гнилые, сколотые зубы, что бы впиться мне ими в лицо, в шею. Вот так начало! Быстро сбросив его на землю, я стал с ним драться, приговаривая:

— Я тебя сейчас успокою, если сам не можешь!

— А-а-а, — закричал он ещё сильней, голос полным ненависти, злобы и истерики. — Забери меня отсюда или оставайся здесь навечно!

Наконец отскочив в сторону, я извлёк меч и разрубил того на двое. Он как-то странно заскулил. А я замер… не зная что делать. Ребёнок же ведь, жалко. А если срастется потом и нападёт с кем ни будь исподтишка… нет, нафиг! Я заставил себя сделать ещё несколько ударов мечом, как ни странно крови не было. Оставив его я чуть отошёл и вдруг услышал странный звук словно вспорхнуло куча птиц, затем карканье. И вопль! Из отрублённой головы ребёнка!

Обернувшись я увидел, как вороны накинулись на его останки и всей статьей рвут его на части и клюют. Отвернувшись от такого неприятного зрелища, я двинулся дальше через мёртвый, заснеженный лес. И в этот момент меня и застала фигура Хранителя в чёрно балахоне:

— Что ищешь ты?.. живой иль мёртвый?

Следуя совету Наставника, я смолчал и зашагал дальше, делая вид что того вообще не существует.

Но позади слышались вопросительные, настойчивые интонации:

— Живой иль мёртвый? Что ищешь ты? Живой иль мёртвый!

Так я тебе и сказал. Я ускорил шаг, но тут он возник резко против меня, претворяясь кряжистым существом, словно оживший кручёный дуб. Я молча обошёл его мимо. Но он резко возник сбоку, в своём балахоне издав громкий звук, однако я не дёрнулся. Тогда он опять возник ровно на мой дороге, с мечом в руках, угрожая мне нападением. Я вновь подавил в себе импульс вытащить оружие, просто обошёл его подальше…

И скоро Хранитель отстал. А я наткнулся на нового «недошедшего». Теперь мне было понятно, что это за люди, которые не могут дойти. На этот раз взрослый мужик лежал на снегу в дублёнке и что-то там стонал. Я аккуратно его обошёл, но он окрикнул меня:

— Помоги встать! Помоги! Не могу встать!

Захотелось узнать, что такого он сотворил, что не смог пройти Долину смерти.

— Почему не на главной дороге? — спросил я.

— Не ва-а-ажно, помоги встать… Помоги!

— Так за что?

— Напился и убил семью.

Большая ли семья и как он их убил, мне знать не хотелось. Пусть лежит. И я пошёл дальше. Хрустели под ногам снег и сухие ветки, я продолжил идти по тропинке, когда впереди заметил что-то странное. Какие-то мужики добивали женщину, которая голышом валялась на снегу. Она крыла их страшным матом, визжала, кричала. Но те надёжно держали её за руки ноги и… продолжали с хрустом её грызть, запихивали куски плоти в себя.

Я сразу присел и спрятался за толстое дерево. Послышались голоса:

— Не ешь всё! Всё равно не наедимся! Надо в таверну что-то дать на обмен…

— У-у-у, — замычал недовольно второй звероподобный с окровавленной бородой. Он стоял ко мне боком и продолжал жрать её руку, целясь сделать, так что бы отгрызть её вовсе.

— Не мычи Сытьян. Не жри всё, я тебе говорю! На пойло обменяем, иначе тоска…

— Тс… ка… тс… ка! — завыл звероподобный с бородой и вдруг принюхался.

Я знал что эти существа падшие души, которые из-за своих грехов не смогли пройти долину мёртвых, что бы перейти дальше. Они обитали по краям этой долины, по краям от основной дороги.

Наконец они закончили с женщиной. А та продолжала валяться, без руки и ноги, на снегу. Двое ушли дальше, забрав с собой её руку и ногу. Странно что не было крови, хотя плоть вроде и была красной. Я двинулся мимо женщины, чуть подальше от протоптанной дорожки.

На женщину начали слетаться вороны. И начался новый пир...

Когда я подошёл к странному месту, похожему на руины замка, меня опять настиг Хранитель. Заглядывая в глаза своим балахоном, в котором с трудом угадывались черты старика, он начал опять вопрошать:

— Что ищешь ты?.. живой иль мёртвый?

Живой иль мёртвый что ищешь ты?

Живой иль мёртвый, иль живой?

Я ускорил шаг к таверне, что была в нижнем этаже замковых руин и Хранитель в этот раз сразу отстал. Там в подвальном этаже светились окна, слышались голоса и даже играла подобие музыки — скрипка.

Я начал спускаться вниз. Внутри, на полугнилых деревянных стульях, за столами сидели какие-то люди, горел в камине огонь... но всё равно там было жутко холодно. Мне казалось, что ещё холодней, чем снаружи. Хотя снаружи мне хватало теплоты своего… тела или души.

Десять человек. И двое нелюди. За стойкой бара разливало что-то красное, похожее на кровь существо с козлиной головой.

— Мее, бее, — сказало оно. — Новый посетитель? Вы тут проездом? Случайно? Или как?

— Ты не похож на человека, вы оба не похожи, — заметил я, глядя на второго музыканта, что с таким же козлиным рылом проникновенно выводил на скрипке печальную, жалостливую мелодию.

— А мы и не человеки! Б-е-е-е! — рассмеялся бармен блеющим голосом, так что затряслись его козлиные свисающие уши. — Мы демоны…

— Что это? — указал я на прозрачные стаканы с красной жидкостью.

— Тепло жизни, согреть душу…

— И это вы меняете на плоть? — догадался я.

— На плоть души…

— А в чём разница между плотью души и теплом