Я великий друид которому 400 лет! Том 6 - Дмитрий Дорничев

Некоторое время назад.

— Опомнитесь! — кричала девушка, пытаясь растолкать толпу, чтобы пробиться внутрь живого кольца. — Баб Тамара, вы-то куда⁈

— Он — еретик, Лена, еретик! — воскликнула полноватая бабушка, стоявшая в толпе и отмахиваясь от девушки.

— Вы все с ума сошли! Какой еретик? Какая жертва⁈ Я полицию вызову! — прокричала девушка и резко обернулась. А там стоял крупный бледный мужчина, и не успела она и рот раскрыть, как получила пощёчину и потеряла сознание. Но уже вскоре пришла в себя, вот только…

— Где… я… — бормотала она и с трудом открыла глаза.

Но зрение далеко не сразу показало ей ужасающую картинку. По началу, всё было нечётким, но постепенно сфокусировалось, и девушка пришла в ужас, осознав, в каком она положении. Она была привязана к столбу!

К одной стороне столба был привязан мужчина, который выглядел как кусок мяса, так как сильно он был избит, а к другой стороне эта худая девушка лет двадцати пяти, по имени Елена.

Под их ногами были уложены дрова и хворост в большом количестве, а вокруг — деревенские… И выглядели они жутко. В глазах — радость, на лицах — счастье. Причём, среди толпы, девушка увидела и своих родителей. И даже своего мужа с ничего не понимающим малышом в его руках.

— Нет… вы сошли с ума… Не надо… — разревелась девушка, и в этот момент толпа создала проход в своём кольце, и через него неторопливо прошёл один сгорбленный старик. Идти ему помогал деревянный посох, из которого росли мухоморы.

Лицо старика было бледным, впрочем, как и у всех деревенских. Но вот глаза… Они были полностью белые. Даже зрачок. Волосы растрёпаны, и из них выглядывали шапки небольших мухоморов.

— Елена, ну что ты так? — спросил старик.

— Тимофей Кондратьевич, остановите это безумие!

— Наш бог требует жертву, иначе все мы умрём. А ты, глупая женщина, решила помешать этому и всех нас погубить. Да и две жертвы лучше, чем одна.

— Вы все объелись грибов! Психи! Сумасшедшие! — кричала она и вырывалась.

— Нет, милочка, это ты, живя в городе, забыла про свои корни и предков, этим и накликала беду! Теперь расплачивайся за свою глупость и пренебрежение древними традициями.

— Какими древними традициями⁈ Посёлку всего лишь шестьдесят лет!

— Это ты так думаешь, — оскалился старик и взмахнул посохом. — Поджигайте! Наше божество примет жертву, и зима не поглотит нас!

— Сжечь! Сжечь! — кричали люди, а из глаз девушки текли слёзы от отчаяния.

Она мотала головой в поисках надежды, но видела лишь безумную радость на лицах людей. Ну и двух мужчин с канистрами бензина в руках и зажигалками. Как вдруг!..

— Му-у-у-у-у-у!

— Уо-о-о-о!

Толпу рассекли корова и следующая за ней лосиха с человеком на спине.

* * *

Там же.

Прорвавшись через толпу, я увидел неприятную картину. Они совсем офигели? Ладно, люди, но вот этот старикашка…

— Кто ты⁈ — выкрикнул бледный старик с посохом, из которого росли грибы.

— Корову вашу в лесу нашёл. Решил вернуть, а тут… Вы же в курсе, что вас всех за это в тюрьму посадят? — поинтересовался я, спрыгивая с лосихи прямо перед будущим костром.

— Если мы не принесём жертву, не переживём зиму! Мы все умрём, от млада до стара! — возразил старик.

— Замёрзнуть в век, когда дешёвый китайский пуховик стоит, как две бутылки водки? — поинтересовался я, глядя на вполне неплохую одежду сельчан. — Ты — дурак? Или притворяешься?

— Откуда тебе знать, как мы живём, чужак⁈ Иди, куда шёл.

— Да я и пошёл бы, но у вас тут закон нарушают, а ещё грибами людей поят… — я пошёл к старику, но на его пути появились два мужика. У одного — топорик в руке, у другого — охотничий нож.

— Уходи, — рыкнул тот, что с топором.

— Да ты, похоже, под сильным таким кайфом… — вгляделся я в его глаза. — Наверное, вокруг тебя всё красивое, покрытое зеленью и цветами, а не тайга и суровая осень?

— Уходи, — мужчина ещё более грозно посмотрел, а там минимум осознанности.

— Нет. Лучше сложите оружие, пока не пострадали, — я похлопал по ножнам с мечом за моей спиной. У меня также был пистолет в кобуре на поясе. Но стрелять не буду, вдруг тут начнутся паника и давка? Здесь же дети есть.

Мужики не послушали меня и лишь озлобились. Один из них вскинул топор, после чего попытался ударить меня. Но я просто перехватил руку и, вырвав топор, эффектно метнул его в столб, разрубая верёвки, которые держали жертв.

Миг спустя на меня напал тот, что с ножом, но я в несколько раз быстрее его, так что легко уклонился и контратаковал. Получив от меня леща, мужчина рухнул, а за ним и второй, получив второго леща.

Люди заахали и заохали, а старик уже убегал.

— Схватить его! Поймайте его и убейте! — прокричал он, и вся толпа рванула на меня, словно армия зомби! А их тут под тысячу человек.

Но я был быстрее и рванул вперёд, прорываясь через толпу и пулей домчался до старика с посохом. Он резко обернулся и махнул своей палкой, насылая на меня множество грибных спор.

Меня? Великого Друида, да грибными спорами? Я аж остановился от шока. А этот оскалился и вытянул руку, указывая на меня пальцем.

— Глупец, на колени! — приказал старик, но я резко оказался перед ним и вырвал посох из рук. — А-а-а-а-а! — закричал старик, хватаясь за голову. Впрочем, закричали вообще все! Но я дал мощный щелбан, и старик заткнулся. Все заткнулись, а бил я посох.

— И кто у нас тут? — поинтересовался я, вглядываясь в посох. — Ага, какая-то мелкая тварь, хитростью решившая получить силу, используя жертвоприношения.

— Не надо… Отпусти меня, я… — договорить дух из посоха не смог, так как я его сломал, а вылетевшее чёрное облачко втянул в себя, поглотив. Слабак, но хитрый слабак.

Грибы на посохе начали увядать, а люди позади, кто как. Кто-то потерял сознание. Кто-то упал на колени. На ногах устояло не более четверти.

— Что ж ты, старик, грибов нажрался, белочку словил и ко всем её привёл… — громко сказал я и раздавил грибы, и посох потоптал, после чего обернулся. — Люди, вы все под грибами и внушением. Старик, с ума сошёл, похоже, а вы… Да в глаза друг другу посмотрите, и всё станет понятно.

Те, кто поадекватнее, которым оказалась группа бабушек, принялись друг другу глаза рассматривать, а потом и остальным.

— Ох, а глаза у нас мутные! — воскликнула полная бабка и бросилась к девушке-жертве, которая уже освободилась. —