Рогалик в Хогвартсе - Elanor

вас есть и то, и другое. Он готов предложить вам место рядом с собой. Место, которого вы заслуживаете. Не место пешки, как у Дамблдора.

Это было прямое предложение. Вербовка. Я знал, что это ложь, проверка, попытка усыпить мою бдительность.

— Передайте своему Хозяину, что я не нуждаюсь в подачках, — мой голос сочился льдом. — Когда придет время, я сам возьму то, что мне принадлежит.

«Муди»-Крауч усмехнулся еще шире.

— Какая самоуверенность. Но она вам не поможет. Вы еще слишком молоды, слишком неопытны, чтобы тягаться с Ним. Или… со мной.

И тут он атаковал.

Это не было похоже на его атаку в первой петле, когда он заманил меня в темный коридор. Это было иначе. Быстрее. Яростнее.

Он не стал произносить заклинание вслух. Его палочка просто метнулась вперед, и зеленый луч — «Авада Кедавра» — сорвался с ее конца с немыслимой скоростью.

Я был готов. Я ожидал этого. Мой кулон-отражатель вспыхнул, пытаясь поглотить или отклонить проклятие. Но луч был слишком силен, слишком быстр. Кулон раскололся на сотни мелких осколков, лишь незначительно изменив траекторию смертельного заклинания.

Оно не попало мне в грудь. Оно ударило в плечо.

Боль была адской, выжигающей. Левая рука мгновенно онемела, почернела. Это была не просто «Авада». Это было что-то модифицированное, усиленное, возможно, с добавлением какой-то некротической магии.

Я упал на одно колено, пытаясь поднять палочку здоровой рукой. Но Крауч был уже рядом.

— Ты крепкий, Поттер. Крепче, чем я думал, — прохрипел он, его лицо исказилось от ярости. — Но это лишь отсрочит неизбежное!

Он снова вскинул палочку. Но я был быстрее. Я не стал тратить время на защитные заклинания. Я высвободил волну чистого, концентрированного страха, ту самую дементорскую ауру, которую оттачивал столько времени.

Классная комната мгновенно погрузилась в ледяной мрак. Температура упала так резко, что на стенах выступил иней. Крауч отшатнулся, его лицо побелело. Он явно не ожидал такого.

— Что… что это за магия?! — выдавил он, его голос дрожал.

— Это то, что ждет тебя в аду, ублюдок! — прорычал я, поднимаясь на ноги.

Боль в плече была невыносимой, но ярость придавала мне силы. Я направил на него свою здоровую руку, и с моих пальцев сорвался сгусток черного льда — одно из тех запретных заклинаний, что я изучил.

Крауч успел выставить щит, но лед пробил его, впившись ему в ногу. Он взвыл от боли.

Это был мой шанс. Я бросился к выходу. Мне нужно было время. Мне нужно было перегруппироваться.

Но он не собирался меня отпускать. Превозмогая боль, он снова поднял палочку.

— Сектумсемпра! — выкрикнул он.

Я почувствовал, как невидимые лезвия полоснули меня по спине, по ногам. Кровь хлынула из ран. Я упал, захлебываясь собственной кровью.

— Ты никуда не уйдешь, Поттер, — Крауч, хромая, приближался ко мне, его лицо было перекошено от злобы и боли. — Темный Лорд будет доволен моей работой.

Он занес палочку для последнего удара. Я видел в его глазах торжество.

И в этот момент я понял свою ошибку. Я был слишком самоуверен. Я понадеялся на свою новую силу, на свои артефакты, на свои запретные заклинания. Но я забыл о главном. О том, что мой враг — опытный, безжалостный убийца, Пожиратель Смерти, готовый на все ради своего Хозяина. И он был здесь, в Хогвартсе, под маской учителя, пользуясь своим положением и доверием Дамблдора.

Я недооценил его хитрость, его решимость, его готовность атаковать в любой момент, не дожидаясь «подходящего» случая вроде третьего испытания.

«Не успел среагировать…» Да. Потому что я ждал подвоха не здесь, не сейчас. Я ждал его позже. Я расслабился. И я заплатил за это.

— Авада Кедавра.

На этот раз зеленый луч ударил точно в цель. Мир померк.

Восьмая смерть. Такая же глупая и бессмысленная, как и предыдущие. Но она дала мне новый, бесценный урок. Урок о том, что нельзя расслабляться ни на секунду. Что враг может ударить в любой момент, из любого угла. И что Барти Крауч-младший — это не просто фанатик. Это опасный, хитрый и невероятно умелый противник.

Мой Архив Змеиной Души ждал новой записи. И я знал, что в девятой петле я буду еще безжалостнее. Еще осторожнее. И еще злее.

И Крауч… Крауч заплатит за эту боль. Он заплатит за все. Очень скоро.

Глава 17. Девятое попадание: Эссенция выживания

Девятый круг. Девятое пробуждение под ставший ненавистным стук колес Хогвартс-экспресса. Привычная боль во лбу, фантомный холод от смертельного проклятия Барти Крауча-младшего — все это уже стало рутиной, горькой, но неотъемлемой частью моего бесконечного существования. Восемь смертей научили меня многому, и главный урок заключался в том, что враги не дремлют, и даже самые тщательные приготовления могут оказаться тщетными перед лицом неожиданной, яростной атаки.

Я сидел в купе, наблюдая за Роном, который с энтузиазмом уничтожал очередную порцию «Всевкусных Орешков Берти Боттс», и Гермионой, погруженной в «Заклинания для Продвинутых: Теория и Практика». Их лица, их жесты, их слова — все это повторялось из петли в петлю с удручающей точностью. Автоматы, марионетки, не способные вырваться из предначертанного сценария. Иногда я задавался вопросом: помнят ли они что-нибудь? Чувствуют ли отголоски прошлых жизней, тех кошмаров, через которые я проходил снова и снова? Ответ всегда был один — нет. Для них каждая петля была новой, уникальной реальностью. Они не помнили моих смертей, моих страданий, моих метаморфоз. Их предательства, их глупость, их слепота — все это повторялось с неизменностью часового механизма. И это делало мою ношу еще тяжелее, а мою ненависть к этому миру — еще глубже. Я был один в этом театре теней, единственный, кто видел нити, дергающие за кукол.

Мой Архив Змеиной Души, надежно сокрытый за ледяными бастионами моей окклюменции, был единственным свидетелем их истинных лиц. И этот архив требовал отмщения.

— Гарри, ты выглядишь так, будто привидение увидел, — Рон, как всегда, проявил чудеса наблюдательности.

— Я и есть привидение, Рон, — прошептал я так тихо, что он не расслышал. — «Привидение своих собственных смертей». Вслух же я буркнул что-то нечленораздельное и отвернулся к окну.

Смерть от руки Крауча-младшего, этого фанатика, скрывавшегося под личиной «Грозного Глаза» Муди, была особенно унизительной. Он атаковал быстро, без предупреждения, в стенах Хогвартса, где, казалось бы, я должен был быть в относительной безопасности. Модифицированная «Авада», не убившая сразу, а лишь искалечившая, затем «Сектумсемпра»… Он играл со мной, наслаждаясь своей властью, своей безнаказанностью. «Не успел среагировать». Эти слова, выведенные моей же кровью в