Вовка-центровой 5 - Андрей Готлибович Шопперт

— Володька, ты скажи мне, ты, правда, не американский шпион? — Аполлонов чиркнул той самой парижской зажигалкой. Эйфелеву башню на ней сточили и нарисовали Спасскую со звездой, гравировщик был просто с золотыми руками. Красота и даже не заметно, что до этого там был символ Парижа.

— Я…

— Это был риторический вопрос. Я знаю и что люди Абакумова тебя проверяли и что теперь и Власик сам лично дополнительно справки навёл. Просто иногда ты вещи делаешь, или как сейчас, собираешься делать, которые нормальный советский человек не стал бы делать, а если и стал, то с большой оглядкой.

— Что опять не так, Аркадий Николаевич, нельзя дом купить? — не въехал Фомин. В чём прокол?

— Дом. Ну, давай начнём с дома. Сама мысль замечательная. И даже уверен, у Третьякова после поездки в Чехословакию, денег на него хватит, но, во-первых, дома продают только семьям. А они не женаты. Завтра же пусть подадут заявление в загс, а я потом поспособствую, чтобы их послезавтра расписали. А, во-вторых, и детей нет. Желательно бы хоть справку о беременности этой тёти Светы. Ты им намекни, а она пусть сходит к врачу… Пусть справку возьмёт, что беременна.

— А…

— Ага. Пусть сошьёт чего врачихе или врачу. Не обман же, а чуть вперёд забежали.

— Хорошо…

— Плохо. Володя, плохо. Я, конечно, не имею отношение к строительству этих домов, но как-то на совещание в правительстве вопроса коснулись и там ближе Красногорска ничего, как я понял, не строят, а большую часть вообще строят в Сибири. Допустим, есть в Красногорске, что-то докладывал какой-то лысый товарищ. А как Третьяков будет каждый день из Красногорска добираться до Москвы на тренировки и игры? Электричкой? Каждый день? Хорошая забота о друге.

— А в Москве таких домов не строят? — такой шикарный план рассыпался.

— Нет. А вот дальше слушай внимательно, раз ты американский шпион и с нашими обычаями не знаком. Есть в стране, в основном в Москве, люди, которые наживаются за счёт всяких сделок, которые обычные люди совершить не могут. В твоём случае это выглядит так, Третьяков женится на твоей тётке и купит домик в Красногорске. Желательно и, правда, трёхкомнатный, тогда шансов больше. Потом он обращается к такому товарищу, и тот организует ему обмен на дом в Москве, есть на окраинах ещё много частного сектора. И не всё ещё, с некоторых московских окраин добираться до «Динамо» дольше, чем от Красногорска. Там хоть прямая электричка, а тут с тремя пересадками, с автобуса переполненного на трамвай, не менее переполненный. Дальше этот же товарищ подпольный меняет дом в Москве на квартиру. Чем чёрт не шутит, может при приличном вознаграждении даже и на отдельную получится.

— А как же Третьякову на этих риэлторов выйти.

— На кого? Всё-таки самый ты настоящий американский шпион, Фомин.

— Нелегальных маклеров, это я так для конспирации их назвал, — сплюнув мысленно от очередного прокола, поправился Вовка.

— Конспиратор хренов. Ох, Володя, Володя. Хлебну я с тобой ещё горя. Не надо Третьякову выходить на них. Рожа у него не та. И годков маловато. Кинут, а потом и милицию не привлечёшь. Ты завтра съезди зарплату в кооперативе «Уют» получи и шепни Игнатову Пётру Ильичу, о чём мы с тобой сейчас говорили. Только тоже покурить выйдете.

— А он этих маклеров знает?

— Игнатов-то. Он самого чёрта и раньше знал, а теперь это такая гора, что хрен сковырнёшь. Ты даже не представляешь, какие люди к нему на поклон ходят, чтобы мебель твою заказать. Там министры и генералы в очереди стоят. И риэлты твои тоже стоят. Может и денег не сильно много от Третьякова понадобится. Сделает вне очереди кровать со столом, диван твой раздвижной и расстарается риэлт. Тьфу, слово какое противное.

— Маклер лучше.

— Тьфу. Эх, до седин дожил, а с тобой такой ерундой противозаконной занимаюсь. Но девки мои против проживания тёти этой твоей с тобой под одной крышей, а потому приходится, а то мне Тоня всю плешь проест.

— Так нет у вас.

— С тобой будет. А вот теперь слушай внимательно. К еврею этому не ходи и никаких разговоров про Свету не веди.

— Не понял, а как… — На самом деле не понял.

— А так! Запрещаю.

— Может, всё же объясните, Аркадий Николаевич, на самом деле не врубаюсь.

— М-м-м. Тут по делу Жданова… Словом, не крутись пока рядом с евреями. Вообще.

— У нас врач команды — Исаак Абрамович Фельдман.

— Возможно, завтра уже и не будет врачом. Тем более «Динамо».

— Дело врачей? — про себя прошептал Челенков. Так краем уха слышал в будущем.

Услышал Аполлонов. Выплюнул сигарету и затоптал от души в снег.

— Запрещаю!!!

— А как же сделать прописку и трудовую книжку Свете… тёте Свете?

— Как, как? Подумать нужно. Хотя… Чего думать. Пусть сходит на биржу и зарегистрируется как домработница у тебя. Прописку временную в генеральской квартире получит, а там Третьяков дом купит, ну и дальше вся эта катавасия о которой сечас говорили.

— Подождите, так Стеша и так числится домработницей.

— Числится, но у генерала Пономарёва. А ты так-то не Пономарёв и уж точно не генерал.

— Лейтенант. Василий Иосифович завтра зовёт…

— Вот я и говорю, что не генерал. Всё, Володя, пойдём. Покурили. Делай, как я сказал. И только попробуйте мне не выиграть этот турнир. Я головой поручился, а тут ты со своей ногой хромой и рожей кривой.

Событие двадцать девятое

Брежнев, выступая по радио, говорит:

— Мне недавно сообщили (пауза), будто бы все считают (пауза) будто вместо меня в машине ездит чучело…

Так