Через пятнадцать долгих лет - Дмитрий Алексеев

class="p1">— Там, — Грабарь кивнул на дверь, — его доля есть?

— Да, и довольно внушительная.

— Ну, пусть хоть на старости лет пошикует. Наверное, забрался в глухую деревню, да развлекается охотой и рыбалкой?

— Вы будто его расспрашивали! — улыбнулся Артём.

— Наш брат, старатель, всегда на покое поближе к природе выбирается. Видишь и у меня любимая передача про африканскую природу, — он кивнул на телевизор.

Они посидели ещё несколько минут молча, потом из боковой двери вышел один из мужчин в фартуке и кивком позвал Грабаря.

В это время оба охранника подвинулись ближе к Артёму и не спускали с него глаз. Странно, но Кравцов не испытывал страх, а скорее полное безразличие, словно смотрел эту сцену по телевизору.

Грабарь вышел минут через десять с листком бумаги, посмотрел на Артёма и усмехнулся:

— Смотрю, не мандражируешь. Неужто совсем не страшно?

Артём пожал плечами:

— Я по жизни фаталист.

— Это что за зверь?

— Значит, верю в предопределённость судьбы. Так зачем нервничать?

— Смешные вы с образованием, которые! А я вот каждый день судьбу ломаю и себе, и другим. И не все такие беззаботные.

Грабарь помолчал и продолжил:

— Тут без малого на миллион баксов, но свой процент забираю, так что тебе восемьсот тысяч. Согласен?

— Да.

— Небось за границу покатишь?

— Нет, надоело дуракам подчиняться. Открою своё производство.

— Ишь, как, удивил. Добавлю, пожалуй, пятьдесят тысяч в презент. Мои ребята проводят до дверей твоего дома, чтобы без случайностей. Сам понимаешь, мне этот… как его? Имидж блюсти надо, — с явной гордостью закончил бывший старатель.

Артём мысленно его с удовольствием поддержал.

— 23 —

«Ну вот, сбылась мечта идиота! Добился всё-таки счастья Иванушка-дурачок! Теперь можно забираться на тёплую печь и мечтать, лёжа на пузе! Только вот получается, что мечтать особо и не о чем», — Артём действительно чувствовал какой-то провал оптимизма и энергичности. Просто надо сделать первый шаг, а потом само покатится.

Валюту он положил в банковскую ячейку, чтобы спокойнее было, выставил на продажу квартиру, а сам отправился проведать таёжного отшельника Серафима. После возвращения из Февральска они не виделись больше полугода, а похвалится удачной продажей хотелось. Кроме того, Артём вёз Серафиму ещё два миллиона рублей, хотя тот ранее отказывался.

Он взял в городе автомобиль в аренду, поехал по трассе в Комсомольск. Через сотню километров доехал до места, где разбились братья Брызгуны. Небольшой покосившийся обелиск напоминал об этом. Артём просто посидел у кромки дороги и вдруг вспомнил, как они втроём перевернулись в лодке в холодную весеннюю воду Амура недалеко от этого места. Тогда Матвей ушёл на дно, однако, Артём сумел нырнуть и достать бездыханное тело, а потом вдвоём с младшим братом возвратили к жизни. Как оказалось, всего на год.

Отмечали тогда спасение с размахом и даже Артём выпил рюмку водки за здоровье друга и соратника.

Проезжей дороги до Яоми не существовало, поэтому оставил машину на стоянке в придорожном кафе и отправился в путь по осеннему лесу. По сухим тропинкам, да под хорошее настроение — двадцать километров — лёгкая прогулка.

Уже нет комаров, часть листвы опала, но тайга продолжает поражать величественной силой постоянного возрождения. После самого страшного урагана пройдёт двадцать лет и следов от него не останется; только редкие трухлявые стволы деревьев, обжитые мелкими обитателями леса. Артём шёл не таясь, поэтому все жители тайги разбегались и прятались раньше, только неугомонным птицам его появление здесь безразлично.

Кравцов никогда не боялся дремучего леса, хотя большую часть жизни прожил в шумных городах. Сам себе в молодости внушил, что его оберегает неведомый ангел-хранитель, который предупредит об опасности. Кроме того, Артём был спортсмен и справедливо надеялся суметь убежать от любого хищника, кроме, пожалуй, тигра. Ну, тут уж остаётся верить в ангела-хранителя и собственное везение.

Здесь, среди великолепных кедров меньше всего хотелось думать о заботах городского бытия: деньгах, квартирах, должностях, женщинах, детях. В этой тайге всё сбалансировано и происходит постепенно, если человек не вмешивается. Наверное, поэтому отшельник Оронак и Серафим предпочли в старости жизнь в лесу, а не в уютной городской квартире, где в любой момент можно вызвать докторов, да и пищу доставят до двери.

Но в тайге ты сам надеешься на себя, а, значит, и чувствуешь себя властелином природы. Увы, властелин ты, пока не подводит силушка и здоровье…

Почему-то лесные красоты любого настраивают на философский лад, а уж Кравцову после грохота производственных цехов, особенно ценно слушать едва слышимый шорох листьев, видеть почти незаметные тени птиц и мелких животных, прячущихся от незнакомца.

Чуть за полдень он добрался до нанайского поселения, которое стояло на холме у большого озера, соединённого протокой с Амуром. По рассказам Серафима, рыбы в озере хватало и на Амур выбирались только зимой для подлёдного лова.

Часть домов в посёлке были капитальными из брёвен, однако, хватало и жердевых с плетёнкой, обмазанных глиной. Серафим жил в семье Тумали и Артём уверенно направился к большому бревенчатому дому.

Во дворе играло несколько ребятишек, и две пожилые женщины готовили еду на большом столе прямо под открытым небом.

Артём поздоровался и спросил про Серафима. Женщины кивнули в знак приветствия, переглянулись и ответили, что все мужчины на озере. Двое детей постарше тут же вызвались проводить городского гостя.

Мальчишки бежали впереди, Артём бросился с ними наперегонки, вспомнив свои навыки бегуна. Так что к озеру они домчались за двадцать минут и вдоволь повеселились. Лодки рыбаков были не ближе ста метров от берега, и мальчишки обнадёжили его:

— Сейчас пойдут к берегу — обедать пора.

На берегу две женщины готовили обед, Артём подошёл к ним:

— Здравствуйте, барышни! Не видели — Серафим Иванович тоже на лодке поплыл?

Женщины странно переглянулись:

— Уж мужики вернуться, вот и их и пытай, а мы ничего не видели.

Кравцов почувствовал беспокойство. Он привык, что Серафим здоровый крепкий мужик и проживёт ещё немало, если не будет ходить в мир Сна. Но поведение женщин ему не понравилось, хотя обычно нанайки никогда не обсуждали дела и поступки мужей.

«Просто дождись рыбаков и не нагнетай тоску заранее», — приказал он себе, прилёг на склон и уставился в небо.

Занятие себе он выбрал необычное: наблюдать за облаками. Странно, за почти сорок лет не помнил себя за этим занятием, даже в детстве. Ветер высоко вверху был приличный и огромные белые увальни неслись наперегонки друг с другом. Это было удивительным: вроде скорость ветра одинаковая. Но тут до Артёма дошло, что облака плыли на разной высоте, поэтому и могли посоревноваться.