Французские гастроли (СИ) - Ковригин Алексей

* * *

Заселился в «Гранд Британик». Отель знаком мне ещё по прошлой жизни, как-то останавливался тут на пару дней. Цены в моё время были «конские», да и сейчас гостиница не из дешёвых, но мне повезло. Сняли на пару с Хансом один двухместный номер на три дня, да ещё и скидку выторговал. Чем вызвал у моего «наперсника» уважительный взгляд. Это он видимо ещё не очень хорошо знает этих греков. Все цены что они запрашивают надо делить на три и от результата отнимать половину. Это и будет реальная цена и даже чуть завышена.

Торговался долго и со вкусом, эмоционально размахивая руками и сотрясая воздух громкими возгласами. Впрочем, отельер от меня тоже не отставал. Вполне натурально стонал, подпускал в голос слезливости и даже пару раз пытался вырвать у себя из шевелюры клок волос, но безрезультатно. Оба остались довольны и торгом и ценой. Наверное и скидку-то от грека получил за доставленное удовольствие, но это он на Привозе не был. Там торговаться начинают, ещё не озвучив и не услышав цены, но это сейчас, а в моё время уже как-то скучно и вяло стало. Был-то я там всего один раз и ожидаемого удовольствия от торга не получил. Везде ценники висят… никакой поэзии!

А с Хансом познакомился прямо на причале. Заприметил высокого худощавого паренька примерно моего возраста, что безуспешно пытался нанять извозчика. Извозчики-то там были, но видимо ожидали более состоятельных клиентов с лайнера, и неброско одетый тощий как щепка клиент с огромным потёртым чемоданом у них интереса не вызывал. Я подошёл, поздоровался и поинтересовался куда парень направляется.

Оказалось, что он тоже собирается снять номер в гостинице, но в Афинах впервые и города не знает. Понятливо киваю и предлагаю поехать со мной. А затем подняв два бакса громко произношу: — Отель Гранд Британик! — и спустя час мы уже подъезжаем к отелю. На мой взгляд пешком можно было бы добраться гораздо быстрее, если бы не чемодан моего спутника. Но лошадка была такая же сонная, как и кучер и, по-моему, они на пару так и дрыхли на ходу. Но хоть немного познакомился со своим спутником.

Ханс с воодушевлением рассказывает, что живёт в Цюрихе, учится в колледже и сейчас впервые путешествует самостоятельно. — Отец рекомендовал посмотреть на мир, пока у меня есть для этого время. Выдал немного денег на дорогу и отправил одного в путешествие по северу Африки и Аравийского полуострова. Путешествие должно было закончится в Стамбуле и оттуда уже поездом следовало вернуться в Цюрих.

— Но в Яффе я понял, что деньги заканчиваются и пора возвращаться. Вот и взял билет на «Pulaski» до Пирея. Но на корабле как-то внезапно деньги почти совсем закончились. — Ханс неожиданно краснеет и отворачивается. Я с удивлением смотрю на спутника, мне лайнер не показался очень-то дорогим. На что там тратиться? Обед в ресторане не дороже чем в других ресторанах. Развлечений кроме выступлений Лещенко не было никаких. Хотя… Я-то тоже там не мало оставил.

— Ханс, а каким классом ты ехал?

— Первым, но мне дали полулюкс за ту же цену, и я не стал отказываться. А что?

— Да нет, ничего. У тебя случайно не Элизабет была горничной? — судя по пунцовой окраске, проступившей на лице Ханса, я угадал и меня разобрал смех. — Парень, да ты не промах. Снял такую красотку! Но сдаётся мне что она тебя ободрала как липку. Сколько хоть платил за вечер? Впрочем, если не хочешь отвечать, то настаивать не стану.

— Двадцать швейцарских франков за полчаса! — я поперхнулся смехом. Нифигасе! Учитывая, что за один доллар сейчас дают три франка, а паренёк вряд ли ограничивался получасом, она раскрутила парня по полной. Я сочувственно помолчал. Когда гормоны бьют в голову, последняя отключается напрочь, по себе знаю.

— Ладно, не переживай! Деньги для того и нужны, чтоб их тратить. Будет хоть что-то вспомнить в стрости, когда красивые девушки тебя будут интересовать только с эстетической точки зрения, как букет цветов в вазе, но не более.

В номере удивляюсь запасливости швейцарца. Весь чемодан забит вещами под завязку. В итоге весь платяной шкаф занят его одеждой. Моя всего одна вешалка и та с рубашкой и галстуком. Две футболки, шорты с плавками и пара запасных носков свободно поместились в ящике тумбочки. А больше и нет ничего, разве что боксёрские перчатки, но под удивлённым взглядом Ханса их я опять в саквояж закинул и в шкаф засунул. По очереди сходили в ванную, кстати, туалет с ванной раздельные хоть номер и не люкс. Немного передохнули и я засел за прессу, а Ханс пошёл звонить отцу.

Через полчаса он вернулся хмурый и подавленный. — Ханс, дружище! Что с тобой? Да на тебе лица нет. Что-то случилось дома?

— Мишель, я разговаривал с отцом, и он мной очень недоволен. — Ханс в волнении кусает губы. — Через неделю в Патры придёт яхта моего дяди, она отвезёт меня в Венецию и оттуда мы вместе с дядей на его автомобиле сразу отправимся в Цюрих. У дяди очень хорошее авто и какие-то дела в городе, он там будет меня ожидать. Дядя ко мне очень хорошо относится, своих детей ему Бог не дал вот он иногда и балует меня. — Ханс слабо улыбается и тут же вновь впадает в меланхолию. — Но отец на меня очень сердит и говорит, что мне слишком рано становиться самостоятельным и что он зря послушал мою маму и отпустил меня в это путешествие в одиночку.

— Надеюсь ты не сказал ему, что потратил свои деньги на девочку? — я вопросительно смотрю на поникшего паренька.

— Нет, я сказал, что просто потерял их, без подробностей. — сочувственно хмыкаю, а про себя думаю: — Ну, подробности-то твой папа из тебя клещами вытянет. — был в прошлом знаком с двумя банкирами из Швейцарии и знал их отношение к деньгам и «пустым» тратам. Швейцарцы — «те ещё гномы», что над златом чахнут не хуже русского Кащея. Пареньку не позавидуешь, ему вскоре предстоит тяжёлое объяснение. Стараюсь как могу подбодрить сникшего товарища и отвлечь его от мрачных мыслей.

— Ханс, не принимай всё так близко к сердцу. Отец поворчит и успокоится, на то они нам и даны, чтоб ворчать и поучать. Если что, прячься за маму, она всегда спасёт. Мамы они такие, они за своего сына даже ГПУ могут на уши поставить. — и я весело смеюсь. А чего не посмеяться, ГПУ-то далеко!

— ГПУ? А что это такое? Ханс немного отвлекается от своих мыслей и теперь заинтересованно смотрит на меня. А я только вздыхаю.

— Это что-то наподобие вашей жандармерии и тайной полиции, но в одном флаконе. И смеяться над ними не стоит, и шутить тоже не рекомендуется. Это самая страш… В общем тебе это не грозит, ты не в Союзе.

— В Союзе? С кем? — блин… парень, ты что, с луны свалился?

— Ханс, ты что, и правда не знаешь, что такое Советский Союз???

— Почему не знаю? — Ханс смотрит на меня с удивлением и снисходительностью. — Конечно знаю, но ты-то здесь причём? Я же видел тебя на лайнере. Ты играешь в оркестре у этого русского румына Лестченкоф. — ну вот, даже фамилию правильно выговорить не может. Немец он и в Греции немец, даже если швейцарец.

— Ха-анс! Я не играю в оркестре Лещенко, просто помог ему по-дружески и заменил пианиста, когда тот поранил руку. Я вообще-то еду во Францию, но вот теперь уже думаю и в Швейцарию завернуть. У меня там тоже есть кое-какие дела.

— Но Лестченкоф в Европе известный артист, я это знаю, видел его афиши. Как ты мог к нему в оркестр попасть? Вряд ли он к себе кого попало со стороны возьмёт.

— А вот это уже обидно. Как это «кого попало»? Да у меня самый популярный во всей Украине ансамбль! А моя Украина по территории больше вашей Швейцарии раз в десять и кроет её, как бык овцу! — наверное я был излишне эмоционален, Ханс даже немного испуганно отодвигается от меня и на несколько минут замирает, переваривая информацию. Надеюсь, он правильно понял мою метафору, а то что-то щёчки подозрительно заалели.

— Мишель, так ты не француз? Но ты же свободно говоришь по-французски?

— И что? Я по-немецки тоже говорю свободно, и по-английски, испанским неплохо владею, но я — русский! Просто меня хорошо учили в детстве. — Ханс опять зависает, а потом смущённо вздыхает.