Столичный доктор. Том VII - Алексей Викторович Вязовский

— Вы когда называете меня по отчеству, я чувствую себя старухой, — улыбнулась баронесса Фредерикс. — Это Александр. Поэт. Он будет переводить книгу Агнесс.

— Александр Блок, — встал и представился гость. Высокий, широкоплечий, симпатичный. Нос крупноват, но это лицо не портит.

Я удивленно посмотрел на него. Блок? Классик? Переводит детектив?

— Да, я поэт, — улыбнулся он, будто угадав мой вопрос, — но уважаемая Агнесса Григорьевна сумела заинтриговать. Книга и вправду очень хорошая. Думаю, перевод будет готов быстро.

Я взглянул на Агнесс. Она сидела с прямой спиной, сдержанно улыбалась. Я постарался не показать свою тревогу. Молодой Блок красив, влюбчив, и запросто может включить супругу в свои гениальные стихи. А как они действуют нынче на дам известно! Что же… придется провести воспитательную беседу с гением. Разумеется, очень аккуратно и деликатно.

***

Испытания водостойкости обеих «Агнесс» решили провести в один день — чтобы не тратить время попусту. Собрались все причастные и прилично так непричастных. Пришел даже вице-адмирал Ричард Романович Дикер, председатель правления Балтийского завода. Суровый дядька с окладистой бородой, взгляд которого, наверное, мог строить подчиненных без единого ругательства. Было в нем что-то от старых русских адмиралов — тех, что могли в любую бурю на мостике спокойно попивать чай, не теряя достоинства.

Но выпендриваться не стал. Подошел ко мне и Джевецкому, поздоровался, задал пару специфических вопросов, характерных для человека, который действительно понимает, о чем говорит. Выслушал ответ, кивнул и долго тряс руку Степана Карловича. Вся его свита при этом скромно стояла в стороне, не вмешиваясь.

Скомандовали начинать.

Почему-то первой пошла третья модель. Мне без разницы — в мои предрассудки это не входило. Погружение прошло гладко. Через час лодку начали поднимать обратно.

— Решили пока оставить торпеды Уайтхеда, — докладывал Джевецкий, пока мы ждали подъема. — Более привычны, надежны, не требуют дополнительных механизмов. Аппараты регенерации воздуха установим при окончательной сборке, сегодня все равно погружаются боцман и трое матросов — им кислорода хватит. Термоизоляция тоже будет ждать своего часа. Пока всё в черновом варианте, чтобы проверить работоспособность. Всё равно демонтировать, время только терять.

По «Агнесс-3» замечаний не было. Я облегченно вздохнул. Хорошее начало. Бывает ведь что-то положительное в этой жизни!

Перешли ко второй модели. Которая от номера три отличалась только цифрой на обшивке.

И тут вице-адмирал Дикер неожиданно решил, что не хочет оставаться сторонним наблюдателем.

— Господа, думаю, мне тоже стоит спуститься, — сказал он, и, не дожидаясь возражений, первым полез в люк.

Мне оставалось только последовать за ним. Нехорошо, если главный начальник подлодку осматривает, а владелец топчется на берегу. Джевецкий, понимая, что оставлять нас одних внизу — риск получить кучу лишних вопросов, полез следом.

Рубка оказалась тесной даже для троих.

— Вы командуйте, — сразу сказал я Джевецкому. — Мы с Ричардом Романовичем не будем вам мешать.

Люк задраили, лодку начали опускать краном.

Внутри это ощущалось не так плавно, как снаружи: гулкие рывки, легкая качка. Но в целом — терпимо.

— А что, господа... — начал Дикер, но не успел договорить.

Что-то громко заскрипело, всех бросило в одну сторону, потом в другую, и лодку начало как-то незапланированно пошатывать. Я врезался плечом в стену, Дикер успел ухватиться за какую-то трубу, а Джевецкий, едва удержавшись на ногах, глянул вверх.

Мигнула и потухла лампочка.

— Трос сорвался, носовой, — неожиданно спокойно произнес Джевецкий. — Команда, задраить перегородки! Перейти на аварийный режим.

Не знаю, кто и что сейчас думал, а у меня в голове бился только один вопрос: какое событие случится раньше: мы задохнемся или замерзнем?

Глава 11

Газета Копейка. Рецептъ Герметической Медицины.

1) Если у пацiента падаютъ волосы, то магнетизеръ, обладающiй здоровой растительностью, можетъ передать пацiенту всѣ свойства своихъ волосъ, если обрѣжетъ нѣсколько прядей (нечётное число) и положитъ ихъ въ воду, которою пацiентъ будетъ каждый день примачивать свою голову.

2) Чтобы вылѣчить болѣзни желудка и, главнымъ образомъ, почекъ и пузыря — надо варить кусокъ свинины въ уринѣ больного, давъ три раза выкипѣть и прибавляя свѣжей, а затѣмъ отдать её съѣсть собакѣ или свиньѣ.

3) Чтобы залѣчить рану — надо когда☉ и ☽ находится въ знакѣ ♋︎ , положить въ горшокъ нѣсколько живыхъ раковъ, закрыть его, замазать герметически и накаливать, пока раки не превратятся въ бѣлый порошокъ. Этимъ порошкомъ надо присыпать раны.

— Опередили! Никакой субординации, — проворчал Дикер в адрес Джевецкого. — Что же, господа, предлагаю отпраздновать успешные испытания за дружеским, так сказать, обедом.

— Всецело поддерживаю, — ответил Джевецкий.

— Но трос... мы же... — в недоумении спросил я, пытаясь не дать петуха.

— Сейчас выровняем, закончим проверку, дам команду всплывать, — совершенно спокойно объяснил Степан Карлович. — Ничего ведь страшного не случилось. Странно было бы, что корабль, созданный для подводного хода, от такой ерунды тонуть начал. А трос — так тут вон, с одной стороны вице-адмирал, с другой — тайный советник. То же самое, но по гражданской линии. Обязательно что-то должно было произойти.

— В таком случае, по окончанию испытаний приглашаю всех в ресторан Императорского яхт-клуба. Отказов не принимаю.

Зачем я связался с этими водоплавающими? Мы, можно сказать, утонули, темно, как на картине французского художника Альфонса Алле «Битва негров в пещере глубокой ночью», а эти двое выделываются — обсуждают меню обеда во время аварии. Мне пришлось собрать всю силу воли в одну кучу, чтобы соответствовать. Тут отсутствие освещения не дало упасть лицом куда-нибудь. А тактичные спутники сделали вид, что дрожь в голосе не заметили.

— Но зачем скучать? — продолжил Дикер. — Расскажите, князь, о той славной эпопее в Альпах. Ведь столько лет прошло, а история до сих пор кажется невероятной.

— Правду говорят, что время лечит, — сказал я. — Первых года два я ночью в холодном поту просыпался от кошмара, что это вновь повторяется. А сейчас могу рассказывать, и даже с юмором.

Я пересказал историю Симплон-Дорфа. В рубке повисла тишина.

— Слава Богу, я выбрал флот, — наконец произнес Ричард Романович, откашлявшись. — Тут максимум снарядом голову оторвет. А уж такое... ни за какие сокровища мира.

Вот