Старуха 4 - Квинтус Номен

другим вопросам, возникшим за последний месяц. Ему было довольно интересно выслушивать ее рассуждения, причем не ради развлечения, а исключительно в практическом плане.

Давно, еще когда он был руководителем НТК, он как-то в разговоре с женой в шутку поинтересовался, не ревнует ли его Нино к молодой соседке, и жена тогда ответила так, что он сильно удивился. Но Нино всегда была женщиной мудрой, и он откровения жены воспринял очень серьезно:

– К Вере? Она, конечно, молодая, и если не красавица, но все же довольно симпатичная. Но к ней ревновать причин нет: возможно, она интересна для тебя, но вот ты для нее точно никакого интереса не представляешь как мужчина. Девочка все же немного странная: очень молодая, но относится к тебе, да и ко всем вам, кто страной руководит, не как женщина к мужчинам, а как заботливая нянька к детям: она просто старается помочь вам не совершать каких-то серьезных ошибок. Чтобы вы не упали, носы себе не расквасили. И не за руку при этом держит, а… она действительно как очень хорошая нянька: ничего не запрещает, а просто отвлекает от занятий, в которых вы можете себе носы свои расквасить. Предлагая занятия более интересные, и, вдобавок, практически гарантирующие успех…

Так что когда появлялся очередной шанс расквасить нос, Лаврентий Павлович подробно Вере рассказывал, какие у него по поводу очередной проблемы возникли планы, и очень внимательно выслушивал мнение Старухи относительно таких планов. Не всегда, конечно, следовал ее советам, но…

Верин совет относительно появившейся проблемы он воспринял очень серьезно, и решил в данном случае немедленно ее совету и последовать, для чего пригласил к себе в кабинет одного очень неоднозначного товарища. На Якова Владимировича Лаврентий Павлович все же посмотрел с нескрываемым отвращением, но постарался взять себя в руки и, когда заговорил, голос его был уже спокоен:

– Для начала скажу без протокола: лично я считаю, что вы, как человек – полное говно…

Яков Владимирович после этих слов Председателя КГБ съежился и, как показалось товарищу Берии, даже ростом меньше стал – но Лаврентий Павлович запугивать его не собирался, а потому продолжил:

– Но одна моя знакомая говорит, что любое дерьмо можно с пользой для народа применить. Теперь перейдем к официальной части: вы, своим преступным бездействием нанесли стране серьезный ущерб, по счастью, не приведший еще к человеческим жертвам. Но нам достаточно и того, что на занимаемой должности вы, в силу своего характера, продемонстрировали полную некомпетентность, и поэтому пришлось вас с занимаемых постов снять. Но все же летчик вы неплохой, в боях смогли показать себя хорошо. Именно как боевого летчика, а поэтому мы, страна, делаем вам следующее предложение…

После этих слов Яков Владимирович тоже немного успокоился и всем видом показал, что он внимательно слушает.

– Поскольку в качестве руководителя вы оказались полностью некомпетентны, а за случившееся по вашей вине вы все же должны понести наказание, всё, что я могу предложить – это назначение командиром эскадрильи шестого полка КГБ, размещенного в Саамо-Финской области. Сейчас британцы высадили огромный десант на территории Норвегии и, по нашим данным, готовят там серьезную провокацию. У нас сейчас наблюдается нехватка летного состава, с самолетами тоже есть существенные проблемы – но в стране на хранении есть почти полторы тысячи И-16, и наши специалисты считают, что для англичан в случае каких-либо провокаций и они окажутся достаточно эффективными.

– Я думаю…

– Сначала дослушайте. Вы можете получить эскадрилью, в ближайшие полгода каждая эскадрилья шестого полка будет развернута в полк – пока обеспечиваемый только этими самыми «ишачками», и если вы покажете себя достойным нашего доверия, доверия советских людей, то в дальнейшем такой полк вы сможете и возглавить. Но предупреждаю заранее: командование авиаполком будет безусловным венцом вашей военной карьеры, а звание полковника – высшим, которой вы когда-либо сможете получить. Если вы согласитесь с предложением, то вам будет присвоено звание майора и вы немедленно отправитесь к месту службы.

– Но я…

– Если не согласитесь, то, как говорит та же моя знакомая, можете отправляться в исходное место… то есть туда, откуда появились. В этом случае вы будете лишены всех воинских званий… боевые награды у вас изымать не будут, все же вы их в боях заслужили. Работу вы, безусловно найдете сразу, у нас и в сельхозавиации наблюдается сильный кадровый голод… Но в большую авиацию, даже в транспортную, вам путь будет закрыт.

– Я… я согласен командовать эскадрильей.

– Вот и отлично, вам дается день на то, чтобы привести форму в порядок, подготовиться к переезду… вместе с семьей, и это не обсуждается. Вот ваш пропуск, можете быть свободны. Да, чуть не забыл: послезавтра в восемь утра вам надлежит прибыть в Управление КГБ, там получите назначение и командировочные. Всё, идите…

Костя Коккинаки немного нервничал, хотя у него это был далеко не первый боевой вылет. Но вот на новом истребителе вылет (именно боевой) был первым, и тут, как объявил перед заданием Лаврентий Павлович (специально была включена громкая связь с Москвой для всех экипажей ранним утром) «обкакаться будет недопустимо». А ему обкакаться было вдвойне недопустимо, ведь именно он проводил испытания этой машины и её хотя и странной, но очень эффективной системы вооружения, а Лаврентий Павлович особенно подчеркнул, что «первый залп просто обязан посеять панику у врага». И он, Константин Коккинаки, ее обязательно посеет!

Сам самолет, получивший индекс Су-15, был машиной по нынешним временам удивительной. Вроде и истребитель, но весил он в пустом виде почти восемь тонн, побольше, чем многие бомбардировщики. Причем собственно планер с двумя моторами весил даже меньше четырех тонн, а весь оставшийся вес приходился на вооружение. Но и две автоматические пушки тридцатимиллиметрового калибра весили очень даже не тонны, а основной вес приходился на невероятную «систему управления вооружением». Не пушками, а ракетами, которых к самолету при боевом вылете цеплялось по шесть штук.

Вера, которая эту систему показывала Лаврентию Павловичу – обосновывая «острую необходимость» награждения орденом Ленина ректора Новосибирского университета – суть этой системы изложила буквально в двух словах:

– Ракеты-то совершенно неуправляемые, их летчик выстрелил – и куда она полетит… то есть ему нужно ракету сначала точно нацелить, что вообще-то почти любой летчик сделать в состоянии,