Фаберже-1 - Алекс Хай

закончил я. — Поэтому придётся вложить все свободные средства. Продать фамильные драгоценности, как планировали. Всё пустить на закупку металлов и самоцветов.

Лена нахмурилась:

— А если что-то пойдёт не так? Если спроса не будет?

— Будет, — уверенно сказал я. — Самойлова не тратит своё время на пустые проекты. У этой девицы нюх на успешные идеи.

Я направился к лестнице:

— Идём в кабинет. Нужно составить детальную карту производства и посчитать финансы. Если Алла начнёт рекламную кампанию, а у нас не будет товара — мы облажаемся.

— А сколько времени у нас есть? — спросила Лена, следуя за мной.

— Месяц до запуска продаж, — прикинул я. — Самойлова будет держать интригу, но не станет тянуть слишком долго. Её подписчики не любят долгих ожиданий. Да и нам нужно заработать нужную сумму, пока кредиторы не явились сюда с вооружённой охраной.

* * *

Ближе к вечеру прибыл лекарь — пожилой мужчина с седой бородкой и усталыми глазами. Доктор Семён Петрович Волжанский приходил к Лидии Павловне каждый день, и я успел к нему привыкнуть.

Мы с Василием ждали в коридоре, пока он проводил ежедневную процедуру подпиткой энергии. Сквозь приоткрытую дверь доносился тихий разговор — лекарь расспрашивал о самочувствии, Лидия Павловна отвечала слабым, но бодрым голосом.

Яйцо действительно помогало. Женщина выглядела лучше, чем в день моего приезда, хотя без лекаря всё равно нельзя было обойтись.

Через полчаса доктор вышел из спальни, убирая инструменты в потёртую кожаную сумку.

— Как дела, Семён Петрович? — спросил отец.

— Стабильно, — ответил Волконский. — Фамильный артефакт оказывает благоприятное воздействие. Лидия Павловна чувствует себя значительно лучше.

— Слава богу, — облегчённо вздохнул Василий.

Лекарь помолчал, явно подбирая слова. Было заметно, что он чувствовал себя неловко.

— Господа, боюсь, мне нужно с вами поговорить, — сказал он тихо. — О финансовой стороне вопроса…

— Слушаем, — сказал отец настороженно.

Волжанский тяжело вздохнул:

— Я вынужден поднять цену на свои услуги. Лечение Лидии Павловны отнимает у меня очень много сил. Приходится отказываться от других пациентов, сокращать практику, чтобы иметь резерв для подпитки. Ведь, по сути, я работаю до полного истощения каждый день…

— Новая ставка? — прямо спросил я.

— Двадцать рублей за визит, — ответил лекарь, не поднимая глаз. — При ежедневных процедурах.

Я быстро подсчитал в уме. Шестьсот рублей в месяц только на лечение матери. Неприятно.

Но это всегда стоило дорого. Лекарь имел право подпитывать своей силой другого мага только по достижении шестого ранга. У них, как и у артефакторов, была своя градация прав и ограничений. И… монополия на некоторые услуги.

— Семён Петрович, — начал отец, — я понимаю, но…

— Василий Фридрихович, мне прекрасно известны ваши трудности, — перебил Волжанский. — Поэтому до конца месяца буду работать по старой ставке. Это даст вам время подумать — согласны ли вы на новые условия или предпочтёте найти другого специалиста.

Он надел пальто и взял сумку:

— Простите, что ставлю вас в такое положение. Но у меня тоже есть семья, которую нужно кормить…

Глава 11

Лекарь направился к выходу, оставив нас с отцом переваривать новость. Шестьсот рублей в месяц только на поддержание матери в живых. Радужные перспективы.

— Менять лекаря нельзя, — сказал я, едва за доктором закрылась дверь. — На матери экономить не будем.

Отец кивнул с облегчением — видимо, боялся, что я предложу найти кого-то подешевле.

— Семён Петрович отлично справляется, — вздохнул он. — Да и любой другой специалист такого уровня обойдётся примерно в ту же сумму. Сертифицированных лекарей шестого ранга и выше в районе — с десяток, не больше. И у них монополия на подобные услуги.

— Значит, остаётся искать деньги, — подытожил я.

Василий Фридрихович снова тяжело вздохнул и опустился в кресло:

— Уже ищу. Договорился со знакомым антикваром — завтра передаю ему на реализацию часть старинной мебели и коллекцию неартефактных украшений. По предварительным расчётам, должны выручить тысяч тридцать.

— Неплохо, — признал я. — Но недостаточно.

— Знаю, — отец потёр виски. — Придётся продавать ещё что-то. Может быть, картины…

— Продавай всё, кроме фамильных артефактов.

В дверях послышалось лёгкое покашливание. Лена стояла на пороге с блокнотом в руках и слегка виноватым выражением лица.

— Извините, не хотела подслушивать, — сказала она. — Но мне нужно с вами поговорить… О производстве.

— Заходи, — кивнул я.

Сестра прошла в комнату и положила блокнот на стол:

— Я составила список материалов, которые есть в наличии. Ну, для проекта с системой артефактов… Металлы, самоцветы, расходники. Нам нужно понять, сколько изделий мы собираемся выпустить. Сколько понадобится дополнительных материалов. Сколько у нас сотрудников и сколько они реально смогут сделать за отведённое время…

Лена открыла блокнот и показала исписанные страницы с цифрами:

— А главное — посчитать, сколько чистой прибыли мы получим к моменту выплаты долгов.

Умная девочка, думала о практических вещах. С сестрой Александру точно повезло.

— Правильные вопросы, — одобрил я. — Идём в кабинет. Бумаги для расчётов понадобится много.

Мы переместились в рабочий кабинет отца — просторное помещение с массивным столом, книжными полками и картой Петербурга на стене. Лена разложила свои записи, Василий вывел компьютер из спячки.

Я уселся за стол и сразу перешёл к делу:

— Первостепенная задача этого проекта — привлечь инвесторов.

Отец удивлённо поднял брови:

— Инвесторов? Саша, у нас нет времени на…

— Именно поэтому они и нужны, — перебил я. — Текущими мощностями мы не успеем за полтора месяца сделать партию, которая покроет все долги. Даже если работать круглосуточно.

Я достал чистый лист и набросал схему:

— Действуем так. Первое — создаём партию для предзаказа и демонстрации влиятельным лицам. Второе — проводим презентацию, на которой привлекаем инвестиции для массового производства. Продажа первой партии позволит нам покрыть срочные долги.

— Продолжай, — Лена внимательно слушала, делая пометки.

— Третье — заключаем договоры с купцами, у которых есть мощности ювелирных заводов. Четвёртое — запускаем совместное производство. Мы даём имя, концепцию и дизайн. Они — производственные мощности. Прибыль придётся делить, пока у нас не появятся деньги на открытие собственного завода.

Отец скептически покачал головой:

— Красиво звучит. Но после скандала с императорским заказом никто из влиятельных инвесторов не захочет связываться с Фаберже.

— Согласен, — кивнул