Reet-K - Хх Миро

class="p1">– Да, случайно как-то так получилось, – стала оправдываться я, захлопнув за собой дверь и вновь чувствуя, как в квартире всё прокурено. – Не успела сказать, что я не Вера из-за этого шкафа. Ой, у вас гости? – я увидела на вешалке чужую женскую одежду. – Давайте, я позже зайду.

– Нет-нет, проходи! – Сергей Игоревич поманил меня рукой за собой, направляясь в кухню. – Это мои подружки-веселушки, я вас познакомлю, а то всегда хвастаюсь перед ними своей молоденькой соседкой, а познакомить никак не получается.

Идя следом за ним, я заглянула в библиотеку, где накануне упал стеллаж. Стеллаж стоял на месте и книги на нём уже были расставлены.

– Ну, вот, – воскликнула я – А я пришла книжки расставить.

– Вера утром расставила, – сказал Сергей Игоревич, приостановившись. – Вы с ней шустрые, как белки, не успеешь глазом моргнуть, что ты вчера, что она сегодня. Идём...

Мы зашли на кухню. За столом сидели две пожилые женщины. Я не умею определять возраст старых людей. Одна выглядела немного моложе, но им каждой было явно за шестьдесят.

– Вот, знакомьтесь, девушки, это моя соседка Таня, – Сергей Игоревич указал на меня рукой. – А это Наталья Валерьевна, моя коллега, и Алевтина Игоревна, тёзка по батюшке.

– Здрасьте, – поздоровалась я с лёгким наклоном головы. – Мы с Верой под Сергеем Игоревичем живём, на двенадцатом этаже. Вера – это моя сестра.

– Садись, Татьяна вот сюда, – Сергей Игоревич поставил мне табурет. – Их с сестрой не отличить, так похожи. Как близняшки.

– Нет, мы не близняшки. Мы двоюродные. Просто, похожи сильно. – На столе стояли рюмки, шкалик водки "Тундра", наверное тот, что Вера принесла, початая бутылка с белым вином, тарелка с нарезанной кружочками колбасой, ломтиками сыра и маслинами, тарелка с нарезанными яблоком и апельсином. – Вера из Новосибирска, а я с Алтая, с Рубцовска, а сюда перебралась, когда в университет на юридический поступила.

– Так ты учишься? – спросила Алевтина Игоревна. – Тебе сколько лет?

– Двадцать скоро. Ага, учусь. Первый курс ещё только.

– Эх, – притворно вздохнула Алевтина Игоревна. – Где мои двадцать лет.

– Наташа, дай ещё одну рюмку, вон, сзади тебя, – Сергей Игоревич взял бутылку с вином и стал разливать. Мне тоже поставил поданную рюмку и налил вина. – А мы тут всемирный день борьбы с болезнью Паркинсона празднуем. Сейчас хорошо, праздников много – можно каждый день по нескольку штук праздновать, да всё диковинные.

– Где ты их только берёшь, – улыбнулась Наталья Валерьевна.

– Как где, в интернете. Там каждый день штук двадцать на любой вкус. Вот сегодня и Паркинсон, и день живого донора – живого! – и день неумелых рук. У нас, правда, это не так называется. У нас говорят не про сами неумелые руки, а про то место, откуда они растут. Много праздников – все не упомнишь. Гуляй – не хочу.

Сергей Игоревич налил в свою рюмку водки:

– Ну, девушки, с Паркинсоном нас!

Посмеиваясь, все чокнулись рюмками. Я вина лишь пригубила и взяла с тарелки дольку яблока.

– А ты, Танечка, по делу к Сергею Игоревичу или как? А то мы, может, задерживаем? – спросила Алевтина Игоревна. Едкая бабушка.

– У Сергея Игоревича вчера шкаф с книжками упал, – сообщила я. – Вы не рассказывали? – спросила я профессора и без паузы затараторила. – Так грохнуло сверху, что я испугалась. Сразу прибежала сюда, давай книжки собирать, мастера вызывать. А сейчас пришла книжки на место убрать, а их, оказывается, Вера, перед тем, как на работу уехать, уже составила.

– Что, правда что ли? – обратилась Наталья Валерьевна к Сергею Игоревичу. – Я тебе говорила, что нельзя столько книг наваливать.

– Куда ж их девать, – усмехнулся Сергей Игоревич. – Сколько раньше я на них деньжищ извёл, а теперь не нужны никому.

– Почему не нужны? – вступилась я за книги. – Я вчера, когда убирала, посмотрела, там не просто беллетристика какая, там серьёзные издания, таких в интернете, поди, и нет. Давайте, я узнаю в нашей университетской библиотеке. Думаю, они с удовольствием возьмут на свой баланс личную библиотеку профессора Тарасова, и эти книги ещё послужат людям. Сделаем каталог, всё оформим, экслибрис на каждую поставим, перенесём, перевезём. Хотите, сразу, хотите, потом, когда скажете.

– А что, Серёж? – согласилась со мной Наталья Валерьевна. – Девочка правильно говорит. Спроси у Юры, нужна ему эта библиотека по большому счету? Скорее всего, нет. Юра, это его сын, – пояснила она мне и продолжила, снова обращаясь к Сергею Игоревичу. – У тебя всё по экономике, в основном, а он совсем другим занимается. Для него что экономика, что термодинамика, если и читает, то детективы какие-нибудь или фантастику.

– Есть у меня и детективы, и фантастика, – Сергей Игоревич закурил. – Сам теперь всё больше их почитываю.

– Вот их ему и оставишь.

– Сберкнижку ему оставишь, – вставила Алевтина Игоревна. – Есть у тебя сберкнижка в трёх томах? – рассмеялась она.

"Ох, едкая!" – снова подумала я, стараясь не улыбнуться.

– Нет у меня никакой сберкнижки, – заявил Сергей Игоревич, стряхивая пепел в пепельницу. – Всё под матрасом храню, каждую ночь пересчитываю – вдруг прибавилось. И трачу лишь на шоколадки для своих молодых соседок. Думаете, почему они ко мне бегают, да, Танюш?

Тут уж я разулыбалась и кивнула:

– Да! – и сообщила собеседницам. – Сергей Игоревич только вчера меня "Алёнкой" угощал.

– А не мы ли эту "Алёнку" ему принесли? – смеясь, спросила Алевтина Игоревна свою подругу. – Вот старый ловелас. Мы, значит, с Валентиной к нему клинья подбиваем, а он на молодых наше добро изводит.

– Да, я такой, – гордо заявил Сергей Игоревич, наполняя рюмки. – Коварный.

– Однажды по молодости, – принялась рассказывать мне Алевтина Игоревна. – Когда мы все были такие же красивые, Таня, как ты, а Серёжа был в нас с Наташей влюблён, правда в неё всегда больше, чем в меня, он на восьмое марта где-то раздобыл букет из семи гвоздик – тогда это было практически чудо – и скорей бежал, чтобы подарить его Наташе. И вот, как сейчас помню, забегает он в отдел к Наталье и лицо у него делается прямо серое-серое от