Сын помещика 2 (СИ) - Семин Никита

— Кликнешь кого из местной ребятни, чтобы доставили по вот этому адресу, — дал я мужику двадцать копеек и записку с визиткой.

— Дык, барин, я не разумею, что тут написано, — почесал тот затылок.

Пришлось мне самому ему прочитать адрес, да объяснить, кому должно передать записку. В ней я предлагал сутенерше прийти ко мне вечером, если она желает обсудить создание картин для нее. И срок — сегодняшний день, потому что уже завтра, если мы обо всем договоримся в банке, мы уже отправимся в обратный путь.

Уж не знаю, придет ли она, или сочтет ниже своего достоинства вот так бежать к какому-то юноше, пусть и дворянину, но мне плевать. Просьбу Маргариты Игоревны я выполнил, а дальше уже как карта ляжет.

У управляющего конторой мы надолго не задержались. Как и предполагал отец, сразу нам ссуду под обеспечение лесопилки давать не стали. Но зато приняли наше заявление, благосклонно посмотрели на заключенный с Миллером договор и пообещали прислать не далее, чем на следующей неделе, оценочную комиссию. На том мы и расстались. Дел — на десять минут, а на дорогу потратили только от тетушки пять часов, и еще столько же обратно потребуется. Вот так и станешь по достоинству ценить блага будущего, когда подобную заявку можно в пару кликов оформить за несколько секунд.

— Все исполнил, барин, — сказал мне Митрофан, когда мы покинули здание администрации.

— Ну и славно, — кивнул я. — Теперь едем к доходному дому.

Отец в это время грузно усаживался в тарантас, морщась от пыли, которую в городе поднимал сухой степной ветер. Деревьев здесь было в разы меньше, чем у нас и воздух изрядно раскалялся под палящим солнцем.

Проездили мы в итоге почти полтора часа, так что когда вернулись в комнату на постой, Пелагея уже успела нам приготовить ужин. Часть и Митрофану вниз отнесла, да там же с ним и поела. И только я хотел пойти к хозяину комнаты да спросить про раскладушку, как в дверь постучали. Екатерина Савельевна все же решила почтить меня своим присутствием.

Глава 11

1 — 2 июля 1859 года

Екатерина Савельевна Совина уже семь лет держала дом терпимости в Царицыне. Он был первым и единственным заведением такого рода в городе. Законы, позволяющие заниматься такой деятельностью, появились лишь в середине прошлого десятилетия, но до их глубинки мода на такие дома докатилась лишь спустя пять лет. И все благодаря передвижным домам терпимости, обслуживающим ярмарки.

Сама Екатерина была из мещанок, попав в один из первых элитных домов терпимости в столице империи. Хоть ей и было тогда чуть больше двадцати лет, но дурой она никогда не была. Да и внешними данными господь ее не обделил, что позволило попасть в «элиту» среди проституток. Потому-то спустя семь лет работы в столичном доме терпимости Екатерина Савельевна сумела не только скопить немалый капитал от благодарных посетителей и постоянных ее любовников, но и суметь благодаря одному князю вернуть себе паспорт и стать свободной.

Вот только спустя месяц, оглядевшись по сторонам, женщина уяснила и еще одну истину — кроме как зарабатывать собственным телом ничего у нее не выходит. Да и в столице она уже стала знаменитой в определенных кругах. Найти хорошую работу или мужа не выйдет при всем старании. Оставалось лишь два пути — или вновь вернуться и стать «ночной бабочкой»… чего ей очень не хотелось, да и она трезво оценивала, что годы уже берут свое и вскоре она станет никому не интересной в этом плане. Или же — самой стать мамочкой, открыв собственный дом терпимости. Конечно, лучше было бы сделать это в столице, но конкурентов не любят нигде. В Москве или ином крупном городе тоже закрепиться не удалось. И после года попыток, женщина познала еще одну истину — без связей в этом мире ничего не добьешься. Ведь только благодаря благосклонности князя ей удалось вырваться за пределы дома терпимости, где она была по сути рабыней. Без паспорта, прав и без хорошей социальной репутации.

Тогда Екатерина Савельевна стала искать себе покровителя. Но так и не нашла. Зато нашелся хороший советчик, предложивший ей попытать счастья в глубинке. Да, советчик этот был из людей премерзских, и дан был совет в крайне грубой и хамской форме… Вот только Совина за него ухватилась. Ведь действительно — почему бы и нет? Конкуренция в провинциальных городах отсутствует, а спрос имеется. Да и светские манеры благодаря статусу «элитной» проститутки у нее в наличии. Научили на прошлом месте работы.

Так она и оказалась в Царицыне. Город был выбран почти случайно, просто только здесь ей удалось получить благосклонность губернатора и разрешение на открытие такого дома. И то — познакомил их один из бывших завсегдатаев Екатерины, которого она считала человеком бесполезным, только и способным, что в карты играть, влезая в долги, да к ней бегать, ища утешения после проигрыша. С тех пор женщина следовала одному неукоснительному правилу — набрать как можно больше связей среди элиты общества. Даже если прямо сейчас человек кажется почти бесполезным, но никто не знает, что произойдет в будущем. И эта тактика сработала! Благодаря выстроенной системе высококачественных услуг чиновникам и местным аристократам, у нее никогда не было проблем с властью. Более того, она в последние два года стала даже потихоньку пытаться вмешиваться в жизнь местного света, пусть пока и очень аккуратно. Там шепнет на ухо богатому купцу о выгодном заказе, что сделал его конкурент, за что получит приличную сумму. А конкурент, оскорбивший ее девочек, вдруг попадает в долги, потому что не смог выполнить заказ — лихие людишки провели налет на склад, разорив его подчистую. Тут шепнет начальнику полиции о скверном поведении этого конкурента, и вот уже городовые не столь рьяно ищут лиходеев, а после и вовсе этот высокомерный гражданин вынужден униженно мыкаться по инстанциям, сначала требуя, а потом и прося найти и наказать… И это один из примеров, но ведь были и другие. Но конечная мечта у Екатерины Савельевны была все же чисто женской — получить хорошего мужа и завести детишек. Для чего и заводила все эти связи, да готовила почву для приобретения более благопристойного промысла.

Вот и когда она посещала Дубовку, где проживала единственная швея, не побрезговавшая взяться за работу над платьями для ее девочек, Екатерина была поражена работой молодого юноши. Еще несовершеннолетнего, но уже подающего надежды непревзойденного художника. Картина, на которой была изображена Маргарита, по мнению Совиной имела право называться шедевром. Так еще этот молодой человек и наряд придумал такой, что прямо идеально будет сидеть на ее красавицах. Естественно Екатерина Савельевна захотела познакомиться с этим молодым человеком. Аж когда узнала, что он является племянником единственной держательницы театра в округе — госпожи Зубовой — это желание возросло многократно.

Поэтому когда она прочла записку от молодого человека, то не раздумывала и секунды. В коротком послании Роман Винокуров говорил, что находится проездом в Царицыне и извещен о ее желании встретиться. Поэтому готов принять ее сегодня вечером в доходном доме купца Тришина, комната номер шесть.

Нежелание юноши прийти самому ей было вполне понятно. Не к лицу молодому и еще несовершеннолетнему человеку ходить по домам терпимости. Да и наверняка он не один приехал. Очень вряд ли родители отпустили бы его в такое место. Ничего же зазорного для себя самой прийти к молодому дворянину Екатерина Савельевна не видела.

К назначенному часу она уже была около доходного дома, покидая нанятую пролетку.

— Жди, — только и бросила она напоследок извозчику, добавив к приказу один рубль.

В нескольких метрах от входа стоял чей-то тарантас, в котором сидел мужик кучер с молодой девицей. Оба споро ужинали кашей. Совина окинула молодую девку цепким взглядом, отметив для себя, что из нее получилась бы одна из самых востребованных ночных бабочек — настолько у той была выдающаяся фигура, и прошла в дом.

Поднявшись на второй этаж, женщина постучала в дверь с прикрепленным на ней номером «6» и, дождавшись разрешения войти, толкнула ее. Сейчас она своими глазами увидит, как выглядит юный Винокуров!