Рогалик в Хогвартсе - Elanor

мой Архив Предательств, что-то в его словах, в его поведении, заставило меня на мгновение… поверить? Нет, не поверить. Скорее, рассчитать, что такой союз, пусть и временный, может быть выгоден. Я недооценил его хитрость. Или его отчаяние. Или степень влияния на него Каркарова и, возможно, Волдеморта. Я решил, что смогу его контролировать, что смогу использовать его в своих целях. Я согласился на встречу.

Вечер. Запретный Лес. Старый дуб. Я пришел один, как и договаривались. Мои артефакты были при мне, мои ментальные щиты — наготове. Но я был слишком уверен в себе. Моя победа над драконом, мой контроль над ситуацией, как мне казалось, притупили мою бдительность.

Крам уже ждал меня. Он был один.

— Я рад, что ты пришел, Поттер, — сказал он. — Я не ошибся в тебе.

— Говори, что ты хотел сказать, Крам, — я не собирался тратить время на любезности.

И тут он напал. Без предупреждения. Без единого слова. Это не было заклинание. Он просто рванулся вперед, и в его руке блеснуло что-то острое — короткий, зазубренный кинжал, покрытый темными рунами. Я успел отшатнуться, но кинжал все же полоснул меня по руке, оставив глубокую, кровоточащую рану. Боль была жгучей, нестерпимой. Кинжал был отравлен.

— Что ты делаешь, ублюдок?! — я выхватил палочку, но он был слишком близко. Он снова ударил, целясь в сердце. Я едва успел выставить кулон-отражатель. Вспышка света — кинжал отлетел в сторону, но удар был такой силы, что меня отбросило к дереву.

— Ты слишком много знаешь, Поттер! — прорычал Крам, его лицо исказилось от ярости. — Слишком много можешь! Таким, как ты, не место в этом мире! Лорд Каркаров будет доволен! И Темный Лорд… он тоже оценит мой дар!

Он снова поднял кинжал. Я попытался использовать свою ауру страха, но яд уже действовал, затуманивая сознание, ослабляя волю. Мои запретные заклинания требовали концентрации, которой у меня уже не было.

Крам занес кинжал для последнего удара. Я закрыл глаза.

«Записать в Архив… — промелькнула последняя, горькая мысль. — Смерть номер… семь. Причина: предательство Виктора Крама. Отравленный кинжал. Особые обстоятельства: собственная непростительная глупость и доверчивость. Вывод: даже самые изощренные планы и величайшая сила ничто, если ты забываешь о человеческой подлости и собственной уязвимости. Крам… он заплатит».

Удар. Боль. И тьма. На этот раз особенно черная, особенно горькая. Под аккомпанемент удаляющегося, торжествующего смеха.

Глава 15. Восьмое попадание: Шепот из теней

Восьмой раз. Неизменный, тошнотворный рывок из небытия, и вот я снова здесь. Хогвартс-экспресс. Мерный стук колес отбивает похоронный марш по остаткам моей души. Боль во лбу — тупая, привычная, как старый, ненавистный знакомый. Во рту привкус яда и горечи — наследие кинжала Крама, острое напоминание о последнем, самом неожиданном и оттого особенно мерзком предательстве.

Я резко сел. Купе. Рон Уизли, чемпион по уничтожению сладостей, с энтузиазмом давился очередной тыквенной пастилкой. Гермиона Грейнджер, вечная отличница, уже погрузилась в какой-нибудь «Углубленный курс теории всего на свете». Их безмятежность, их полное, скотское неведение о семи кругах моего личного ада, о семи смертях, каждая из которых была изощреннее предыдущей, вызывали во мне нечто большее, чем просто холодное презрение. Это была тихая, ледяная ярость, выжигающая изнутри последние крупицы человеческого.

— Гарри, ты чего такой… серый? — Рон, как всегда, проявил чудеса такта, отрываясь от своего кондитерского изделия. Его «искренняя» забота, занесенная в мой Архив Змеиной Души под грифом «Примитивная зависть и алчность, замаскированные под дружбу», была фальшива до скрипа зубов.

— Просто очередной кошмар, Рон, — мой голос прозвучал глухо, безэмоционально. Я отвернулся к окну. За ним проносились все те же зеленые и коричневые пятна английских пейзажей, безразличные к моей восьмой попытке выжить в этом змеином клубке.

Семь смертей. Каждая — новый шрам на душе, новая запись в моем кровавом дневнике, который теперь был частью Архива. Первая — от руки лже-Муди, быстрая «Авада». Вторая — удар по затылку после глупой попытки бунта. Третья — унизительное сожжение драконом под хохот толпы. Четвертая — ледяные объятия Кракена, моя собственная глупость. Пятая — яд в лабиринте и демонстративное бездействие Снейпа, моего «учителя» Темных Искусств. Шестая — «исцеляющая» ловушка Дамблдора, Великого Светлого Манипулятора, оказавшегося не менее безжалостным, чем Темный Лорд. И седьмая… Виктор Крам. Союзник, которого я почти… Почти. Это слово теперь вызывало у меня лишь усмешку мертвеца.

Доверие. Какое смешное, наивное слово. В этом мире доверять нельзя было никому. Ни «друзьям», ни «учителям», ни «союзникам». Все они были либо пешками, либо игроками, преследующими свои мелкие, эгоистичные цели. И я, Гарри Поттер, Мальчик-Который-Бесконечно-Умирает, был для них либо ресурсом, либо помехой.

Мои предыдущие стратегии — индивидуальная сила, Темные Искусства Снейпа, сделка с дементорами, изучение запретных заклинаний, создание артефактов — все это давало результаты, но не решало главной проблемы. Я был один. Один против всех. Против Волдеморта с его Пожирателями. Против Дамблдора с его Орденом Феникса и Министерством. Против интриг Каркарова и коварства Крама. Против этого проклятого Турнира, который раз за разом становился моей Голгофой.

Нужен был новый подход. Если нельзя доверять людям — волшебникам, этим лицемерным, алчным существам, — значит, нужно искать союзников там, где их никто не ищет. Среди тех, кто сам был изгоем. Среди тех, кто ненавидел этот «цивилизованный» магический мир так же сильно, как и я.

«Гарри создает сеть союзников среди темных существ». Эта запись из краткого плана, который я когда-то набросал для своей истории, теперь звучала как единственно верный путь.

Темные существа. Оборотни, вампиры, гоблины, возможно, даже некоторые из тех тварей, что обитали в Запретном Лесу или в глубинах Черного Озера. Они были опасны, непредсказуемы, движимы своими собственными, часто кровавыми, инстинктами и желаниями. Но они были честнее в своей тьме, чем многие волшебники в своем показном свете. И у них были свои счеты с этим миром.

Прибыв в Хогвартс, я первым делом погрузился в самые глубокие, самые пыльные уголки Запретной секции, а затем и в свою Выручай-комнату, которая теперь все чаще принимала облик древних, забытых святилищ или зловещих пещер. Мой Архив Змеиной Души пополнялся не только сведениями о предательствах волшебников, но и информацией о темных существах — их иерархии, их слабостях, их тайных тропах, их древних договорах и вражде.

Я искал не просто силу, а понимание. Понимание того, как они мыслят, чего боятся, чего желают. Я знал, что просто так они мне помогать не станут. Нужен был рычаг. Общий враг. Или предложение, от которого они