Будильник - Андрей Бузлаев

– Ну что, Герман, подготовил нашим двум новым, молодым Капитанам Стражи их броню?

Не обратив на эту бестактность ни малейшего внимания, старик, названный Германом, склонил голову в небольшом поклоне и спокойным, мягким голосом сообщил:

– Один капитанский комплект уже подготовил, ваша светлость, а за вторым в кузницу помощника отправил. К ночи доставят, ваша светлость, – Обернувшись к лакею герцога, он не стесняясь приказал тому: – Давай и ты тоже отправляйся в кузню, предупреди кузнеца, пока он не начал, что второй комплект на толстяка нужен. А то выдаст панцирь стандартный, и ещё один покупать придётся. И поторопи его. И сам побыстрее давай, не то не успеешь!

Проводив удалявшегося скачками мальца-посыльного усталым взглядом, Герман обратился к нам:

– Итак, господа капитаны. Приступим к выбору оружия и всего прочего? Выбирайте мудро, под свои нужды и свои же навыки боя.

– Да, приступайте поскорее, – вяло закивал герцог, но быстро встрепенулся, словно вспомнив о важном деле. И точно: – Вы выбирайте, капитаны, а я пока пойду да поищу пару солдатиков, чтобы посмотреть, на что вы в бою способны.

Герцог тут же исчез в толпе зевак, собравшейся уже из слуг замка. Эти выглядели поопрятнее. Многие были облачены в броню. Ту самую, мать её, броню. Отставить панику — звезды ещё нигде не фигурировало. Шанс ещё есть! Нам трындец…

Едва правитель ушел, Герман направился вглубь арсенала, приказав нам ждать его у входа. Вернулся он уже вскоре, с большим мешком наперевес, который грохнул на каменный пол перед нами. Мешок отозвался жалобным металлическим лязганьем. Броня, что ли? И кому?

– Не повезло вам, конечно, парни, – с откровенной грустью в голосе сообщил старик, начав развязывать горловину мешка. – Хоть меч-то держать можете?

– А то как же! – зарычал Борода. – Вот этой загогулиной по башке стучать, по своей. А за длинную — держаться. Там ещё остро должно быть, на длинной, агась. Специально, чтоб себе вены вскрыть, да брюхо вспороть. Всё быстрее, чем вас ждать, агась, – Серёга не скрывал иронии, но при этом взялся помогать дядьке с завязками.

А я вот не столь оптимистичен. Для меня равнозначно — что убиться об клинок противника, что самому зарезаться об собственный меч. Я даже бутафорского, или как он там, никогда в руках не держал! Мы в кавбоев играли, у нас пестики были, или ветки рогатые на худой конец, а не мечи…

– Шути, шути, – закивал Герман. – Нервы перед боем — дело известное. Вот только в бою не вздумай расслабиться.

– А что, любезный, всё так плохо? – уточнил я.

– Куда уж хуже, если герцог сам солдатиков выбирать пошёл? Сейчас приведёт вам самых лучших, а жалеть они вас не станут. По его же приказу. И порубят они вас в мелкое крошево, обоих. Едва-едва до ночи дотянете, так само по себе хорошо, всех устроит. Вы что, правда с виселицы сюда сбежали?

– Угу, – хором кивнули мы. Получилось даже слишком скорбно, зато предельно честно.

– Зря, – коротко бросил Герман, пожимая плечами. Он по-своему пытался воодушевить нас на бой. Раззадорить, чтобы мы получше выступили в предстоящей схватке. А получалось у него хреново, как по мне. – Ладно, может и выживите, кто его знает. Одевайте пока вот эти железные доспехи, чтоб новенькие не поцарапать лишний раз. Успеете ещё… – Он, наконец, развязал горловину и оттуда показалась матовая поверхность пластин доспеха. – Сейчас для здоровяка припру, а ты пока натягивай, малой.

Это он мне, что ли? Н-да, лучше не заставлять ждать. А то и правда на виселицу вернут. Не так уж далеко и возвращаться.

Блин, а что это за фиговина? Ракушка какая-то с верёвками, ремешками кожаными. И куда мне её? А это? Ещё одна?! Тогда моя версия… твою мать, четвёртая и всё такая же!

На моё счастье Борода заметил мою панику и изволил помочь даже без приглашения. Одну ракушку прикрутил мне к плечу, другую к колену, потом поменял их местами… а пятую прикрутил туда, куда я изначально подумал. В любом случае, долгое обмундирование получилось. Даже не заметили, как Герман вернулся и помогать нам взялся. А потом пришлось всё на Серёге повторить, но я там всё больше мешался.

Напоследок Герман вручил нам по паре грубых, кожаных перчаток и приказал:

– Теперь выбирайте себе клинок. Выбирайте всё, на что глаз смотрит, парни. Любой берите, что по душе будет и в руке хорошо ляжет.

Переглянувшись, мы с Бородой пошли параллельными курсами, вдоль стен. Он начал с правой, двинувшись против часовой, а я зашёл от левой. Именно меч надо взять, да? Ладно, возьмём меч. Ну да, меч вроде универсален. А луки что же? Арбалеты? Или последние тут ещё не придумали? Впрочем, луки так пылью занесены, словно надух никому не сдались. Надо будет выспросить потом у кого-нибудь, в чём шутка.

Так-так-так, меч, меч… какой же мне нужен меч? Лёгкий хочу. И длинный. Шёл бы Фрейд лесом, длинное лезвие позволит мне держаться подальше от врага и спокойно его тыкать… зря я про Фрейда и про «тыкать» хором вспомнил, наверное. А плевать, всё равно длинный нужен. И острый. А возьму-то всё равно самый красивый.

Вот этот, например, нравится. Золотом подвес отделан, или как эта часть… ну, которой на ремень его вешать. А следующий-то — и того краше! Синеватый, с какими-то рогами завитыми над рукоятью, как крюки из вязи какой-то. А следующий…!

Н-да, это тоже затянется.

И Борода-то закопался. Всё ходит, вздыхает, определиться никак не может. На середине пути мы даже столкнулись с другом и чуть потолкались, прежде чем продолжить поиски.

Когда полный проход по залу был закончен дважды, в обе стороны, Борода всё же нашёл своего любимца. Тяжёлый клинок с длинной рукоятью. Кажется, такие величают «двуручник».

При этом меч хоть и массивный, но и не лишённый изящества — отполированное до зеркального блеска серебристое лезвие с едва заметным зелёным отливом, рукоять покрытая чёрной древесиной и перекрестие с орнаментом в виде розовых кустов, оплетавших её. Венчал рукоять кругляк, вроде толстенной монеты, в тон клинку, в центре которого поблёскивал внушительный драгоценный камень, крупный изумруд.

Борода-то нашёл, а мне как быть? Я с мечом-то не факт, а уж голыми руками… Спрошу совета эксперта.

– А есть ещё что-нибудь? А то из этих пока не приглянулось ничего,