Великий диктатор. Книга четвертая - Alex Berest

Вначале её выбор пал на госпиталь Элизабет Гаррет Андерсон. Мне было в общем-то всё-равно, где она буде проходить обучение, но когда Татьяна заявила, что хочет попробовать себя в роли врача-рентгенолога, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы отговорить её от этой затеи.

Помня про вред для врачей и пациентов от первых подобных аппаратов, я не на шутку встревожился и даже инициировал в нашей медицинской лаборатории проверку рентгеновских лучей на опасность для живых существ. Попросил Фердинанда фон Вальберга облучить несколько мышей и кроликов и посмотреть что будет с их здоровьем. А так же предложил ему найти материалы, которые могли бы не пропускать это излучение. И даже подсказку дал по поводу свинца.

Татьяна не особо и расстроилась после моего запрета, тем более, что через некоторое время пришло письмо из Англии с отказом в практике. А вот в детской хирургической клинике Джейн Харриетт Уокер её согласились принять на учёбу. И как оказалось, не безвозмездно.

- Может, стоит им денег заплатить? Ведь до нашего отъезда такое количества препарата нам просто не доставят. Его и так пока мало производят.

- Не надо, Матти. Пусть подавятся своей практикой, - воскликнула Татьяна и опять спрятала своё лицо на моём плече.

Называть меня на финский манер она стала только недавно, признав, что имя Матти короче и красивее, чем Матвей. Тем более, что она активно стала учить финский язык, чтобы у неё была возможность напрямую общаться с пациентами в клинике.

- Слушай, моё сердце, а давай я напишу просьбу устроить тебя на практику в королевский военный хирургический госпиталь, и передам её через тебя принцессе Марии. Думаю, что она тебе поможет.

- Принцессе? - вытаращилась на меня супруга. - А она меня примет?

- Конечно. Ведь ты принесёшь ей пилотный экземпляр моей новой книги. А заодно, передашь и письмо-просьбу. Я думаю, она не откажет тебе в помощи.

- А разве женщинам разрешают работать в военных госпиталях?

- Ха! После скандала с Джеймсом Бэрри, их главным колониальным медицинским инспектором, они полностью сняли запрет на работу женщин в военных госпиталях.

- Ой. А что эта за скандал? Я не знаю. Расскажи, Матти? - сразу заинтересовалась Татьяна.

- Джеймс Бэрри родился в конце позапрошлого века. И родился он женщиной.

- Как это? Ты опять мне какую-то сказку рассказываешь? - даже отстранилась от меня супруга.

- Зачем мне тебе врать? Открой подшивку журнала Берроуза Вустера за 1908 год и прочти. Я и сам удивился, когда прочитал эту статью. В шестнадцать лет Маргарет Энн Балкли, так её звали в детстве, по подменным документам на имя своего дяди Джеймса Барри поступила в Эдинбургский университет на медицинское отделение. И затем всю жизнь проработала хирургом. И все окружающие считали её мужчиной. Она умудрилась даже пройти военную подготовку, получить звание лейтенанта и была отправлена на войну в Южную Африку.

- Вот это да! И никто-никто не догадался?

- Только после её смерти в середине прошлого века, обнаружился этот казус, во время подготовки к похоронам. Дело засекретили, чтобы не будоражить общество, но женщинам врачам разрешили работать в военных госпиталях. И только в 1908 году одному журналисту удалось получить документ об этом инциденте. Но особого ажиотажа на фоне проходящей олимпиады эта статья не вызвала. Вот так вот. Так что, если принцесса Мария окажет тебе протекцию, смело иди на практику.

Глава 8

Глава 8

- Извините, господа. Но ваши условия меня не устраивают. И здесь дело вовсе не в выгоде или моём непатриотизме. Всё дело в том, что его величество, Георг V навязал мне в руководство отделением авиакомпании своих сыновей, принцев Альберта и Генри. И я не думаю, что ваши угрозы в отношении меня и моей компании в данном случае сработают.

- Ах вот в чём дело! — понимающе кивнул мне посол Российской империи в Великобритании граф Александр Константинович Бенкендорф. - Тогда да, это усложняет задачу. Бюро секретных служб будет тщательно проверять каждого сотрудника. Если это дело поручат Вернону Келлу, то можно будет забыть о наших планах.

На встрече с высшими российскими дипломатами в Великобритании мне сходу предложили поставить коммерческим директором местного отделения авиакомпании — Константина Дмитриевича Набокова. Человека, который и привёз меня в этот клуб. Константин Дмитриевич оказался младшим братом основателя русской конституционно-демократической партии (кадетов) и ужасным водителем.

Хоть клуб и располагался недалеко от дома Остина, Набоков вёз меня туда более получаса. Итальянская праворульная «Альфа» (A.L.F.A.24. HP) и сама по себе была плохо управляемым автомобилем, а уж в сочетании с неопытным водителем — это был просто кошмар. Только необычайным везением я мог объяснить тот факт, что мы никуда не врезались и никого не задавили.

После череды взаимных раскланиваний и представлений, мне, ожидавшему предложений о коммерческом сотрудничестве, просто-напросто выкатили ультиматум о назначении Набокова. И, в случае отказа, пригрозили проблемами с моим бизнесом не только в Англии, но и в империи.

Причем, наш разговор шёл исключительно на английском языке. Как выяснилось, граф Бенкендорф очень плохо владел русским и прибегал к его использованию только в крайних случаях. Например, чтобы обратиться к собеседнику по имени-отчеству. А затем снова переходил на английский.

- Вернон Келл? Глава британской контрразведки «МО-5»? Теперь буду знать кем в Англии стоит пугать наглых чиновников, которые решили отобрать моё дело. Если на этом всё, господа, то прощайте, - и я сделал попытку встать из-за стола, чтобы покинуть беседку на территории внутреннего сада клуба, где и проводилась наша встреча.

- А ну сел на место, мальчишка! — неожиданно рявкнул на меня чрезвычайный имперский посланник Николай Валерьевич Чарыков. - Что ты о себе возомнил? Мы ещё не закончили наш разговор! Нашёл себе высокородных покровителей и думаешь, что теперь тебе всё можно? Сел я сказал! А то…

- Николай Валерьевич! Не забывайтесь! - вдруг зло произнёс Бенкендорф.