Кадровик 6.0 - Валерий Листратов

— Вить, разве утро вечера не мудренее? — спрашивает Феофан возле двери Беннинга. — Может, ну его? Утром придем.

— Нет, Фео. Утром может быть поздно, — отвечаю фею, громко стучусь и открываю дверь в кабинет.

Граф сидит за столом, склонившись над бумагами. Возле стула валяются скомканные листы. Иногда мне кажется, что он спит и ест здесь же, не выходя из своего кабинета.

— Виктор, вы меня удивляете! — поднимает уставший взгляд Беннинг.

— Да, Ваше Сиятельство. Я к вам с плохими известиями, — сообщаю.

— Сегодня уже плохих известий слишком много, — вздыхает Беннинг, отодвигая часть бумаг. — Двух человек мы уже казнили. Огромный пожар в нижнем городе. Подрались две крупные банды. Нападение на дворянина в районе среднего города. Кстати, где-то там ваш дом. Не видели?

— Да, это всё одно, — подтверждаю. — Об этом я и пришел поговорить. — У вас в бумагах указано, на какого дворянина? — уточняю.

— Нет, ничего написано, — Беннинг скрупулезно пересматривает бумаги. — Указано только «на дворянина и мага». Нападавшие не могут быть задержаны по причине смерти. Да и число хорошее — нашли двадцать трупов. Несколько из них под вопросом.

Феофан неоднозначно хмыкает за моей спиной и устраивается на уже знакомом столике с глубокой чашкой.

— Как минимум в городе станет чище, — усмехаюсь. — В общем, напали на моего отца. Точнее, засада ждала меня, а в качестве приманки взяли Бастиана.

Беннинг протирает глаза и хватает тонкую стопку бумаг. Раскладывает их на столе и снова собирает.

— Так, подождите, Виктор, — задумчиво говорит он. — У меня в докладе ни полслова об этом. Интересное дело. Секретарю по шапке дам — должен был поставить отметки, опросить в конце концов. Это же важная информация! Так, присядьте и спокойно объясните, что случилось?

Не принимаю предложение Беннинга и остаюсь стоять возле стола.

— А секретарь где? — спрашиваю графа.

— Домой ушёл. На улице ночь, поручений к нему все равно никаких нет, зачем держать зазря, — пожимает плечами он. — Тем более у него какие-то дела с дядюшкой. Кстати, с тем самым, который его ко мне пристроил. Хороший он парень, скромный. Ладно, рассказывай, что у тебя по ситуации.

— А давно ушёл? — снова перебиваю Беннинга.

— Виктор, ты уверен, что хочешь продолжать испытывать моё терпение? Доложи по ситуации, — граф заметно начинает раздражаться.

Сказывается поздний час, усталость и многочисленные проблемы.

— Боюсь, нет времени, Ваше Сиятельство, — отвечаю. — Могу сказать, что с очень большой вероятностью крыса — это ваш секретарь.

Граф на пару минут замолкает. Он перекладывает бумаги из одной стопки в другую. Видимо, у него это вместо медитации.

— Аргументируй, — просит Беннинг. — Не подумай, не то чтобы я тебе совсем не верю, но доказательства должны быть железными.

— Аргументировать сложно, а прямых доказательств у меня нет, — честно говорю. — Только голые выводы. Но всё очень хорошо складывается. Слишком хорошо. Ваш секретарь — чуть ли не единственный человек, который может одной рукой совместить все кусочки головоломки.

— Аргументируй, — напряженно повторяет граф. — И прежде чем будешь это делать, расскажи подробнее, что там за ситуация с нападением. И присядь в конце концов!

Видно, что Беннинг злится. Испытывать его терпение не хочется, но времени разжевывать тоже нет.

— Это всё вместе, Ваше Сиятельство, — в двух словах объяснить не получается. — Уйдёт ведь…

— Даже если уйдёт, не так страшно, — хмыкает Беннинг. — Его данные есть в нашей базе, следовательно, далеко не уйдёт.

Продолжаю стоять возле стола и всеми силами пытаюсь поторопить процесс.

— Ваше Сиятельство, он не может взять, например, ваш дирижабль? — уточняю.

— Ну хорошо, я тебе поверю на слово, — выдыхает Беннинг и достаёт небольшой переговорный амулет.

Я его уже видел однажды, когда мне выдавали переговорный артефакт. Так и не вернул его графу. Меня так никто ни разу и не вызвал. Да и причин не было: все это время я находился рядом.

— Капитан, свяжитесь с портом, запретите все вылеты на сегодня. Вообще все, — распоряжается Беннинг.

— Даже рейсового пассажирского? — удивляется голос, в котором узнаю Громова.

— Да, даже рейсового пассажирского, — подтверждает свое решение Беннинг.

— Бегу, постараюсь успеть. — Собеседник на другом конце сглатывает. — Здесь от пожара до порта рукой подать.

— Поэтому я тебя и вызываю, — говорит граф.

— Бегу, — слышу тяжелые дыхание Громова.

Беннинг завершает вызов и откладывает переговорный амулет в сторону.

— У вас разве нет прямого вызова порта? — спрашиваю его.

— Виктор, я и так сделал максимум из возможного, — приподнимается из-за стола граф. — Давай объясняй, что я сделал, или я буду очень недоволен, а моё недовольство коснётся тебя в том числе. Как бы ты мне ни был полезен, — раздражённо говорит граф.

Феофан чувствует неладное и подлетает ко мне поближе. Беннинг снова усаживается на кресло.

— Чтобы остановить… — секунду думает Беннинг и все же поясняет. — Чтобы остановить грузо-пассажирское сообщение в столице, одного моего приказа по телефону будет маловато. Нужно личное присутствие моего человека. И то — это только временная мера. Сразу же требуется отправлять обязательную бумагу. Рассказывай давай, не тяни.

— Прямого доказательства у меня, как я уже говорил, нет… — повторяю. — Сначала расскажу, что там с нападением.

Граф внимательно слушает и все-таки показывает взглядом на кресло. Присаживаюсь.

— С нападением всё просто, — начинаю рассказывать. — Моего отца задержала банда из восемнадцати человек, возможно, их было чуть больше — сложно посчитать.

— И всех в пепел? — уточняет Беннинг.

— Да, и всех в пепел, — подтверждаю.

— Удобно, — разводит руками граф.

— Не было возможности допросить ни одного из них, — говорю как есть. — Но я сейчас этого коснусь. Эта банда ещё всплывёт в рассказе.

— А вот это хорошо. Давай, — соглашается граф.

Наконец, все играют по его правилам. Вот только на душе у меня неспокойно. Но сделать в этой ситуации больше ничего не могу, поэтому продолжаю пояснять:

— Итак, моего отца задержала банда, и когда я сегодня, точнее, уже вчера, вышел от вас, они сделали все возможное, чтобы я попал в засаду.

— Где это произошло? — уточняет