Через океан на «Морской черепахе» (СИ) - Войтенко Алекс

Кстати, телефон, как и зарядная станция на солнечных батареях, тоже исчезли в неизвестном направлении. Поэтому определиться сколько прошло времени, со дня, обнаружения нами острова с пирамидой, тоже не представлялось возможным. Одним словом у нас на судне, не осталось практически ничего, что напоминало бы о будущем. Кроме, разве что нескольких гаечных ключей, или каких-то иных инструментов, но на них не имелось даты изготовления. Хотя все же сохранилась несколько покоцанная велосипедная рама укрепленная на деревянной бревне, с притороченном на нее самодельным валом с точильным камнем. Но и там трудно было найти хоть какие-то цифры указывающие на год выпуска. Что же касается плота, создавалось впечатление, что его доставили сюда не по морю, а по воздуху, и небрежно сбросили с высоты, из-за чего собственно бревна основы, и разошлись в стороны, не выдержав удара о землю. Хорошо, хоть наши тушки не подверглись такому испытанию. А то, что плот был сброшен, говорит хотя бы тот факт, что он находясь на песке, в нескольких метрах от кромки прибоя, углубился в песок, почти на половину диаметра бревен, в то время как следов того, как он вылез на сушу, вообще не наблюдалось. А ведь, у меня на плоту, стоят довольно мощные плавники, из толстого металла, которые наверняка бы разрезали грунт. Вот только они хоть и сделали это, но именно воткнувшись в него, во время падения, а не тогда, как плот вынесло на берег приливом.

Единственное, что меня порадовало из всего произошедшего, так это то, что сохранились инструменты. Причем, не только столярные, но имелись и гаечные ключи, некоторые чудом уцелевшие детали крепежа, и даже точильный станок, сооруженный на старой велосипедной раме, с педальным приводом. Хотя судя по всему, тот, кто закинул нас на этот остров, явно рассчитывал на то, что мы вряд ли сможем отсюда выбраться. Ведь по сути, для этого нам необходимо заново отстроить весь плот, и при этом как-то выжить на необитаемом острове, на котором можно встретить разве что перелетных птиц и летучих мышей. При этом, на нем нет ни единого источника пресной воды.

Да, это действительно так. В будущем, эта проблема, будет решена двумя способами, постоянно действующими опреснителями, и крышами домов, которые будут спроектированы так, что дождевая вода во время штормов, и дождей будет перенаправляться с крыш, в специальные подземные резервуары, из-за этого, Бермудские острова иногда называли страной белых крыш. Именно потому, что любое строение, воздвигнутое здесь, было снабжено специальной крышей, перенаправляющей дождевую воду, в автономные хранилища.

Теоретически, на острове, имеется два более или менее подходящих водоема. В будущем их назовут Мангровым озером и прудом Тротта. Скапливающаяся там вода, в отличие от всех остальных водоемов, менее соленая, чем любая другая. Почему так, не имею никакого понятия, тем более всем известно, что никаких ручьев или рек, на острое не имеется. Менее, потому, что опять же во время бурь, океанские волны, захлестывают эти озера, повышая их уровень и добавляя в их состав немного солености. Позже вода частично испаряется, частично вытекает из водоемов, пополняется за счет дождей, из-за чего солёность падает, хоть и не до конца. Считается, что вода в этих водоемах, хоть и не пресная, но все же не настолько соленая, как во всех остальных, которых насчитывается больше двух десятков. Хотя, все это дает не слишком много надежды на выживание. Во всем остальном, здесь вполне безопасно. Как уже было сказано, из млекопитающих, на данный момент, кроме нас с Евой, здесь обитает только летучая мышь. Никаких хищников здесь отродясь не было. И даже в будущем, появится запрет, на ввоз на остров, любого хоть хищника, хоть плотоядного пресмыкающегося. Даже в местном зоопарке не будет никого крупнее енота. Из местных пресмыкающихся, пара видов бермудских ящериц, одна из которых довольно скоро отдаст богу душу, из-за довольно привлекательной расцветки своей шкуры, ее истребят именно из-за нее. И пара видов мелких черепах, не считая морских, которые, впрочем, заплывают на острова достаточно редко. Змеи здесь не водятся, из пауков имеется несколько видов неопасных для людей. Отсутствуют даже осы, и пчелы, и вообще нет никого страшнее комара или овода. Нет даже мышей и крыс, которые появятся на островах гораздо позже, завезенные моряками. Единственные опасные существа обитают только в океане, очень редко заплывая во внутренние заливы. Если не оглядываться на отсутствие пресной воды, это место почти земной рай.

Острова на данный момент несут на себе дикие леса Бермудского кедра, можжевельника, кокосовых и банановых пальм. Здесь же произрастает ананас, шиповник, виноград, сахарный тростник и многие другие съедобные растения. В больших количествах имеется табак. Одним словом, жить здесь можно вот только из всех людских обитателей, мы с подругой. Когда-то там появится Хуан Бермудес, неизвестно. У нас изъяли все современное оружие, мой смартфон, от которого хоть и не много толку, но в нем хотя бы был календарь, калькулятор, некоторые семейные фотографии и музыка. Даже наш плот, и тот был показательно приведен в упадочное состояние. И все говорит о том, что нас забросили сюда, с тем расчетом, что мы никуда отсюда не денемся. И, следовательно, тайны того острова, а может и чего-то еще, сохранятся еще очень надолго. До тех тайн, мне нет никакого дела, да и кто мне поверит, даже если я расскажу, все, что об этом знаю. А вот сидеть на острове, нет никакого резона. И пусть не быстро, но я все же постараюсь отремонтировать свою «черепаху», и убраться отсюда подальше. Да и подруга, тоже в общем согласна со мною.

И уже на следующий день, я принялся за работу. Учитывая то, что нам придется находиться здесь достаточно долго, первым делом, решил оборудовать для нас, достаточно удобное жилье. Прекрасно помня о том, что некоторые места острова, бывают затоплены в сезон штормов, постарался перенести, наш домик, с плота, на достаточно высокое место. Собственно, наш плот сейчас и находился у подножия самого высокого холма в округе, и потому, я просто перенес нашу хижину, на относительно ровное место, чуть выше пляжа, решив, что этого окажется вполне достаточно. Там, я установил эту будку, укрепив ее между деревьев, так чтобы не сдуло ветром, а из местных камней сложил небольшой очаг. Посоветовавшись с подругой, решили, что готовить можно и на костре, тем более, что дерева в округе с избытком, а оставшееся топливо, которое никто не догадался удалить, решили оставить на продолжение путешествия. Радовало и то, что сохранились водяные баки, и короб на крыше будки, который служил для сбора воды.

Самым большим удивлением, для меня, оказалось то, что подруга носила ребенка. Причем плоду было как минимум три-четыре месяца. Не знаю, как, но стоило взглянуть на него, как я сразу определил его возраст. И стоило только задуматься об этом, как я осознал, что не имею никакого отношения, к его появлению. Хотя и не понимал, кто именно постарался принять участие в его зарождении. Что появится в итоге, было по меньшей мере непонятно, и уж точно неприятно. Хотя судя по поведению самой девушки, она была твердо уверена в моем отцовстве, и потому не жалела о своем положении.

Я же был твердо уверен в том, что в момент выхода с острова Барбуда, ни о какой беременности не было и речи. Да и всеми силами старался избежать этого, хотя бы до того момента, пока мы не достигнем места, где хотелось бы остановиться. С другой стороны, хотя бы из-за возраста плода, было понятно, что с того момента прошло как минимум четыре месяца месяца, или больше, и потому сейчас не конец января, а скорее середина мая, и до сезона штормов, осталось совсем немного времени. Хорошенько подумав, решил, что наилучшим выходом из этой ситуации, будет выкидыш.

Если бы я попробовал настоять на аборте, Ева, уверенная в том, что именно я являюсь отцом этого ребенка, могла бы сильно обидеться, и дальнейшие отношения, могли сойти на нет. Она бы ни за что не поверила, в мои воспоминания. А так, можно сказать несчастный случай, бывает, ничего не поделаешь. Поэтому, подгадав момент, когда девушка взялась за что-то тяжелое, я с помощью свое дара, и устроил ей внеплановый аборт. Разумеется, пришлось изображать неподдельное горе, подлечивать подругу, и приводить ее в порядок, устраивать похороны, не родившегося ребенка, оказавшегося мальчиком, но зато теперь я был спокоен, да и Ева, как выяснилось тоже, чувствовала себя гораздо лучше. Однажды даже призналась мне в том, что не находила себе места, представляя будущий морской переход, и то, что может произойти с носимым ею ребенком, во время очередного шторма.