Волхв (СИ) - Земляной Андрей Борисович

— А ты что думаешь, относительно этого парня, Николаева?

Девушка, одетая в синюю юбку и белый длиннополый пиджак, поправила чёлку, сбившуюся на глаза, нарочито неторопливо поставила чашку на стол, и озорно улыбнулась.

— Это бог, сэр. — Она усмехнулась. — Бог анализа и прогноза. Да выглядит пока не особо впечатляюще. Ни крыльев ни нимба над головой, но я не ошибаюсь. Ну в смысле не тот бог, который творец, и не тот который Христос. — Люси негромко, но звучно рассмеялась. — Ну вот занесло на Землю такого. К сожалению, не к нам в Америку, но тут уж, как вышло, так вышло. Но вы не думайте, сэр. Мы так просто не сдадимся. — Она снова рассмеялась. — Надурить его вряд ли сможем, но потягаемся на всю сотню. Он же не всемогущий. Да, силён весьма и весьма, но в итоге, и у него есть то, чего он сделать не сможет. Например, не сможет быть везде и сразу. Не в состоянии один человек охватить весь спектр проблем огромной страны. Так что его основная работа будет направленна прежде всего на улучшение и модернизацию СССР. А проблем у них не меньше чем у нас, и не менее глубоких.

Ну и самое главное. Он нам не соперник. Да, он нас не любит, но за этой тщательно декларируемой ненавистью к англо-протестантскому миру, есть и жалость, словно к обгадившимся детям. Но это вам всё распишет Элизабет, с Харви. Они как раз сейчас заканчивают его психопортрет, на основании видеозаписей, и анализа разговоров. Но для меня совершенно ясно, что он не желает нашего уничтожения, и вообще ухода с мировой арены. Америке нужен СССР, также как Советам нужны мы. Это на редкость устойчивая система, и не нужно её разрушать.

Утром седьмого сентября Виктор проснулся поздно. До ночи разбирался с материалами, которые прислали из Первого Главного Управления КГБ, которое занималось внешней разведкой, и, поскольку доверить такое дело было некому, сам работал, собирая схемы и графы событий и персоналий. И давая себе отдохнуть, проснулся около одиннадцати. Но поскольку день субботний, никуда бежать было не нужно. Конечно всегда оставался шанс что дёрнут на какое-нибудь внезапное совещание, но такое могло случится вообще в любой момент. Виктор не торопясь вымылся в душе, и зайдя на свою личную кухню, стал готовить себе завтрак.

Дом, купленный у вдовы интендантского генерала, был довольно большим, но учитывая, что охраны временами присутствовало до тридцати человек, то Девятка, выкупила пару участков рядом, и сделала одну закрытую территорию, где стояли три дома, и несколько хозяйственных построек.

Волгу, на которой он не ездил, отдал маме, только загнав в гараж особого назначения где с машины сняли специальное оборудование. После смерти Павла Осиповича, генеральным конструктором Производственного Объединения «Сухой», стал Зажигин, Александр Сергеевич, и Тамара Анатольевна стала заместителем главного технолога всего ПО, а Пётр Александрович, остался на прежней должности главного конструктора, но тоже всего объединения, из чего товарищ Зажигин легко извлекал выгоду для предприятия, иногда беспокоя Виктора разными просьбами. Это в структуре совноменклатуры было вообще нормой. Человек не мог существовать сам по себе, и Виктор не видел ничего плохого в том, что его считали человеком из клана инженерного корпуса, который очень тесно сопрягался с военными, в том числе моряками, и производственниками.

Несмотря на определённые противоречия, связка была крепкой, и позволяла легко противостоять даже диктату партийных органов, когда тот был, а в отсутствии его, стать реальной силой на внутриполитическом ринге. И только внутренние трения, мешали инженерному корпусу стать третей силой, в стране, после Верховного Совета, Партии. Но пока, третье место успешно занимал конгломерат силовых министерств и ведомств внутри которых тоже не было сердечного согласия.

Такая конфигурация власти уравновешивала амбиции и желания всех управляющих структур, не давая никому высунуться слишком высоко, и перехватить управление страной. Ну и не в последнюю очередь, это распределение ресурсов, фондов, и кадров. И дело было тут не в том, чтобы дать поворовать каждой из властных групп, а в том, что каждая из них видела свой вариант развития страны наилучшим. Например, КГБ и МВД, с радостью запретили бы перочинные ножи, и отняли у населения даже домашние топоры. Ведь столько преступлений случается с их помощью! А КПСС, взялось всюду продвигать социалистическую экономическую модель и коммунистические лозунги, хотя в мире полно стран, где эта конструкция вступала в неразрешимые противоречия с местным укладом. И так далее до бесконечности, которая упиралась в Председателя Верховного Совета, и Генерального Секретаря ЦК КПСС. Роль первого лица прежде всего заключалась в том, что он, как верховный арбитр, решал куда, как и с какой скоростью движется страна. И в этой структуре, появление независимого игрока являлось фактором дестабилизирующим. Но Виктора практически сразу приняли под своё крыло КГБ, и Система, чуть позже обозначилась армия, инженерный корпус, МВД и Верховный Совет. Таким образом он был близок и понятен огромному количеству людей и в нём часто сходились противоречия системы, которые ещё не дошли до Брежнева, но требовали своего решения. И тут очень помогало то, что Виктор всегда мог объяснить почему вот это решение лучшее для министерства, а вот это для других ведомств, а для самой страны будет лучше вообще третье, которое очень часто не фигурировало изначально. Таким образом Виктор находил взаимоприемлемый вариант, позволяющий ведомствам, вошедшим в конфликт расходиться без потерь в репутации и средствах.

Плохо то, что ходоки и просители по таким вот конфликтам множились, и часто они не хотели формальной встречи в Кремлёвском кабинете, а хотели поговорить по-свойски. И выходные дни для этого им виделись очень хорошим временем. Ну и правда, чем же заниматься Николаеву в субботу и воскресенье, как не разбором очередной тяжбы?

Именно об этом подумал Виктор, когда услышал шум, который доносился с улицы через распахнутое окно. Там уже орали на всю улицу, и Виктор, накинув на плечи куртку, чтобы скрыть кобуру, вышел из дома. Ворота, укреплённые так, что их уже было не сковырнуть и бульдозером, и новый забор, поднимались на три метра вверх, и с крыльца было решительно не понятно кто там орёт на улице. Пара сотрудников охраны стояли рядом с калиткой, с лицами полными мировой скорби, и Николаев поняв, что разбираться придётся самому, шагнул вперёд.

Там были припаркованы две машины — Волга с армейскими номерами, и новенькая «тройка» Жигулей. А между ними стояли четыре девушки в лёгких летних платьях, которые орали друг на друга за малым, не вцепляясь в лица соперниц.

— Привет. — Виктор подошёл ближе. — Чего это вы так разорались? — Виктор кивнул девушкам которых знал, как сотрудниц отряда «Альфа» КГБ, и Вера Игнатова с Катей Симоновой из флотской разведки.

Татьяна Зотова, и Катерина Исаева, сориентировались первыми, и мгновенно превратившись из разъярённых фурий, в пару милых ангелиц.

— Витя, как мы рады тебя видеть… Татьяна улыбнулась. — Тут у нас образовалось свободное время, и мы решили предложить тебе проехаться с нами на пикник.

— Ага. — Виктор кивнул. Ехать из курортной зоны куда-то для того чтобы пожрать в антисанитарных условиях… Отличная мысль. А что у вас? — Он повернулся к Кате и Вере.

— Покататься на катере. — Вера тоже улыбнулась. — Нам на три дня отдали катер из адмиральского резерва.

— Уже лучше. — Виктор вздохнул. — Только времени нет совершено. Так что пойдёмте в дом, я вас ругать буду.

Посадив девчонок на большой кухне за один стол, Виктор сначала налил всем чай, и поставил перед дамами всякие сладости из буфета, а после, когда увидел, что гостьи чуть успокоились, начал выговаривать за устроенный ими скандал, да ещё и в публичном месте.

— Давайте вы раз и навсегда поймёте, что слова про моральный облик, они и про меня в том числе. — Виктор говорил как всегда негромко, но чётко и ясно, вглядываясь в лица девушек. — Да, временами я появляюсь в компании двух дам, но это вовсе не означает, что я могу позволить себе какие-то групповые отношения. Ну, только совсем иногда и так, чтобы никто и никому. Но в принципе, всё это очень рискованно. Но вот уже четыре дамы разом, это точно никак и никогда. Думаю, все мои старшие друзья это не оценят. А ведь сейчас на меня смотрят очень многие. Двадцать четыре, а я уже на такой должности, что и семидесятилетнему будет за честь. И сейчас все мои провалы, будут адресованы Брежневу, который меня и поставил невзирая на мнение Политбюро, и Президиума Верховного Совета. Так что если вы хотите попасть в моё окружение, то вам нужны железные и непробиваемые документы, благодаря которым вы займёте это место. Я не знаю зачем это мне, но если уж так нужно вам, то и оформлено должно быть правильно. А если это просто желание хорошо провести время, то, во-первых, отставить всякую ругань, а во-вторых вам нужно как-то договариваться меду собой.