Колхозное строительство 2 - Андрей Готлибович Шопперт

Вот и думай, удачно всё прошло или нет. Путёвок десяток добыл. «Орлёнок» не хуже «Артека», хоть и звучит не так пафосно.

А после Мкртчяна удалось дозвониться и до третьего потенциального поставщика путёвок. Александр Васильевич Борисов, председатель Облисполкома, хмыкнул, услышав, кто его от государственных важных дел оторвал, и сразу же наехал.

— Пётр Миронович, а вы в курсе, что у меня жена опять ваше приложение к газете за три рубля купила?

— Зачем? Я ведь вам подписку оформил? — не въехал Пётр.

— Оформил. Так это на литературное приложение, а жена купила интересную газетку, «Садист» называется.

Точно. Газета «Заря Урала» начала выпускать новое приложение для садоводов и прочих крестьянствующих субъектов. А что, вон сколько всяких героев и кандидатов в городе — пусть примут участие в расползании знаний по передовым методам ведения дачного хозяйства. А если серьёзно, то Пётр дал команду корреспондентам покопаться в разных газетах и журналах и сверстать первый номер приложения, а второй уже делать по просьбам и предложениям читателей. Вот второй номер, скорее всего, и купила жена председателя облисполкома. Пётр газетку видел — на самом деле полно полезных советов. И апофеозом — объявления, где садоводы могут написать о желаемом обмене одних семян или луковиц с саженцами на другие. Пусть в Краснотурьинске будут самые красивые сады.

— Не переживайте, Александр Борисович, и на это приложение оформим вам подписку.

— Пять.

— Ну, пять так пять.

— Жена с коллегами поделилась, а те в крик — и им надо. Женщины!

— Александр Борисович, у меня к вам просьба есть. Я тут одну акцию провожу по озеленению города, и хочу к этому делу школьников привлечь. Ну, и как приз — путёвка в «Артек». Не поможете? — Пётр даже специально в просьбе число не озвучил. Пусть начальство само щедрость проявит.

— Хорошо. Я поузнаю, что можно сделать.

— Там ещё ведь и пионерский лагерь «Орлёнок» есть.

— Есть. Внука в прошлое лето туда отправлял. Восторгов было! Перезвоню через пару часиков.

Перезвонил. Три в «Артек» и пять — в «Орлёнок». Это ведь уже двадцать одна. Осталось чуть — правда, и людей способных на это, немного осталось среди знакомых. Что ж, попробуем позвонить Георгию Михайловичу Рогульскому, заместителю председателя Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР, — решил Штелле.

Пётр успел по приезде из первопрестольной переговорить с обоими начальниками ИТУ. Отказать не отказали, но и энтузиазма не проявили. Так ведь и понятно, зачем им лишняя головная боль? Это в первый разговор полковники скуксились, а ведь на следующий день состоялся и второй, после того как с ними пообщались из Москвы со Свердловском по этому же поводу. Энтузиазму опять не добавилось, но добавилось рвения. Товарищам приказали, и обязали, и хвоста накрутили. И ладно. Самая долговременная вещь — это «времянка», а самые лучшие фанаты — это те, кому выгодно фанатеть. Выбьется команда в первую лигу — смотришь, какая очередная юбилейная медалька отколется, а то и в столицу Урала заберут на повышение. А ежели команда в призёры выбьется? Стимул.

Рогульский рассказал о почти принятом решении по созданию команды второй лиги «СКА-Маяк», осталось пару подписей собрать — и на путёвки отреагировал без хмыканий и уговоров. Перезвонил через пятнадцать минут и сообщил о принятом решении выделить в Краснотурьинск в ДСШ десять путёвок в «Артек» и пять — в «Орлёнок». Блин! Надо было с этого товарища начинать.

Событие семнадцатое

Высоцкий позвонил. По стандартному «здравствуйте» было не понятно, как он относится к этому разговору. А вот голос был узнаваем, хотя хрипотцы поменьше — ещё не искурил и не надорвал связки на своих спектаклях.

— Владимир Семёнович, вы ведь знаете, кто я? — после обычных дежурных приветствий спросил Пётр.

— Тяжело не услышать ваши песни, если их не переставая по радио крутят, — нейтрально отозвался Высоцкий.

— Тогда давайте сразу к делу. Я сейчас готовлю концерт, посвящённый Дню Космонавтики. Юбилей — десять лет. Десять лет космической эры. Пока для нормального концерта не хватает пары песен. Над одной сейчас работаю, но пока сыровата, а вот тут недавно был в Москве и услышал из открытого окна ваш «Марш космических негодяев». Пока в самолёте летел, всё пытался слова переделать так, чтобы песня не про негодяев была, а про покорителей звёзд. Вроде получилось.

— Услышать можно? — после почти минуты молчания прохрипела трубка.

— Нужно. Слушайте. Изменений немного.

Вы мне не поверите и просто не поймёте:

В космосе страшней, чем даже в дантовском аду, —

По пространству-времени летим на звездолёте,

Чтоб открыть сверхновую звезду.

Но от Земли до Беты — восемь лет,

Ну а до планеты Альфа-Зет,

Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.

Вечность и краса — ох, влипли, как!

Наизусть читаем Киплинга,

А кругом — космическая тьма.

На Земле читали в фантастических романах

Про возможность встречи с иноземным существом,

А теперь летим к ним без сомнения на равных —

Нам все встречи с ближним нипочём!

Но от Земли до Беты — восемь лет,

Ну а до планеты Альфа-Зет,

Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.

Вечность и краса — игрушки нам!

Наизусть читаем Пушкина,

А кругом — космическая тьма.

Нам прививки сделаны от хворей всех сверхновых,

От любых болезней и от бешеных зверей —

Нам бояться нечего потоков ледниковых:

На Земле бывало веселей!

Но от Земли до Беты — восемь лет,

Ну а до планеты Альфа-Зет,

Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.

Места нет в ракете, тесно тут,

Стоя сон по нескольку минут,

Всё забито блоками,

Наизусть читаем Блока мы,

А кругом — космическая тьма.

Прежнего земного не увидим небосклона:

Если верить россказням учёных чудаков,

Ведь, когда вернёмся мы, по всем по их законам

На Земле пройдёт семьсот веков!

Но от Земли до Беты — восемь лет,

Ну а до планеты Альфа-Зет,

Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.

Не достать, к несчастью, книжки нам,

Наизусть читаем Пришвина,

А кругом — космическая тьма.

Пётр закончил читать речитативом свою переделку и замолчал.