Граф. Книга вторая - Андрей Евгеньевич Первухин

глава государства был не один, а со своей матерью, так же тут присутствовала пожилая женщина. Вдовствующая императрица резко изменилась, смотрела на меня так, как будто я ей денег должен, с явным пренебрежением, которое даже не пыталась скрыть. Если честно, то меня радовал тот факт, что она почти в политику не лезет, сообщили уже об этом, ей по душе по балам пархать, причём так было раньше, и, как мне кажется, так будет и сейчас. Но видно показывать что она гораздо выше других по положению, она любит. Впрочем, неизвестная пожилая особа от неё мало чем отличалась, тоже смотрела на меня как на дерьмо. Я с трудом сдержался, чтобы не скривиться, или не усмехнуться, показывая этим особам своё к ним отношение.

— Граф, — начала вдовствующая императрица. — Эту женщину зовут Люсэль, она моя подруга и герцогиня, мне бы хотелось, чтобы вы ей продали зелье молодости. Кстати, вы её сильно расстроили, потому что несколько раз к вам присылали гонцов, но вы так и не соизволили дать положительный ответ, а это неразумно.

— Боюсь, что я ничем вам не могу помочь, как и вашей подруге, — произнёс я с трудом сдерживаясь, вообще обнаглели.

— Ты что, мне хочешь рассказать ту чушь, которую и другим несёшь, что у тебя больше зелий нет? — Глаза женщины сузились, быстро же она из себя выходит, хорошо, что не эта идиотка на троне сидит.

— Я вообще не большой любитель чушь нести, — признался я. — Но и вашей подруге помогать не буде, все мои зелья уже распределены для нужных на меня людей.

— Ты продашь ей зелье, понял, граф? — Прошипела женщина. — Не забывай, простолюдин кому ты обязан своим возвышением.

— Я этого не забываю, я обязан архимагу Рагону и его императорскому величеству, ещё своему усердию и трудолюбию, но точно не вашей подруге.

— Мой муж влиятельный человек, — вступила в разговор герцогиня, которую, похоже, присутствие императора вообще не тревожило или просто привыкла. — Он тебя вместе с твоим никчемный войском в порошок сотрёт, и возьмёт всё что надо силой.

— Ты будешь выполнять любые приказы, которые тебе отдадут, понял меня?! — Похоже, что эта истеричка была просто в бешенстве, это уже вдовствующая императрица в беседу вступила, видно не привыкла получать отказ, за дверью даже стражники начали топтаться, видно и они верещание услышали. — Даже если я захочу твою жену на потеху гвардейцам отдать, ты её привезёшь с улыбкой на лице.

— Да неужели? — Я тоже разозлился, если честно, с трудом сдерживал себя, чтобы не ударить двух тварей особо убойным заклинанием, чтобы они на пол в виде пепла осыпались. — Ваша подруга для этого сюда приехала, чтобы гвардейцев ублажать? А теперь на неё никто не смотрит, поэтому решила омолодиться?

— Чтоооо?! — Крик женщины перешёл на ультразвук. — Стража!

Дверь распахнулась, и в просторную комнату влетело несколько гвардейцев с обнаженными мечами, я резко развернулся и тут же сплёл убойное заклинание, только сделать ничего не успел.

— Вон пошли! — Скомандовал император воинам, и гвардейцев как ветром сдуло, мне же пришлось развеять заклинание.

— Ваше императорское величество, этого сопляка нужно казнить! — Заблажила герцогиня.

— Рот свой закрой, — бросил император. — Ты себя кем возомнила? Решила, что мне вправе советы давать только потому, что являешься подругой моей матери. Вы обе, тоже свободны, и так уже лишнего наговорили.

Голос у главы государства был таким, что даже его мать молча вышла за дверь, предварительно окинув меня многообещающим взглядом, я же тоже зло на неё смотрел, даже ухмылялся, чтобы задеть посильнее. Не знаю, что на меня нашло, но во мне просто всё бурлило, наверно, не будь у меня жены и семьи, то башку бы этим тёткам постарался прямо тут свернуть. Хотя, в этом случае она бы меня так не разозлила бы. Я тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться, даже сам не знаю, почему так сорвался, вроде всегда старался себя сдерживать.

— Ваше императорское величество, не припомню, что в договоре указывалось, что ваша семья вправе обирать тех, кто вам подчиняется, — сказал я, причём почтения в моём голосе не было.

Да и откуда ему взяться, видел я, пока две твари меня оскорбляли, император сидел с довольной рожей, видно его забавляло данное действие.

— Успокойся граф, никто тебя не собирается обворовывать или что-то забирать. Моя мать всегда была крайне не сдержанной, да и отказы получать не любит всё же столько лет у власти, так что не держи на неё зла. Никто тебя трогать не собирается и тем более твою жену, она просто пыталась тебя вывести из себя и у ней это удалось, хорошо, что ты на прямые оскорбления моей матери не перешёл, иначе мне пришлось бы применить меры. А вот такое сказать герцогине, это вы зря.

— Ну да, зря, это они могут сказать что угодно, а я должен выслушивать.

— Иногда полезно и помолчать, — заметил император. — К тому же у герцога на самом деле очень много друзей, да и армия серьёзная.

— Ну и что, — мне даже смешно стало. — Его власть, влиятельные друзья и армия делает бессмертным что ли? Достаточно нанять несколько стрелков, чтобы этот герцог подох.

Император замолчал, внимательно осматривая меня, а потом, неожиданно расхохотался, да так что у него слёзы на глазах показались.

— Ох и похож же ты на Рагона, просто слов нет, если бы я не знал, откуда ты, то подумал бы что он на самом деле твой родной отец, как многие болтают. Ладно, граф, иди и не переживай, никаких последствий после такого неприятного разговора не будет.

— Благодарю, ваше императорское величество, — поклонился я и направился к двери.

— Послушай, граф, — остановил меня император, когда я уже был на входе, причём я почувствовал, что он аккуратно пытается залезть в мою голову, причём чтобы я этого не заметил, вот же, видно поэтому в замке запрещают амулеты таскать. — А мне бы ты зелье молодости дал?

— Да, — кивнул я, причём, ничуть не покривил душой, куда бы я делся.

— А моей матери?

— Тоже, только потому, что она ваша родная мать, иных причин не вижу.

— Понятно, — кивнул император. — Ступай и не забудь завтра в канцелярию приехать.

Пока шёл полностью не успел успокоиться, поэтому моё раздражение тут же увидели окружающие.

— Что случилось? — Напряглась супруга. — На тебе лица нет.

— Да тут одна герцогиня решила омолодиться, пришлось отказать, причём в