Долгая дорога домой 5 - Nezloi

«А ведь так можно и доспехи сразу на себя призывать! Очень удобно, мгновенно снял, мгновенно одел».

Ради эксперимента проделал это с одеждой, и меньше чем через миг оказалась голым.

«Хм».

Вернув одежду на место, в приподнятом настроении сжёг тела, а вернувшись на место, послал Тамери-бран по новой налаживать посменную работу.

На этот раз заставить людей продолжать раскопки было совсем не просто, мгновенная смерть девятерых человек не осталась незамеченной.

Пришлось применить метод кнута и пряника. Наёмным рабочим пообещал удвоить оплату, а отказавшихся убить на месте, крестьянам, как и всегда, достался только кнут.

Три дня спустя барон Асвед сделал свой ход, он как-то заинтересовал бургомистра ближайшего города, и тот послал своего человека.

Началось всё с того, что на раскопки приехал невысокий тощий мужичок с обширными залысинами, типичный чиновник средней руки, и привез ворох официальных документов. Среди прочего была бумага, где чётко было написано, что дубовая роща с недавних пор принадлежит барону Асведу. Правда, бумага была пока недействительна, так как по имперским законам она вступала в силу только через четыре недели со дня подписания, то время давалось, если найдутся желающие опротестовать решение бургомистра. В следующей бумаге мне запрещалось вести земляные работы до решения суда по нашей земельной тяжбе с бароном Асвеном.

Также мне предписывалось вернуть ему всех крестьян.

Прочитав последний свиток, пряча закипающую ярость за усмешкой, бросил его обратно чиновнику.

— С этой бумажкой можете сходить в туалет.

Чиновник, никак не отреагировав на мой выпад, заявил, что останется в лагере, чтобы проконтролировать исполнение запрета. Кстати, вместе с ним прибыли четыре витязя, пусть каждый из них был слабее меня и дроу, но вчетвером они могли доставить проблем.

Я понимал, что меня нагло и беззастенчиво грабят, по какой-то причине местные решили, что в кургане точно есть золото, и теперь всеми силами пытались его у меня отжать. Кипя от переполняющего меня бешенства, с лицом безмятежного Будды сидел под любимым дубом и пытался придумать выход, в котором будет хотя бы меньше тысячи трупов, но сколько я ни ломал голову, ничего бескровного так и не придумал.

Тяжело вздохнув, вызвал Тамери-бран и приказал действовать.

Через десять минут дроу покинула лагерь, прихватив с собой шесть амфор со смертельной болезнью из восьми.

— Ещё вина поприличней захвати.

Напутствовал я эльфийку. Чтобы не вызывать лишних подозрений, передал эльфийке браслет Антаника, в котором она и унесла амфоры с заразой.

Утром я приказал перенести рабочий лагерь на два километра от дубовой рощи.

Чиновник с игроками-охраниками забеспокоились, моих манёвров они не поняли и остались в старом лагере. Этим же вечером нечаянно разбил посреди стоянки старинный кувшин, в котором оказалась какая-то вонючая тряпка.

Посетовав на свою неловкость, одарил чинушу улабкой-оскалом и удалился в свою хижину.

На следующий день вернулась дроу, принеся вина и кое-каких деликатесов.

Пока мы с Тамери-бран предавались чревоугодию, приглядывая за лагерем рабочих, чтобы не разбежались, и одновременно следили за игроками. На четвёртый день болезнь проявилась у чиновника, игроки благодаря достаточно высокой уровня развития не заболели.

В этот же день перепуганный мужчина прибежал к нам с вопросами.

Ничего не скрывая, с удовольствием поведал ему о особенностях болезни, особенно налегал на детали последних дней. Кровь, истекающая из пор, впечатлили чинушу, и он, прихватив игроков, рванул в город к целителям. Правда, на прощание пригрозил мне серьёзными проблемами, за то, что скрыл вспышку опасной эпидемии.

Кажется, он догадывался, что его заражение моих рук дело, но никаких доказательств, кроме парочки косвенных, у него не было.

Проводив его мерзкой ухмылкой, представляя его лицо, когда он въедет в город и увидит, что он целиком превратился в чумной барак.

В очередной раз выжег старый лагерь рабочих, вернул копальшиков обратно и возобновил работы.

Отправлять эльфийку в город за новостями не пришлось, система сама позаботилась об этом.

На третий день дроу счетчик системных сообщений закрутился как бешенный, сообщая ей о тысячах смертях.

Я тоже получил системное уведомление.

— Убито внесистемное существо.

Награда: Нет.

— Какой-то совсем бесполезный человечишко попался.

Недовольно прокомментировал я смерть чиновника.

Кстати, несмотря на пяток тысяч погибших, Тамери-бран не получила и пять сотен малых Зёрен. Впрочем, это для меня сотни малых Зёрен были мелочью, но для эльфийки самый жирный куш, какой она не получала за всю свою жизнь.

— Если не ошибаюсь, в городе проживало не меньше тридцати тысяч человек, а умерли только пять. Сходи-ка ты на разведку.

Дроу молча кивнула и в который раз отправилась в город.

Вернулась темная эльфийка через сутки.

По её словам, город вымер на девяносто восемь процентов. Держались только маги в своей академии, да несколько богачей в своих домах-замках, что смогли отгородиться от остальных.

И, кажется, эпидемия вырвалась за пределы провинции, дроу уверяла меня, что есть многочисленные следы, на это указывающие. Никто из беглецов тоже не избежал заражения, дроу специально разбивала амфоры с вирусом на оживлённых перекрестках, площадях или выходах из города.

— Из этого следует вывод, награду дают только за первичных заражённых, тех, кто заразился от них, уже не засчитывают.

Дроу с моими выводами согласилась.

— Думаю, есть у нас минимум месяц, конечно, если появление эпидемии будут расследовать, если нет, то о нашем участии вообще никто не узнает.

Вот только нужно избавиться от ещё одного свидетеля и его людей.

Дроу молча кивнула и ушла в сторону «замка» барона Асведа.

— Ну вот, хвосты подчистил, теперь можно спокойно работать!

С довольным вздохом человека, легко решившего сложные проблемы, опустился на бревно и стал сквозь прищуренные веки наблюдать, как в моём огненном вихре играет элементаль.

Неделю спустя рабочие докопались до огромного бронзового саркофага, к счастью, у них хватило ума не вскрывать его самостоятельно. Урок с Лермоной усвоили даже самые тупые. Но, как оказалось, человеческая жадность и любопытство сильнее страха смерти, так как когда я собрался вскрывать саркофаг, две трети рабочих толпились неподалёку.

Заморачиваться с целостностью массивной крышки я не стал и просто расколол её огромным булыжником. После чего просто по частям скинул её на землю.

В саркофаге лежал гигантский скелет, крепко за три метра ростом. Облачен он был в проржавевшие насквозь доспехи.

На груди покойного богатыря древности под сложенными руками покоился огромный прямой меч, с простой без изысков рукояткой и столь же непримечательным лезвием. Правда, в глаза бросалась его новизна. Меч сиял будто