Благословенный. Книга 7 (СИ) - Коллингвуд Виктор

Сегодняшний день, однако, стал особенным: консул Жубер объявил о желании самолично возглавить Резервную армию, спешно формируемую для поддержки Моро. Соответственно, предстояло составить и утвердить военные планы, чем занимался генерал Никола Сульт. И вот сегодня составленный им план заслушивался французским генералитетом с самим консулом во главе.

Огромный кабинет был полон высокопоставленных военных, блиставших золотом позументов, золотым шитьём на широких трехцветных офицерских шарфах и обшлагах рукавов. Здесь не было и следа той чопорной холодности, что характеризует формальные заседания немцев: напротив, французы то и дело шутили, соревнуясь в остроумии, смеялись и отвлекались на посторонние темы. Впрочем, генералу Сульту, казалось, шум в зале нисколько не мешал.

— Положение Северной и Центральной Германии — читал он по заранее подготовленной бумаге — определяется прежде всего её реками. Эльба, первая из рек Германии, есть главное вместилище немецкого могущества, прикрывающая ее стена и средство передвижения, перевозящее изобильную продукцию этой обширной страны. В своем верхнем течении она орошает сельские земли Саксонии, пересекает Дрезден и омывает подножие некогда саксонской, а теперь северогерманской крепости Торгау. Затем она проходит через середину бывших прусских владений, обвивает ее главную крепость Магдебург, защищает крупнейший немецкий город — Берлин, и, наконец, перед впадением в Северное море образует порт богатого города Гамбурга, который ввозит в Германию по водам этой реки товары со всего мира.

Таким образом, чтобы воевать с Северо-Германским союзом, следует дойти до Эльбы и перейти ее, подобно тому, как следует спуститься вдоль Дуная, чтобы воевать с Австрией. Как только удается преодолеть Эльбу, оборона Германии окажется уничтоженной, ибо мы отберём у Союза Саксонию, которая наверняка воспользуется случаем чтобы вернуть свою независимость; оккупируемМагдебург, а Берлин остается без защиты. Кроме того, овладев бассейном Эльбы, мы захватим основные торговые пути немцев, совершенно погубив их могущество!

Однако, чтобы выйти на эту северную равнину, где течёт Эльба и находятся главные политические центры Германского союза, нужно пройти через гористую местность, образующую центр Германии, либо обогнуть ее с севера, через Вестфалию, между горами и Северным морем.

Местность, закрывающая вход в Пруссию, состоит из длинной и широкой группы лесистых высот, которая с одной стороны связана с Богемией, а с другой доходит до равнин Вестфалии, среди которых заканчивается, вырастая ненадолго в вершины Гарца, столь богатые металлами. Эта гористая группа, разделяющая воды Рейна и Эльбы, покрытая густыми лесами, называется «Тюрингский Лес». Именно эти горы, невысокие, но труднопроходимые, отделяют наши войска в Баварии и Франконии, возглавляемые генералом Моро, от сил неприятеля в Тюрингии и Саксонии.

Жубер, слушая Сульта, нахмурился. Всегда считая Центральную Германию обширной равниной, где препятствие для передвижения войск создают только обширные реки, он пытался теперь сопоставить свои преставления с излагаемым Сультом планом компании.

— Через указанные горы, — продолжал генерал — можно пройти по трем ущельям, и затем спуститься в Саксонию, следуя по долине реки Заале. Таков первый путь. Севернее от этих лесистых вершин пролегает второй. Чтобы следовать по нему, нужно подняться по Майну к Ганау, там пройти через долину Верры через Кассель, оставить справа Тюрингский лес, спуститься на равнину Тюрингии и Саксонии и прийти на берега Эльбы. Этот путь называется Великой Германской дорогой, дорогой из Франкфурта в Лейпциг.

Наконец, третий путь идет в обход гористого центра Германии ещё севернее, через Вестфальскую равнину.

Чтобы пройти по нему, нужно следовать течению Рейна до Везеля, перейди его и двигаться через Вестфалию и Ганновер, оставляя горы справа, а море слева. Таким образом проходят в обратном порядке Эмс, Везер и, наконец, Эльбу, ставшую в этой части своего течения одной из самых многоводных рек Европы.

— И каким путем следует двигаться нашей Баварской армии? — спросил Жубер, осознавая, что делает это более резким тоном, чем он хотел этого.

— Я предложил бы Моро совершить маневр, огибая горы с севера! — отвечал Никола Сульт. — Это позволит ему достичь цели, не отвлекаясь на препятствия, характерные для горного рельефа…

— Вздор — холодно перебил его консул. — Из всех способов попасть на северную равнину наилучшим, несомненно, является первый путь, ведущий к истокам Заале через горы Тюрингского леса и ущелья Франконии!

Резко встав, консул Жубер принялся расхаживает по кабинету, и, рубя рукою воздух, излагать свои давно и всесторонне обдуманные соображения:

— Прежде всего, Баварская армия Моро, численностью 85 тысяч человек, сейчас находится в Баварии и Верхней Франконии. Если отправить ее к северу, то ей, чтобы добраться до Вестфалии, придется проделать двойной, а то и тройной путь, а значит — одной только протяженностью движения полностью раскрыть наши замыслы неприятелю. Кроме того, по пути Моро повстречает многочисленные реки: Эмс, Везер, Эльбу и будет вынужден переправляться через них в нижней части течения, где они становятся грозными препятствиями. Так и м образом, он может либо идти по «центральной германской дороге» через Франкфурт, Кассель и Веймар слева от Тюрингского леса; либо пробиться напрямую через Тюрингский леси выйти в долину Заале. Удар через горы, конечно, сопряжен с трудностями, но зато явится полной неожиданностью для неприятеля. Как стало известно от наших шпионов, армия Северо-Германского Союза малочисленна и не готова к войне, а русских в Саксонии пока еще очень мало. Ворвавшись в Саксонию, Моро сможет разгромить слабые вражеские войска, и вскоре взять Эрфурт — столицу Союза — и Лейпциг, где находятся основные военные магазины немцев. В результате последующее сопротивление противника окажется невозможным — сколько бы не собрали они подкреплений, первоначальное поражение приведет их к хроническому недостатку сил!

И, повернувшись к Сульту, консул произнёс:

— Генерал, подготовьте для Моро соответствующие указания!

Месье Никола оставалось лишь дисциплинированно склонить голову.

Генералы, сдержанно переговариваясь, принялись обсуждать новый план войны. Жубер же, опустившись в консульское кресло, задумался.

«Прекрасно. Пока Моро будет возиться с русско-немецкой армией, я, возглавив Армию Резерва, ускоренным маршем обойду Тюрингские горы с юга и ворвусь в в тыл вражеским войскам. Именно мне льстивая пресса припишет все лавры нашей победы. Сейчас, когда военная победа неотделима от политического веса, ни в коем случае нельзя отдавать Моро возможность снова прославиться! Именно я должен победить русских — кто там у них будет? Суворов? Бонапарт? Неважно — именно консул должен одержать победу, дабы французы забыли про битву при Гогенлиндене и ее героя… Отныне у Франции будет только один военный авторитет — ее правитель. А там, глядишь, и „консул-электор“ Сийес будет вынужден отойти на задний план, ослепленный блеском сабель моих офицеров! Итак, решено — я возглавляю решительный натиск на немцев. Ничто меня не остановит. Ни русские штыки, ни английские деньги. Ничто!».

Через два дня консул Жубер, простившись с молодой женой, отбыл в Страсбург, в расположение Армии Резерва.

* * *

Министр Фуше отодвинул от себя ворох бумаг — донесения агентов, поступившие за последние две недели, и потёр усталые глаза. Сквозь тяжелые портьеры уже пробивался рассвет, а ему еще не пришлось приклонить головы — дело не терпело отлагательств.

Он родился в Ла-Пельрене, близ Нанта — города моряков, где соль въедается в кожу, а горизонт с детства манит призраками далёких жарких стран и странствий, обещая сказочные приключения и богатства. С младых ногтей юный Фуше не мечтал о славе, зато внимательно и вдумчиво изучал её природу. Его острый ум, его скрытный нрав с ранних лет убедили его находиться в тени: сначала в аудиториях иезуитов, потом — в коридорах власти. Как и его смертельный враг — Талейран — он получил духовное образование и был предназначен церкви, но грохот Революции заглушил звон колоколов свистом лезвия гильотины, и молодой Жозеф, вовремя правильно сориентировавшись, выбрал не молитву, а политику.