Пацифист. Том 2. Мастер - Касим

class="p1">«Мда, какие они серьезные… и мокрые» — Подумала я, пытаясь задавить довольную улыбку. Приятно, когда взбучку братцу устраивает кто-то другой, кроме меня. Сырыми, правда, они пробыли недолго — Якон еще раз взмахнул руками и вся вода слетела с их одежды, оставив ту полностью сухой. Удобно.

— Хоть я и не согласился стать твоим наставником, Аанг, но это не значит что я не буду тебя учить. — Начал говорить мастер Шайнинг, заложив руки за спину и проницательно посмотрев на провинившуюся парочку. — Просто в определенный момент я оставлю вас, дав самим решать как поступать и куда идти. Но до этого момента я постараюсь дать вам как можно больше знаний и навыков, которые помогут вам выжить.

— Но это, вроде бы, и есть обучение? — Попытался было возразить братец, но сразу сдулся, стоило в него впиться двум пронзительным карим глазам.

— Нет. — Ответил ему господин Бейфонг, после чего устало выдохнул и продолжил:

— Может ты этого не знаешь, Сокка, но учитель это не тот, кто просто учит чему-то. Это человек, вкладывающий в тебя все, что у него есть. Свои знания, навыки, опыт и самое главное — свой взгляд на жизнь. Свою философию. Я отказался становиться наставником Аанга не только из-за близкого прилета кометы Созина, но и из-за своих взглядов, которые могут сильно помешать в его миссии.

— А какие у вас взгляды, сифу Шайнинг? — Поинтересовался Аанг, наклонив голову в бок.

— Во-первых, не сифу. Зови меня учитель или мастер, но не сифу или наставник. Это разные вещи. — Ответил мужчина, переведя взгляд на мага воздуха. — Что касается моих взглядов, то я убежденный пацифист.

— Паци… кто? — Непонимающе спросил Сокка, хотя я тоже не знала такого слова.

— Пацифист. — Спокойно повторил господин Шайнинг. — Это человек отрицающий любые формы насилия.

— Как монахи! — Неожиданно выкрикнул Аанг, широко улыбнувшись. — Воздушные кочевники тоже не прибегали к грубой силе. Значит я как вы, как там его… Пацифист?

— Нет. Это не так. — Твердо ответил ему мужчина, резко рубанув рукой. — Ты монах, Аанг. Наша философия может казаться похожей друг на друга, но на самом деле в корне отличается. Скажи мне, какой главный постулат монахов?

— Эм… — Вопрос заставил его глубоко задуматься, чтобы через некоторое время неуверенно ответить:

— То что любая жизнь священна?

— Верно. — Кивнул мастер Шайнинг, опять заложив руки за спину. — Миролюбивость монахов росла из их веры в священность любой жизни, моя же имеет совсем другие корни. Ты заметил, Аанг, что в отличие от тебя я спокойно ем мясо?

— Да… — Неуверенно протянул он, смущенно отведя взгляд в сторону.

«Не заметил» — Поняла, устало вдохнув. Какой-же он все-таки ребенок.

— В отличие от монахов, я не считаю жизнь животных равной человеческой. — Продолжил говорить мастер, иногда переводя взгляд то на нас с Соккой, то на своих учеников, будто проверяя как хорошо мы слушаем. — Причин много и я не буду сейчас их перечислять. Если захочешь, то сам когда-нибудь спросишь. Первоосновой моего пацифизма является мнение, что прибегая к насилию люди своими же руками сводят себя обратно, на уровень животных. Что вместо кулака по роже нужно уметь договариваться и находить компромиссы.

«Хорошая идея… Правильная» — Невольно подумала я, обдумывая услышанное. — «Вот только…»

— Скажите это Народу Огня и всем тем, кого они истребили. — Сказал хмурый братец, сложив руки груди.

— Сокка! — Возмутилась я, хотя сама была отчасти с ним согласна. Тот страх и ненависть, которая пылали глубоко в моем сердце к Народу Огня и одному конкретному воину, убившему мою маму, нельзя было затушить простыми словами. Но это не значит, что нужно быть таким грубым и проявлять неуважение к старшим!

— Ничего страшного, Катара. — Вот только на лице господина Бейфонга не дрогнул ни одни мускул, а в голосе не было даже намека на недовольство. — Я прекрасно понимаю, что в нынешнем мире моим взглядам нет места. Идея мирного существования, без насилия, может работать только когда две стороны считают друг друга равными. Когда один народ не думает, что он выше других, а готов идти на уступки и договариваться.

— Тогда в чем смысл? Глупо жить фантазиями. — Заметил Сокка, набычившись и посмотрев на мастера из-под нахмуренных бровей, на что тот лишь мягко улыбнулся, подошел к брату и сказал:

— Это не фантазии, Сокка. Это цель. Цель, ради которой стоит жить и сделать все, чтобы она осуществилась. — Его голос был мягким и теплым, неся в себе какую-то странную силу, из-за чего я невольно заслушалась и вся обратилась в слух. — Может время, когда это станет возможным, настанет через сотню или тысячу лет, когда даже мой дух уйдет за пределы этого мира, но оно будет. Эра когда все люди будут жить в мире и спокойствии, позабыв о такой вещи как насилие, настанет. И первым шагом может послужить идея. Идея, ради которой можно пойти на многое…

— Даже умереть? — Неожиданно спросил Якон, заставив всех удивлённо повернув в его сторону.

— В том числе. — Почти сразу ответил ему приемный отец.

— И ты готов на такое пойти? — Мне показалось или впервые в его словах я услышала хоть какие-то эмоции. Кажется, это был… страх?

— Честно? Я не знаю, сын. — Сказал мужчина, прикрыв глаза и подняв голову к небу. — Хотелось бы сказать, что да, но это было бы ложью. Я сильно сомневаюсь, что к меня хватит духа по своей воле расстаться с жизнью. — После чего перевел взгляд на мага воздуха. — Поэтому я никогда не стану твоим мастером, Аанг. Тебе и так предстоит многое пройти, чтобы стать настоящим Аватаром и мои взгляды станут для тебя балластом, который может утянуть тебя на дно.

— Но… — Хотел было возразить Аанг, но Бейфонг лишь поднял ладонь и произнес:

— Давай поговорим об этом позже. В более подходящем месте. Сейчас у вас троих должен быть первый урок, а времени у нас мало.

— Хорошо. — Кивнул Аанг, пока я пыталась понять, что значит троих? Про кого он? Якона, Тоф и Аанга?

— Первой будет Катара. — Сказал он, введя меня в ступор.

— Я? — Переспросила я, показав на себя пальцем.

— Ты,