Свидетель по делу – кошка (СИ) - Мария Самтенко

поделиться кое-какими подробностями наших взаимоотношений. Но не до конца.

Мэй не отводит блестящих глаз. Интересно ему про бомжей, видите ли! Того и гляди начнет пальцами хрустеть. Или бегать и орать «эманация», или какие там у него еще термины есть.

— Мой бывший муж, Петька, выдавал части тела бомжа за свои, — зачем-то принимаюсь объяснять я. — Он мне сначала палец прислал, потом руку. И писал, что это его, Петькины, палец и рука, и если я не найду денег, то он покойник. Чтобы тело не портилось, хранил в холодильнике в мясном цехе, где подрабатывал. Но экспертиза быстро установила, что это все было от мертвого тела отрезано. И про мясной цех, так там труп нашли раньше и жутко перепугались, подумали, что у них маньяк завелся. А это Петька, шантажист недобитый.

— Сожри его ржавая гидра! Я представляю!

Так, сочувствие со всех сторон, что со стороны экзорциста, что со стороны ректора, максимальное, так что нужно ковать железо пока горячо:

— И вот, я это к чему? Ничего же ужасного не случится, если вы немного подождете с развоплощением Галгалеи? Хотелось бы все-таки выяснить, кто выкинул ее из окна, ну или убедиться, что она сама упала. И если она после этого не перестанет держаться за этот мир, или как это называется, и не развеется, то тогда пожалуйста.

Дожили! Я сама, своим руками, уговариваю экзорциста не изгонять Галку! Которая меня достала черт знает как! Но что поделать! Во-первых, мне ее все же немного жалко, во-вторых, я все же надеюсь на некоторую помощь в расследовании. Хотя бы в качестве деморализующего фактора для подозреваемых.

— Да, — подхватывает тем временем ректор. — Повременить с изгнанием. Ненадолго.

Под нашими умоляющими взглядами экзорцист сдается:

— Пожалуй, за неделю фон не должен сильно испортиться…

— Неделя? — Федор Иванович, похоже, преувеличил в рассказах мои детективные таланты. — Я что, великий сыщик? Как Шерлок Холмс, мисс Марпл или Даша Васильева?

— Хорошо! Три недели! Только из уважения к вам, ректор! Но если убийца не найдется до конца месяца, — взволнованно говорит Мэйлин, снова принимаясь хрустеть пальцами, — я изгоню эту флуктуацию!

— Разумеется, — кивает Урлах-тор, но это еще не все.

— И я буду вынужден остаться в Академии СУМРАК. Если фон начнет ухудшаться, или призрак будет вести себя слишком агрессивно, или если он станет пугать детей…

Не видел Мэйлин все-таки наших студентов. Тут не дети, а лбы здоровенные. Хотя Галка кого угодно напугает своими идиотскими придирками, это да.

— Хорошо-хорошо, насчет этого нет никаких возражений. Спасибо что согласились подождать. Марина… нет, Аллет, лучше ты, проводи дорогого гостя к Зургу Камнегрызу, пусть выделит комнату и поможет привести в порядок сюртук.

Гном показывает на полуоторванный рукав экзорциста. Собственноручно полуоторванный рукав в битве за развоплощение Галки. Мэй морщится, соглашается пройти и добавляет, что должен написать кураторам из СОРа что ситуация под контролем, но ему придется ненадолго задержаться.

Секретарша уводит мага, и Урлах-тор практически падает на стул. То есть сначала залезает, а потом падает.

— Что это было? — робко спрашиваю я.

Вопрос риторический, но надо же как-то перевести тему в нужное русло.

— Вы же слышали, — вздыхает ректор, озвучивая очевидное. — СОР услышал про нашу маленькую проблему и прислал экзорциста. Это маг, специализирующийся на призраках. Они все немного с прибабахом.

О да. С прибабахом, однозначно. Но это не столь важно, потому что сейчас самое удачное время поговорить про Мымру.

С главным подозреваемым в ее убийстве!

Глава 18

Ректор сам поднимает тему Мымры:

— Спасибо, Марина, что вступились за Галгалею, — вздыхает он, — все же она была моей женой, я не мог допустить, чтобы ее так просто развоплотили.

Ага, конечно! Урлах-тор у нас очень благородный, это всем известно. Но никто не знает, что у него с алиби. Все просто решили, что смерть Галки ему не выгодна, а что дальше?

Подношу чашку с чаем к губам:

— Женой, но не истинной, да?

Знал бы ректор, как тяжело мне это говорить! Ощущение нереальности как в сериале! С трудом сдерживаюсь, чтобы не начать нервно смеяться.

— И вы тоже знаете, Марина, — сокрушается Урлах-тор. — Как тяжело хранить секреты в Академии СУМРАК!

После чего начинает грустно рассказывать, как он влюбился в Галку, взял ее в жены и прожил много лет — и то лишь для того, чтобы выяснить, что она подделала истинность! Причем подтвердила эта сама, не далее как вчера.

— Галгалея сказала, что привязалась ко мне, — гном утирает скупую слезу, — но потом увидела дроу Элкатара и решила, что предназначена ему. Но ошиблась, потому что принц не погиб…

После чего пересказывает настоящий бразильский сериал в антураже Кеалмэ: оказывается, что в большинстве случаев после смерти истинного оставшийся погибает. Поэтому Урлах-тор был просто шокирован тем, что выжил после смерти Галгалеи. А тут и рассказ Зурга подоспел, и Мымра все подтвердила.

— А почему вы уверены, что вообще найдете истинную? — осторожно спрашиваю я. — Я слышала, это редкость, даже у гномов. Хотя у них вроде чаще, чем у остальных.

Решаю не уточнять, что слышала я об этом от Зурга, и звучало это как «природа решила компенсировать истинностью то, что у них женщины с бородой». Только я не уверена, что он не шутил. Взрослых гномок в СУМРАКе вроде нет, так что проверить тяжело.

— Когда-то мне предсказали, что я встречу истинную в Академии СУМРАК, — рассказывает ректор. — Я думал, что это Галгалея, закрывал глаза на… разное, но потом понял, что…

И в этом драматическом месте Урлах-тор берет и накрывает мою руку своей! Вот так вот — раз и хвать! Не знаю что насчет Мымры, а меня такое внимание нервирует!

Но я даже не успеваю проанализировать свои ощущения, потому что ректор тут же отдергивается и тычет пальцем в шрам от вилки:

— Что это? Вы сводили метку истинности?

Сводила? А что, метку можно свести? Ой-ой! Кажется, мне все же придется идти разбираться с гоблином-библиотекарем и его носком! На познания ректора в этом вопросе надежды мало. Его уже один раз провели с гномьей истинностью.

— Я ничего не сводила! Не знала, что это вообще возможно.

— Там тяжелый, сложный и неприятный ритуал, — пускается в объяснения ректор, наконец-то отпустив меня и снова вцепившись в чашку с недопитым чаем, — По крайней мере, у гномов. Ритуал сам по себе несет угрозу для жизни, так что это опасно.

И ректор начинает многословно рассказывать про то, как избавиться от истинности. А потом и про то, чем это грозит: если ты