Пожиратель Кланов - Юрий Розин

как сначала проиграли мне своего героя в поединке-пари, а потом, чтобы вернуть его, подкупили двух бойцов арены и отправили за мной свою ассасиншу в нарушение правил Урматы! Она мне чуть живот не вспорола!

Я постарался подлить масла в огонь, к сожалению, безуспешно.

— Похоже, тут всё не так однозначно, как я думал, — нахмурился проверяющий королевского двора. — Однако, молодой человек, не стоит пытаться переключить моё внимание. Этот вопрос я также разберу, но только когда придёт время. Сейчас на повестке более серьёзное преступление. И вы — главный подозреваемый.

— Да в чём подозреваете-то?! — взвился я. — Массовые убийства да массовые убийства! Я убивал, было дело, но на арене. Ещё телохранителей этого вот сэра прикончил, и напавших на меня благословлённых, решивших отомстить за друзей своих. Но вроде как те инциденты уже исчерпаны. Или хотите меня ночным убийцей выставить?

Определённо, идея напиться была шикарной. И даже не потому, что ночной запой был хорошим прикрытием. А потому что сейчас, будучи под мухой, я был куда эмоциональнее обычного, а мой слегка заплетающийся язык и расфокусированный взгляд не давали так просто понять, притворяюсь я или нет.

И, к счастью, я не выпил вторую бутылку полностью. Иначе, вероятно, перешёл бы ту грань, после которой опьянение становится неконтролируемым.

— Вы правы, вас обвиняют именно в том, что вы — ночной убийца, за сегодняшнюю ночь расправившийся более чем с семьюдесятью одарёнными клана Вирго.

В мыслях вспыхнула лампочка. До вчерашнего дня от рук ночного убийцы погибло двадцать девять человек. А любовница Салара должна была стать сотой жертвой, но, когда я выкидывал её на берег под ноги Эллисе, она совершенно точно была ещё жива. Без сознания, но жива.

Так что несложно было подсчитать, что всего за ночь я прикончил ровно семьдесят человек. Возможно, конечно, слова Тиброна о “более чем семидесяти” были оговоркой или небольшим преувеличением. Но что-то подсказывало, что такой человек вряд ли ошибётся или станет приукрашивать реальность во время официального расследования.

Я сбился со счёта? Да вроде бы нет. Я отлично помнил каждого, кто встретил смерть от моих рук, и даже сейчас мог их пересчитать.

Барышня всё-таки умерла? Тоже вряд ли. У неё была сломана нога, а также она наглоталась воды и отключилась. Но, если бы ей оказали первую помощь, а это скорее всего сделали, то смерть любовнице Салара уж точно не грозила.

К тому же, хотя это и была уже придирка, но лично я бы не стал говорить о семидесяти одном чём-то как о “более чем семидесяти”. Такая формулировка скорее подошла бы к числу вроде семидесяти трёх или семидесяти четырёх…

Что-то меня не туда повело. Всё-таки алкоголь и определённые помехи создавал тоже. Однако подозрительные слова Тиброна я запомнил и потом, если представится шанс, нужно будет спросить Эллису об этом.

К счастью, моя запинка не стала слишком долгой и её вполне можно было счесть за шок. И после этой паузы я постарался прозвучать как можно более убедительно.

— Сколько?! Смеётесь надо мной? Я этого не делал! Мне, конечно, не нравятся Вирго, но уж точно не так сильно, чтобы такое устраивать! Этот хрен меня самого чуть не пришил! К тому же это же реально до жопы народу! Это сколько получается? Сто человек в общем счёте?

— Сто два, — кивнул Тиброн, подтверждая мою догадку.

Кто-то, пока мне неизвестный, воспользовавшись буйством ночного убийцы, втихую устранил нужные ему цели, спихнув всё на меня. Интересно, конечно, девки пляшут…

— Я похож на психа, способного совершить подобное?

— На арене ты человеческие сердца глодаешь, и ещё спрашиваешь, похож ли ты на психа? — хмыкнув, переспросил Рауг.

— А вы, должно быть, никогда не слышали о сценическом образе? — огрызнулся я. — На арене я — Пожиратель, и должен соответствовать имени.

— Но вы же могли и не выбирать такое имя, — перехватил инициативу Тиброн. — Никто не мешал взять другой псевдоним.

— Арена — это арена, — усмехнулся я. — На ней каждый день умирают люди, зрители к такому привычны. Если бы я был просто одним из множества смельчаков, меня бы очень нескоро заметили. А в роли Пожирателя я даю им зрелище, которого они ещё не видели. И, если вы не в курсе, трибуны взрываются овациями каждый раз, когда я сердце надкусываю! Не по причине ли моей подобной известности ваш герой вообще обратил на меня внимание и решил провести поединок-пари?

— Ах ты… — было заметно, что я нажал на больное место, но, стоило отдать Раугу должное, в себя он пришёл почти мгновенно. — Хорошо, допустим, Пожиратель — твой образ для арены. Но что ты скажешь по поводу крови, пропавшей из тел убитых одарённых Вирго?

— Чего? — похоже, выражение недоумения мне удалось настолько удачно, что даже Тиброн на секунду смутился, засомневавшись в моей виновности. — Какая ещё кровь? Вы о чём?

— Большинства убитых одарённых, — взял слово маркиз Вирго, очень похожий на Салара, высокий и светловолосый мужчина с тонкими чертами лица и аккуратно постриженной бородкой. — Были умерщвлены ударом острым ножом по горлу. Однако количество крови, вытекшей из ран, почти всегда было значительно меньше нормального. Что означает, что ночной убийца зачем-то забирал кровь одарённых.

— Да он же просто больной! — фыркнул я. — Что, хотел вызвать Дьявола или типа того?

— Что, простите? — нахмурившись, переспросил Тиброн.

На лицах остальных присутствующих также отразилось недоумение.

И тут я понял, что по-крупному налажал.

Амулет-переводчик, до сих пор висевший у меня на шее под рубашкой и пока что никем не замеченный, не переводил мои слова в буквальном смысле. Воздействуя каким-то особенным образом на мой мозг, он автоматически переводил мои мысли в слова местного языка и заставлял меня произносить их, даже не понимая, что именно я говорю.

И в большинстве случаев это работало настолько идеально, что жители Тейи не могли даже акцент расслышать. Однако была одна проблема, справиться с которой не могла даже настолько филигранно работающая магия.

Если в местном языке было какое-то понятие, мне непонятное, то амулет переводил его смысл в максимально доступной мне форме. И наоборот, если я хотел сказать слово, которому в местном языке не существовало прямого аналога, то амулет заставлял мой рот выдать либо приближённый синоним, либо какую-то пояснительную фразу.

Вот только это работало лишь в том случае, если нужное