Венский вальс - Евгений Васильевич Шалашов

человека, не зная, как он выглядит. О Савинкове вы все наслышаны, так что, слушаю ваши предложения.

— Я думаю, что фотографии Савинкова могут быть в старых газетах, когда он товарищем военного министра был, — высказал предположение Александр Васильевич. — Завтра же отправлюсь в библиотеку, посмотрю российские газеты за семнадцатый год. С фотографом я договорюсь, переснимет.

Портреты, переснятые с газетного снимка, нужного качества не дадут, опознание по ним проводить сложно, но лучше, чем ничего. Вот потому-то я избегаю фотографироваться для газет.

— Светлана Николаевна, а как вы догадались, что меня пасут? — полюбопытствовал я.

— Во-первых, вы впервые попросили вас выгулять, взяв с собой оружие. А во-вторых, мне не раз доводилось самой кого-то пасти, так что, своего коллегу- или как правильно? — я вычислю без труда. Но приметы такие, что даже Александру моему подойдут, но у моего мужа хотя бы очки есть. Среднего роста, среднего телосложения. Лица не видела, так что про усы и бороду сказать не могу, про родимые пятна тоже. Да, еще у него штаны в крупную клетку.

Штаны в крупную клетку... Точно, этот Савинков. Впрочем, пока это не установлено, но то, что это тот же человек, что был у Марии Семенцовой, однозначно. Крупная клетка, как отвлекающий фактор, но оригинальничать и менять что-то в гардеробе Борис Викторович не стал. Стало быть, он следит за мной — вот это плохо, но связи между торгпредстом и антикварным салоном не уловил, и это хорошо.

Берем за основу, что в Париже у Савинкова есть свои люди, взявшие торгпредство под наблюдение. Знают ли, что начальник советской миссии и начальник ИНО одно и тоже лицо, пока не ясно, но меня они уже знают. Интересно, а неудачное покушение, когда я шел к Игнатьеву — не их ли рук дело?

Неизвестно, сколько боевиков под рукой у Савинкова, но вряд ли много, потому что иначе он не отправился бы лично следить за мной. А я зацепить пока Савинкова не могу. Единственная нить — антикварный салон, куда он может прийти, а может и не прийти.

— Олег Васильевич, а вы по прежнему ходите без оружия? — поинтересовалась Светлана Николаевна, прервав мои размышления. — Если хотите, я схожу в полицейский участок, выправлю разрешение.

— С чего вы так решили? — удивился я.

— Если социал-революционеры установили за вами слежку, то это неспроста. — покачала головой мадам Исакова, а товарищ Исаков добавил:

— А вы Смоленск не забыли, товарищ начальник?

— Это вы про то, как некий сапер «греческий огонь» изготавливал? — улыбнулся я. Вроде, совсем недавно мы с товарищами, среди которых был Артузов и Исаков, штурмовали место встречи белогвардейцев. А еще с нами Танюшка была.

При воспоминании о девушке, отдавшей за меня жизнь, опять что-то резануло по сердцу.

— Володя, да ты чего? — кинулся ко мне Александр Петрович, но я уже успел взять себя в руки.

— Ничего, все нормально, — сквозь силу улыбнулся я.

— Простите, Олег Васильевич, что я так, бесцеремонно, — повинился Петрович. — Но ты аж с лица спал.

— Да это я так, Танюшку вспомнил, — признался я, не подумав сердиться за такое обращение, чтобы по имени, да и на ты.

— А я вспомнил, что эсеры вас и товарища Артузова к смертной казни приговорили, — сурово напомнил Исаков. — Но Артузова-то им не достать, а вы здесь.

— Если эсеры, то это народ серьезный, — забеспокоилась Светлана Николаевна. — Нужно написать заявление, я отнесу в участок. Получите право на пистолет, будет спокойнее. И еще, вам нужно увеличить охрану.

— Ну, к смертной казни меня не только эсеры, но и белые приговорили, — пожал я плечами.

Не то, что я слишком храбрый, просто привык. Плохо, что Наташка с ребенком могут попасть под раздачу. Но как защитить супругу ума не приложу.

— Олег Васильевич, я знаю, что вы сейчас скажете — дескать, пистолет еще никого не спасал. Но поверьте старой подпольщице — с пистолетом есть лишний шанс уцелеть.

— Света, наш начальник тоже подпольщик, только молодой, — усмехнулся Петрович. — У него свои принципы.

— Олег Васильевич, так вы тоже в подполье были? — удивилась Светлана Николаевна. — А я думала, что вы в чека изначально служили. А где вы были?

— Свет, я же тебе говорил, что мы с начальником в Архангельске познакомились, когда он чистку среди нашего брата проводил. Вот, он в Архангельске и был, когда там...

Исаков не стал вспоминать, что я там был в период пребывания в Архангельской губернии сил Антанты и армии генерала Миллера, в которой он и служил. Сейчас бы сюда Артузова, так стали бы вспоминать еще и минированные мосты. Артур минировал, а Петрович заряды снимал. Пресекая дальнейшие и ненужные воспоминания, сказал:

— Значит, когда Александр Васильевич сделает фотографии, нужно взять под наблюдение антикварный салон в Латинском квартале. От его хозяйки — кстати, русской эмигрантки, нам и поступили сведения о странном субъекте, схожем с Савинковым. Но это потом, когда у нас будет хотя бы плохое, но фото, — Обведя взглядом подчиненных, сказал. — Товарищи Исаковы — вас больше не задерживаю, а Александр Васильевич останется на пару слов. — Уже в спину уходящим кинул. — А с пистолетом, если вы так настаиваете, давайте решим. Выясните, что от меня требуется, какие документы.

— Вот и умница! — просияла Светлана Николаевна, неожиданно развернувшись и, по-матерински поцеловав меня в щечку.

Исаковым я полностью доверяю, но далеко не всегда стоит сдавать свои контакты. Но с Книгочеевым придется говорить более подробно. Тем более, что экс-ротмистр жандармерии сразу же взял быка за рога:

— Хозяйка антикварного салона ваш человек? Можно мне с ней наладить контакты? Я бы показал фотографии, уточнил описание.

— Можно наладить, — разрешил я. — Передадите привет от Владимира Ивановича, скажете, что это тот, которого она некогда в госпитале одевала. Она девушка дотошная, уточните, что десять долларов были спрятаны в партбилете.

Надо будет пароль придумать. Ради прикола — здесь продается славянский шкаф?

— Есть идеи, как Савинкова отловить? — поинтересовался я.

— А если пойти официальным путем? Написать официальное заявление на имя министра внутренних дел? Мол — так и так, против