Жрец Хаоса. Книга VII - М. Борзых

коллекций, то есть себе они действительно за всё время забрали, выходит, лишь один маленький осколок магии рассвета. Но сам факт подобного сотрудничества и поиска иностранцами на нашей земле археологических ценностей настораживал.

Вывалив всё это с больной головы на здоровую Ясеневу, я наконец-то собирался отправиться домой. Глава ОМЧС весь разговор косился на изменившийся цвет моих волос, добавив в конце:

— Уж простите, князь, что вам пришлось это всё едва ли не в одиночку разгребать.

— Что вы, Василий Николаевич, в порядке всё. Тем более что в качестве обеда они всё-таки выбрали нас с Тенишевой, и выжить было в моих интересах. Я еле успел эвакуировать девушку с помощью мурзы. Так что ещё неплохо отделались: в минусе — заключённые одной тюрьмы и известный историк, пропавший после раскопок. А в плюсе — не начавшаяся кровопролитная бойня ну и цвет моих волос.

— Юности свойственна беспечность, — покачал головой Ясенев. — После получения показаний от Керимовых и соблюдения некоторых формальностей ждите перечисления на счёт.

— По поводу? — не понял я.

— По поводу решения чрезвычайной ситуации божественного ранга. Я соберу все рапорты и подам соответствующее прошение. Подобные вещи финансируются из бюджета короны, тем более что попутно вы добыли информацию, относящуюся к сфере имперской безопасности.

— Тогда уж с точки зрения информации нужно ещё и Алисе некую сумму перечислить, ибо в общей сложности за информационную часть больше отвечала она. Я так… по части безумия и отваги.

Ясенев только кисло улыбнулся.

— Да уж, безумие и отвага… Может, всё-таки пойдёте к нам в постоянный штат? Тем более что вам полных восемнадцать и в перспективе маячит получение двух архимагических статусов, а значит и обязательная государственная служба. Всё равно служить придётся, как ни крути.

— Не забывайте, Василий Николаевич, что я — глава рода. И пока, так сказать, не размножусь, могу какое-то время манкировать службой.

Ясенев только расхохотался.

— Ну да, ну да, о манкировании говорит мне человек, который за последний месяц вольно или невольно решил больше магических ситуаций, чем весь мой отдел.

— Василий Николаевич, я не виноват, оно само! — накинув на лицо улыбку с лёгкой придурью, свёл всё в шутку. — Вы меня вызываете, я их пытаюсь решить в меру собственных сил и фантазии. Не вызывайте — и не буду отличаться.

— Ага, как же. Угаров, пока вы у меня самый результативный исполнитель. Не считая, конечно, Димитра Потоцкого, но у того, сами знаете, специфическая сфера применения магии. Так что нет уж, дорогой наш князюшко, не хотите идти на постоянную службу, так мы вам альтернативной засчитаем ваши консультационные услуги в ОМЧС. Так что не думайте, мы тоже добро помним.

Я пожал плечами, оставляя подобное решение на суд самого Ясенева. Деньги перепадут, и то неплохо. Таким образом, я и вовсе в плюсе из этой поездки выйду: два демона в копилку, ещё и денег заплатят. В минус пошла шевелюра молодецкая, но это мелочи. Была ещё информация по поводу организаторов раскопок. Не знаю пока, как она мне пригодится, но как-то пригодится однозначно.

Кхимару ожидал меня в том же кафе, где я его оставил. На улице начался мелкий противный дождик, потому демон сидел у панорамного окна, разглядывал прохожих и пил некий странно пахнущий чай с обилием всевозможных специй. То и дело я видел проскальзывающие от него в разные стороны магические «щупы-молнии», как будто бы замыкающие дуги между ним и проходящими мимо людьми, а после от них отделялась некая частичка, словно дымное облачко, и прилетала к Кхимару, впитываясь в его раскрытую ладонь. Периодически он что-то записывал грифелем на листе бумаги, судя по всему, предоставленных ему прямо в кафе. Писал он убористым почерком, больше похожим на некую узелковую вязь с точками и всевозможными плетениями. И лишь присмотревшись, я с трудом сообразил, что эти письмена отчасти похожи на индийские, на которых был написан мой самоучитель по магии кошмаров.

Я присел напротив него за столик и уточнил:

— Что пишите?

— Вопросы. Изучать мир, основываясь на страхах других людей, весьма любопытно, но картина зачастую мозаичная. Я же вижу отражение страхов, а не их причины, и систематизировать информацию, даже несмотря на то, что у меня увеличенный объём памяти и мозговой активности, — таким образом Кхимару намекнул на наличие у себя в оригинале трёх голов, — всё равно достаточно сложно. Поэтому записываю некие вопросы, чтобы тебя затем начинать пытать.

Я и не думал, что древний демон будет подходить к вопросу обучения столь основательно. Вернее, я даже не предполагал, что это не шутка, когда он сказал, что я также буду его отчасти обучать. Однако же, как и говорили Кродхан и Маляван, видимо, Погонщик действительно был рождён учёным, а не воином. Ведь за всё время поездки и общения с ним я не видел от него ни единого проблеска гнева, агрессии либо прочих тёмных чувств — лишь любопытство, иногда даже некоторая детская непосредственность, проглядывающая проблесками сквозь удивление либо задумчивость.

— Каков наш дальнейший маршрут? — поинтересовался Кхимару, продолжая мелкими глотками попивать свой чай, при этом взгляд его был обращён к некой юной барышне, проходящей мимо кафе, где мы сидели, и о чём-то шепчущейся с подругой её же возраста.

— Выпью кофе и домой полетим, как раз морось прекратится.

Кхимару отстранённо кивнул и снова что-то записал.

Я заказал себе кофе, и как раз, когда девушка-подавальщица принесла кофейник и белую фарфоровую чашечку, сервируя стол, демон спросил:

— Что такое… — он специально сверился с собственными записями, — … «истерический пароксизм»? И как он связан с химеризмом и отращиванием рогов?

Я даже впал в ступор от такого вопроса. На мой взгляд одно и другое никак не были связаны. Тем более, что у меня и самого были некоторые проблемы с трактовкой пароксизма.

— Женская истерия, ну или истерические конвульсии у женщин, кажется, — попытался я провести аналогию, и то несколько неуверенно. — А почему вас интересует такое странное понятие?

— Да вот две девушки беседовали. Одна из них хотела поблагодарить мужа за приобретение ей курса лечения от женской истерии у некого лекаря.

— А причём здесь химеризм и рога? — поинтересовался я.

— Да вот барышня