Катнора. Сердце двух миров - Ольга Кобзева

Преемницей… что ж, пусть лучше думают, что дух Унгрима каким-то образом остался в мастерской. Дух, дар, талант, а я его переняла. Пожалуй, это самое безопасное и удобное объяснение, полностью меня устраивающее. Абсолютно.

Должна признаться, что хоть и вспомнила свою прошлую жизнь, свое прошлое сознание, я все же Катнора. Взрослое восприятие мира появилось, но и подростковое никуда не ушло. Очень сложно, оказывается, бороться с гормонами, неизменно сопровождающими переходный возраст, даже когда знаешь о том, что с тобой происходит.

Екатерина Дроздова давно пережила и забыла и состояние накатывающей беспричинно истерики, и отрицание собственной внешности, и излишнюю плаксивость, а порой и вспыльчивость.

Вот и сейчас на мои глаза навернулись слезы. Даже всхлипнула. Староста Гарррим, сам того не ведая, сказал как раз то, что я и хотела бы услышать, что я не одна, что я – часть клана. Меня приняли! И, уверена, дело не в том, что я пожертвовала кучу золота на развитие поселения, нет, дело не в этом.

- Ну что ты… - растерялся старый гном. – Эй, ты чего? – совсем испугался он, когда я расплакалась навзрыд.

Гномы не проявляют эмоций, очень редко позволяют себе прикосновения к другим, вот и староста не понимал, как меня успокоить. И все же он шагнул ближе, потрепал по плечу, по волосам. Забавно это ощущать, ведь я уже сровнялась с ним ростом, а Гарррим – один из самых высоких гномов, которых я знаю. Мой же рост сейчас, наверное, около ста шестидесяти сантиметров или около того.

Эти мысли и позволили взять себя в руки, успокоиться. Шмыгнула еще пару раз, находя чистую тряпицу и утирая лицо.

Гаррим ушел, а я вспомнила нападение жуткой твари. Это было давно, она больше не возвращалась, но до сих пор, каждый день на протяжении более чем двух лет я ждала, что она вернется. Тень приходила ко мне во снах, пугая жутким оскалом, Порождение мрака мерещилось в темноте за углом.

К счастью, два волкодава, сменяя друг друга, не оставляли меня в мастерской после заката. Риш и Лар стали моими верными друзьями.

Торин, увидев впервые как огромная волкодавица Риш ластится ко мне, подставляет лобастую голову, прося ласки, натурально потерял дар речи. Старый гном смотрел на меня, как на какое-то невиданное чудо-Юдо. Часто моргал, даже глаза протер в надежде, что морок рассеется.

- Не ревнуйте, Торин, - улыбнулась я, садясь на землю. Риш тут же улеглась рядом, кладя голову мне на колени, закрыла глаза и натурально наслаждалась почесываниями за ушами.

Но звери решили добить своего хозяина, потому что как раз в это время из-за угла с громким лаем выскочил Лар. На огромной скорости он несся в нашу сторону, ревниво поглядывая на соплеменницу. Торин не успел ничего сделать, как огромный матерый волкодав прыгнул на нас с Риш, головой отталкивая самку и опрокидывая меня навзничь.

Я рухнула на спину, непрерывно хохоча от того, что горячий мокрый язык нождачкой проходил по моему лицу и шее. Пыталась увернуться, закрыться руками, но куда там справиться с огромной псиной, решившей поиграть!

Риш не понравилось такое вторжение. Едва придя в себя от первого шока, она бросилась на Лара, отбрасывая от меня. Завязалась потасовка, а я смогла сесть.

- Ну-ка фу! - попытался вмешаться Торин. – Пошли отсюда оба! – махнул он на волкодавов, которых вырастил с рождения, которые слушались его всегда беспрекословно.

Крича и ругаясь, гном приблизился ко мне и тут оба его питомца, перестав дурачиться, оскалились и зарычали на своего хозяина. Оба волкодава пригнули шеи, прижали уши, недвусмысленно давая понять, что готовы к нападению.

- С ума сошли? – ахнула я, резко поднимаясь.

Шлепнула одного по боку, другую по шее. Слегка, лишь привлекая внимание.

- Сегодня ко мне чтобы не приходили, раз так себя ведете! – заявила я, заступаясь за совершенно опешившего и сбитого с толку Торина. – Простите, мастер Торин, - обратилась к гному. – Я должна была вас предупредить, что мы с этими хулиганами подружились.

- Подружились… - растерянно выдал гном. – С волкодавами? Взрослыми? Натасканными из чужих рук ничего не брать, сторожить поселение…

В тот день Торин так и ушел, растерянный, оглушенный, а эти два разбойника, вопреки моим заявлениям, оба остались со мной. Ту ночь я провела в мастерской, и оба волкодава спали там же. Охраняли и грели.

Часть меня рвалась в Элесвар, в Академию, но другая все еще не готова была оставить Готрека с Дорой, да и вообще все, что мне дорого.

Во мне жило любопытство. Эта черта не была присуща Екатерине Дроздовой, это всецело часть характера Катноры. После той поездки в Элесвар, я больше не выбиралась из клана, но воспоминания о чудесном рынке, о городе, поразившем меня своей красотой, не отпускали.

Очень сильно я хотела бы снова посетить лавку Чудес, узнать, какие диковинки появились там теперь. Но и тщеславие во мне было тоже. Имя автора изделий, которые Готрек сбывает лавочнику, хранится в тайне. Пока так и должно оставаться, так будет лучше, но до чего же сильно мне нужно восхищение и признание моего таланта! Слов Готрека и Доры, их горящих каждый раз глаз мне уже недостаточно! Я не готова открыться торговцу, но даже просто увидеть его реакцию, восхищение, восторг при виде нового изделия, я бы очень хотела.

Окончания холодов я ждала с затаенным трепетом. Дора вечерами плакала, пару раз я слышала ее разговоры с дядюшкой обо мне. Старые гномы тоже не готовы были остаться одни. Они привыкли о ком-то заботиться, а забиться о самих себе считали едва ли не постыдным.

Сын Готрека от первой жены, Филик, перестал приезжать в клан совсем. Около пятнадцати лет назад он перешел в Золотари, практически полностью отрекшись от Камнетесов. Поначалу он еще приезжал навестить отца, но с моим появлением визиты эти стали все реже и реже, пока совсем не сошли на нет.

Так что волнение тетушки Доры мне вполне понятно, ей страшно остаться одной. Но оба гнома, которые подарили мне чудесные годы детства в их доме неизменно сходились во мнении, что я должна уезжать, должна поступить в Академию, должна жить в Элесваре.

Глава 17

Стройка заняла немало времени, но я все же успела застать появление в клане нескольких водонапорных башен, каменных каналов водопровода и водоотводных каналов.