Как стать продюсером 2 - Вадим Фарг

стал намного мягче. Женщина нырнула за стойку и через секунду вернулась ко мне с толстым журналом учёта. Открыв его, быстренько пробежалась по страницам и остановилась на одной из них, ткнув пальцем. — За тот и этот месяц, помнишь?

— Да, да, да, — кивнул я, хотя если честно, ни черта я не помнил. Достав плотную кипу банкнот, быстренько отсчитал нужную сумму и положил перед старушкой. — Надеюсь, инцидент исчерпан? — с этими словами доложил ещё пару банкнот. — А это за ваше беспокойство.

Стоило мне рассчитаться, как старушечье лицо вмиг преобразилось. Морщины разгладились, а улыбка растянулась чуть ли не до самых ушей. Консьержка схватила деньги, словно коршун, и быстренько пересчитала. Не найдя к чему придраться, она подняла на меня взгляд, полный любви и чистого добра.

— Кацу… но как? — удивлённо пробормотала она. Теперь передо мной стояла «светлая» бабушка, готовая душу отдать за радость внука. А им на данный момент представлялся я.

— Нашёл хорошую работу, — просто ответил я, вновь беря в руки пакет. — Теперь буду платить вовремя. Конечно, если меня не уволят. Но тогда они потеряют ценного сотрудника.

— Уверена, в вашей компании сидят умные люди и до этого не дойдёт, — произнесла женщина. Конечно, ведь только что перед ней материализовался один из щедрых и обеспеченных жильцов.

— И то верно, — улыбнулся я и, помахав рукой, направился к лифту. — Доброй ночи, мадам Вонг.

— И тебе, Таката-сан!

Ого, теперь я уже не просто Кацу, а Таката-сан? Воистину, деньги — главная сила всех миров.

* * *

Так вот, когда я поднялся на свой этаж, прошёл по длинному, слабоосвещённому коридору и вошёл в квартиру, то понял, почему Кацу не желал здесь появляться. А также понял, что с хранением продуктов беда, и почему консьержка ругалась за вонь. Конечно же, она утрировала, не так уж и воняло, но неприятный запах всё же присутствовал. А пройдя дальше, увидел откуда.

— Ох, Кацу, Кацу… что ж ты за человек-то такой?

Но давайте всё по порядку.

Во-первых, квартира была очень тесной. Одна комната, в которой располагалась спальня (откидная кровать в стене), кухня (несколько тумб с полками, маленький холодильник и микроволновка), а также гостиная (журнальный столик, служащий и обеденным в том числе, небольшой низкий диван). Отдельно ванная, точнее, душевая (кабинка, раковина, унитаз). И узкий коридор, ведущий ко всему этому «счастью» взрослого человека.

Во-вторых, запах исходил от остатков лапши, что недоел Кацу и оставил на столике. А так как меня не было здесь несколько дней, то она, естественно, прокисла. Но когда я подошёл к холодильнику, открыл и заглянул в него, то ужаснулся ещё больше. В нём было пусто. Почти. Сморщенная половинка авокадо не в счёт. Да ещё практически не холодил. Лишь свет включался, а так он попросту не работал.

— Чувствую, эта ночка будет весёлой, — пробормотал я, поставив пакет на столешницу и снимая пиджак. — Так-с, и с чего же мне начать?

* * *

— Наверное, я сильно на него давила, — неуверенно пробормотала Юко, попивая красное вино и сидя на мягком белом диване. — Надо было сдержаться… какая же я дура…

Рыжеволосая красавица уже вернулась в свою новую квартиру. Протиснувшись сквозь гору картонных коробок с вещами, она прошла в просторный зал и, налив прохладного вина, устало опустилась на диван. Прямо перед ней потрескивали дрова. Нет, камина она не имела, хотя такие мысли и посещали её голову. Девушка смотрела на запись горящих поленьев. Тишина, нарушаемая лишь их треском, успокаивала.

Всю поездку до дома ей не давала покоя мысль, что она слишком настойчиво «шутит» с Кацу по поводу женитьбы. Конечно же, она хотела бы этого, ведь он единственный, кто отнёсся к ней по-человечески. Даже ухаживал какое-то время, прежде чем она отдалась ему в первый раз. Да и потом не забывал проявлять знаки внимания. Для Юко всё это было в новинку. Всю свою жизнь она помнила лишь понукания отца. Мать покинула их, когда девочке было семь лет. Ушла в иной мир. Юко предпочитала думать именно так, а про смерть… лучше забыть, ведь их семья непростая. Высшие духи, так они себя называли. И женщина являлась потомком кицунэ, но при этом так и не научилась полностью контролировать свои силы. И лишь вчера днём, когда надменные самцы (она не могла назвать их мужчинами, так как вели себя они просто омерзительно) вывели её, Юко не стала сдерживаться. И та энергия, древняя магия, что вырвалась из неё наружу, удивила и саму молодую женщину.

Теперь же, когда она была полностью свободна и полна сил, ей почему-то стало одиноко. Она хотела бы пригласить Кацу к себе домой. И ведь даже предлог имеется — помочь с распаковкой и новосельем. Но… в какой-то момент она поняла, что давит на него. При этом в последнее время Кацу сильно её удивлял. Его разительные перемены пугали окружающих. Но вместе с этим она лишь сильнее к нему тянулась. Ведь сейчас он выглядел тем самым Мужчиной, которого она хотела видеть рядом. И всё же… она поторопилась.

— Дура… — на этот раз Юко хохотнула собственным мыслям и отставила бокал.

Осмотрев квартиру, женщина довольно улыбнулась. Правда, сразу же задумалась, что сказать, когда Кацу всё-таки навестит её. Ведь на зарплату простого «офисного планктона», коим она прикидывалась уже несколько лет, такую квартиру не снять. Мало кто знал, что Юко не стеснена в средствах. Наверное, она могла бы безбедно прожить до конца своих дней. А ведь у Высших духов срок сильно отличается от человеческого. Она многое успела сделать за свою жизнь, к тому же получила наследство от матери, которая наложила заклинание (даже не банковский запрет) на него. Видимо, подозревала, что отец захочет наложить на деньги свои загребущие лапы. И не ошиблась.

Но теперь Юко была совершенно одна в пустой и просторной квартире? Собственно, поэтому она и сбежала на работу, где много суеты. Будучи кицунэ, она не так сильно изматывалась, как обычные смертные, но ей нравилось общение и социум. Она чувствовала себя нужной. Пусть и на пустячной должности. С этим, кстати, поспособствовал отец, не желающий видеть, что его дочь (ЖЕНЩИНА!) сможет хоть как-то возвыситься лучше, чем он. Что ж, он всегда отличался скверным характером и эгоизмом. Поэтому Юко ни капельки не сожалела о содеянном. Пускай сами выбираются из того болота, куда забрались