Наследник Хаоса - Николай Некрасов

спасла нас. Не успев завернуть за угол, я взмахом ладони направил светящийся огонёк чуть дальше и понял, что свет больше не отражается от пола.

— Оп-па… — произнёс буднично, но это размножило простое восклицание на множество копий, отражаясь от искривлённых поверхностей.

— Вот это да-а-а… — восхитился Брендан, который уже тоже понял, что перед нами зияет пропасть, от кривых стен которой отразились и его слова, рассеявшись в темноте.

Мы стояли перед разломом, уходящим глубоко вниз настолько, что не было видно дна. Стены изрезали редкие отростки, оплетавшие обломки труб и арматуры.

— Те твари, что сейчас на поверхности, вылезли из глубин бездны… — заключил Брендан.

— Даже сказал бы — выползли. Вот эти отростки, — я указал вниз и в сторону, — не соединены с «основным монстром». Это отдельные попытки каких-то других растений прорваться выше. Они другого цвета, другой структуры. Но, как мне кажется, доползти до поверхности смола только та дробящаяся и мимикрирующая дрянь. У этих не хватает сил и сноровки. Так что надо закрыть этот разлом поскорее, пока к нам не пожаловал никто больше.

И тут, как на зло, снизу что-то щёлкнуло, чтоб захрустело и начало пищать.

— Рэ-е-е-ей, закрывай разлом. И как можно скорее, — начал Брендан, переходя в боевую позицию. — Кажется, сейчас придётся отбива…

Он не успел договорить, или просто я не услышал. Жуткий стрекочущий писк наполнил пространство, оглушая и дезориентируя.

В воздух взвились здоровенные летучие мыши, по полметра в тушке.

— Отвлекай, — только и успел скомандовать я, когда одна из них бросилась мне в ноги, распахнув пасть.

Глава 12

— Только вас ещё не хватало!

Злость и раздражение накатили волной, когда одна из мышей всё-таки полоснула меня по руке когтями. В тёмном тесном коридоре было сложно маневрировать, но и убегать было некуда. Нигде не было просторных залов, так что отражать укусы нападавших тварей со светящимися мелкими глазками пришлось резко и чётко.

Проблема была в том, что они не заканчивались. Мёртвые рассечённые тушки падали в пропасть, из которой тут же появлялись следующие. И было бы логично сосредоточиться на закрытии разлома, но одновременно делать два дела я не умел. Особенно сложно играть в Цезаря, когда тебя царапают и кусают. И оставить Брендана без защиты, сосредоточившись на аномалии, было нельзя. Парень он толковый, но отнюдь не боец.

Шелест огромных крыльев уже перешёл в монотонный фон, а странная тёмная кровь перепачкала нас с ног до головы.

— Ещё минуту, — прохрипел Брендан, когда перед ним разлетелась очередная тушка, которую я разрубил от крыла до жопки. — Я, кажется, понял…

Он нагнулся к разрубленному тельцы, засунул пальцы в кровавое месиво, закрыл глаза и… облизал.

— Фу-у-у… Ты что творишь? — чуть не пропустив от отвращения очередную атаку, скривился я.

Однако он не ответил. А когда глаза его кровь открылись, они точно так же зажглись красным. И уже сложно было сказать, чьи глаза на меня смотрят, Брендана или этих тварей.

Ещё взмах, ещё мёртвые летучие мыши. Я распалил огонь сильнее, освещая тоннель и стены провала, понимая, что их прорывается всё больше и больше.

— Брендан! Надо закрывать аномалию, когда я досчитаю… — «до трёх» хотел сказать я, но не успел.

«Ты беги…» — должна была быть следующая фраза, но в неё уже не было смысла. Брендан улыбнулся, подмигнул светящимся красным глазом и начал орать. Не знаю, на каком языке, и что вообще это был за рёв, но мыши тоже начали орать. Только уже от ужаса, боли или чего-то другого, что полностью их дезориентировало. Они закрывали клыкастые морды крыльями, не переставая ими хлопать, но не могли удержаться в воздух и теряли высоту. И чем дольше Брендан кричал, свысока глядя на них, тем меньше у тварей было шансов выжить.

Заворожённый зрелищем, я только через несколько секунд опомнился, что нужно закрыть разлом. Сфокусировался на «голосе» аномалии, отделяя рёв монстров и Героя, которого увидел с новой стороны.

Разлом поддался легко, его рваные края, заботливо сводимые силой моей воли, смыкались и склеивались. Несколько тварей, видя, что проход в иной мир исчезает, пробовали прорваться, но большая часть уже билась в закрывающуюся дверь. Один застрял посреди портала, сжатый со всех сторон. Но я усилил нажим, не позволив ему прорваться к нам. Одна его часть навсегда осталась в своём мире, а вторая, уже тоже безжизненная, полетела вниз, в недра земли, когда от разлома не осталось больше ни следа.

— Добивай, — на выдохе произнёс Брендан, пытаясь отдышаться, когда на жуткий вопль больше не было сил.

И я опять с радостью провёл по клинку рукой, разжигая пламя, и выставил его вперёд. Пришедшие в себя чудовища с яростью бросились в мою сторону. Но это была их роковая ошибка.

Тушки одна за другой полетели вниз, опалённые и безжизненные.

— Как ты? — спросил у Брендана, когда закончил.

— Я, кажется, открыл в себе новое умение, — усмехнулся он.

На меня смотрели прежние светлые человеческие глаза без доли свечения и монструозности.

— Я тебя теперь боюсь, — рассмеялся я. — Ты что это вообще устроил?

— Слушай, ну я давно понял, что на вкус могу определять всякое разное… Даже как-то группу крови случайно определил, когда на тренировке одному парню нос разбил. Случайно капля крови попала, и я меня озарило. В общем, сейчас доверился интуиции, и вместо анализатора… — речь стала сбивчивой, как будто ему было стыдно.

— Слушай, это очень круто. И выглядит устрашающе, если честно. Но прям респект!

— Главное, что сработало! В крови много информации, и она позволила понять устройство этих существ. Так что быстро понял, как нужно правильно воздействовать, — радостно завершил он.

— Плохо только одно, нам к сердцевине этой растительной дряни не подобраться отсюда из-за разлома. Придётся наступать с поверхности.

— Зато мы теперь знаем, что корни не обрубить закрытием разлома. «Пуповина» уже перерезана.

— Да. Придётся травить. Или выжигать. Но второй вариант опаснее, и придётся придумывать, как сделать так, чтобы газ не потравил всё живое.

— Однако, — хитрой прищурился Брендан, — есть у меня одна идейка.

И перехватив мой клинок, рубанул по корню, мирно расположившемуся вдоль стены. По всем отросткам опять пошло возмущение, тварь заметалась, пытаясь хлестануть любого, до кого дотянется, но так ни в кого и не попала.

— С этой штукой я тоже проведу анализ. Правда, в силу того, что оно не животного происхождения, а растительного, мне, скорее всего, потребуются дополнительные исследования.

— Тогда погнали наверх, не устраивать же в этой клоаке лабораторию.

Выбравшись на поверхность, мы заметили в небе «пташку»,