Гений Медицины. Том 4 (СИ) - Алмазов Игорь

Валера вздрогнул, и чуть не уронил стойку с капельницей.

— Боткин? — взвизгнул он. — Ты почему не с комиссией?

— Решил пациентку проверить, — отрезал я. — Что за капельница?

— Это… от давления, — ответил Валера. — Михаил Анатольевич приказал поставить.

Конечно, приказал поставить капельницу лично интерна. Когда обычно их ставят медсёстры.

К тому же… Я в два шага подошёл к Валере, и развернул название флакона. Кордиамин. Препарат, который повышает давление.

— Это не от давления, а для давления, — заявил я. — Повторяю вопрос, что ты здесь делаешь?

— Ой ладно, — гневно ответил тот. — Хотел показать Зубову, что я тоже хороший врач! Думал, что это сердечный препарат, и что пациентке после него станет лучше!

— Вы что, хотели надо мной экспериментировать? — удивилась Евгения. — Я же себя хорошо уже чувствую. Михаил Анатольевич сегодня выписать обещал!

— Ничего не собирался, — буркнул Валера и поспешил скрыться вместе со своей капельницей.

Так, он явно врёт. Не хотел он ничего показывать Зубову. У меня складывается другая картина.

Это была ещё одна попытка саботировать показательные выступления. Кобылин вспомнил, как из-за высокого давления эта пациентка в прошлый раз потеряла контроль над магией воды. И в итоге в отделении возник потоп.

Он решил это повторить. Я уверен, он бы снова обвинил её в шпионаже, и заявил, что именно она была нанята конкурентами, чтобы сорвать выступление.

Какая у Кобылина связь с Валерой — пока непонятно. Этот вопрос ещё предстоит разузнать.

— Доктор пришёл, и сказал, что мне велели поставить капельницу, — растерянно объяснила мне Евгения. — Что Михаил Анатольевич назначил. Я и не подумала, что с этим надо как-то поспорить.

— Спорить с назначениями не надо, вы правы, — кивнул я. — Думаю, он просто перепутал что-то. Это наш новенький интерн, он только-только приступил к работе.

Сказал я так специально. Что бы не натворил Валера — ронять авторитет врача перед пациентами не стоило. С ним мы разберёмся отдельно.

Я покинул палату, забрав злополучную стойку с капельницей. Передал её Свете, а заодно попросил обеспечить себе алиби. Мол, это именно она звонила, насчёт моего пациента. А по пути я увидел, как Валера затаскивает капельницу в другую палату. Мои палаты как раз рядом с палатой Евгенией, так что история вполне правдоподобна.

Потом стоило ещё поговорить с Клочком, узнать, что именно он услышал и увидел. Но это тоже подождёт.

Я вернулся к комиссии. Степан Борисович как раз закончил свой осмотр.

— Приступайте, молодой человек, — улыбнулся он.

— Доброе утро, Владимир Петрович, — поздоровался я с пациентом. — Думаю, суть происходящего вам уже объяснили. Поэтому рассказывайте, на что жалуетесь?

Пациенту не просто объяснили суть, он ещё и подписывал согласие на всё происходящее. Но проговорить это вслух я всё равно должен был, таков протокол.

— Сначала две недели была слабость сильная, — начал рассказывать пациент. — Голова кружилась, спать хотелось постоянно. И сердце ещё стучало, как бешенное. А потом на ногах сыпь появилась непонятная.

Он продемонстрировал ноги, на которых были различной степени давности геморрагии. Кровоизлияния в кожу.

— Вот, пришёл в поликлинику, а те меня сразу сюда, — закончил Владимир Петрович.

— Хронические заболевания есть? — спросил я.

— Да, гастрит, панкреатит, чего только нет, — махнул рукой пациент. — Собрал полную коллекцию.

Я задал ещё несколько вопросов, собирая полный анамнез жизни и заболевания. Члены комиссии одобрительно кивали, записывая что-то в блокноты.

После этого я перешёл к диагностическому аспекту. Хотя в итоге я посмотрел пациента ещё несколькими аспектами, и быстро определил, что проблема у него в В-12 дефицитной анемии.

Эта анемия развивается из-за недостатка в организме цианокоболамина. Причина в данном случае — как раз в хронических заболеваниях желудочно-кишечного тракта: атрофическом гастрите и хроническом панкреатите.

При сканировании диагностическим аспектом эти органы как раз подсветились. Как и костный мозг, а также сама кровь.

Я проверил пациента гематологическим аспектом, чтобы точно убедиться в своей правоте.

— Итак, предварительный диагноз — В-12 дефицитная анемия, — заявил я.

Благодаря наличию лекарской магии предварительный диагноз очень часто и оставался окончательным. Как будет и в этот раз, я уверен.

— Следующим пунктом назначаем анализы, — продолжил я. — Общий анализ крови, биохимический анализ крови. Обязательно посмотрим ферритин, витамин В-12. Также нам нужна миелограмма.

Я перечислил необходимые обследования, и заполнил направления. Зубов тут же вызвал главную медсестру, Надежду Васильевну, и она повела пациента в процедурной кабинет. Процессия устремилась следом.

— Вы что такое вытворяете? — задержал меня в коридоре Зубов. — Прекрасно же знаете, насколько это важный день!

— Знаю, поэтому мне и надо было отойти, — спокойно ответил я. — После того, как комиссия уйдёт — поинтересуйтесь у Ковалёва, зачем он хотел поставить капельницу с кордиамином пациентке с гипертонической болезнью. А особенно той, которая в прошлый раз вызвала затопление всего этажа!

— Вы серьёзно? — поразился Зубов.

— Более чем, — кивнул я. — Был риск повтора того инцидента. Поэтому то, что меня вызвала медсестра, сыграло нам на руку. Тем более комиссии, насколько я понял, это даже понравилось.

— Это верно, — признал Михаил Анатольевич. — Я понял, поговорю с ним позже. Извините.

Я и не обижался, прекрасно понимал, что наставник сказал это на нервах. Этот этап нам пытаются завалить всеми силами. Сначала сбой калибровки, теперь вот попытка Валеры…

Пришлось тщательно проследить за всеми этапами, чтобы больше точно не было сюрпризов. Остальная часть демонстрации прошла без сучка и задоринки. Мой диагноз подтвердился, оборудование показало себя во всей красе, пациенту сразу же было назначено лечение.

Комиссия не озвучивала оценки, но лица у них были весьма довольные. После окончания диагностики их увёл на административный этаж главврач. Недовольный Кобылин бросил на меня полный ненависти взгляд, и поспешил за ними.

— Константин, по-моему, всё прошло хорошо, — как только за ними закрылись двери лифта, произнёс Зубов. — И прошу прощения, что так резко высказался… Сами понимаете, весь на нервах.

— Всё в порядке, — кивнул я. — Мне надо идти к Фетисовой. Это моя пациентка, поэтому я хочу вести её и дальше.

— А я найду этого птенца, который попытался устроить диверсию, — ответил Михаил Анатольевич. — И самому ему кордиамин вколю.

На том мы и разошлись. И я поспешил в ВИП-палату.

Маргарита Александровна лежала под капельницей с физраствором. Она уже успела прийти в себя, но выглядела не очень — бледная, с тёмными кругами под глазами. Даже на балу, который был всего пару дней назад, выглядела она гораздо лучше!

Никита сидел рядом с ней, держа её за руку.

— Что произошло? — спросил я.

Несколько часов назад.

Маргарита спала очень плохо. После нескольких «процедур» с артефактом ей как будто бы резко стало хуже.

Появилась слабость, головокружения, головные боли. Резко стали выпадать волосы, под глазами появились тёмные круги.

Вот и этим утром она проснулась ни свет ни заря, и поспешила позвонить Никите.

— Маргаритка, чего не спишь? — раздался его голос. — Ладно я, меня Зубов заставил к комиссии пораньше приехать. А ты бы спала и спала!

— Мне нехорошо от этого лечения, — ответила женщина. — Кажется, экспериментальное лечение связано с каким-то артефактом. Который должен впитать в себя мою болезнь. Но мне только хуже!

На том конце телефона ненадолго повисло молчание.

— Маргаритка, ты говорила об этом с врачом, который проводит тебе это лечение? — спросил Никита.

— Говорила. Он сказал, что так и должно быть, — ответила она. — Но я сомневаюсь, что должно быть так!