Ворона на взводе - Карина Вран

стена должна была протянуться через тринадцать провинций Китая. Программа началась аж в 1978 году и… вызвала гомерический смех в западном сообществе. Особенно громким стал этот хохот, когда от первых насаждений в пустынных регионах пережили первый год менее десяти процентов саженцев.

Фото — аналоги кусочка тополиного леса по краю Тяньмо — быстро просочились в сеть. Да и журналисты со всего мира не поленились лично прилететь и нащелкать кадров с растрескавшейся землей и торчащими стволами погибших деревьев.

«Китай закапывает деньги в песок!» — мамочка мне и такую статью нашла. На английском, но довольно примитивном — видимо, чтобы любой дурак понял масштаб иронии.

Там нас высмеивали. И среди китайских экологов тоже возникли сомнения в рациональности подхода. Прямо сейчас проект не то, чтобы остановлен. Нет, посадки идут. Каждый год двенадцатого марта, в национальный День посадки деревьев сотни тысяч китайцев идут и зарывают юани (саженцы так-то тоже денег стоят) в песок наших пустынь.

Но куда больше сограждан отправляются засаживать другие регионы. Хоть бы и горы: там выживаемость растений и то выше.

Это полезный труд. До введения мартовского праздника Чжишуцзе и предписания всем гражданам (от одиннадцати до шестидесяти лет) сажать три-пять деревьев ежегодно, лесной покров был ниже десяти процентов. В какой-то забугорной статье (особо злостной и наверняка недостоверной) приводился показатель всего в четыре процента.

В прошлом году «лесистость» выросла до семнадцати процентов.

Я понимаю, что это скучненько звучит. Но тут вот какое дело: эта ворона уже рассматривает себя частичкой миропорядка. Песчинкой Мироздания. Мне не начхать на будущее этого мира.

А иначе бы — зачем все старания?

Тем более, что программа «Три севера» в моем Китае не заглохла. Вроде бы в ней тоже был застой после ряда неудач. Но затем чуть ли не случайно было найдено простое и дешевое решение.

Рисовая солома.

Откуда я про это знаю?

А вы ещё помните, с чего началась вся эта история? С внезапного и негероического «откисания» Киры Вороновой в разгар баталии. В игре-стратегии. Где, кроме прочих регионов, был регион «Энбеса». Ну очень — как по мне — похожий на Кению. Или, что даже ближе, на Эфиопию. До того, как там массово вырубили леса.

Энбесса — Абиссиния…

Там (в игровой Энбесе) мы вели оросительные каналы, чтобы успешно заниматься развитием региона. А Кира Воронова была въедливой и жадной до знаний.

Так я узнала о программе восстановления лесов в Эфиопии и Нигере. Об ученом-энтузиасте, который годами высаживал растения. И в итоге дошел до восстановления уже вырубленных деревьев: их корневая система всё ещё питала мертвые (казалось бы) пни. И пни давали молодые побеги, которые обычно обгладывали голодные животные.

Защита побегов дала невероятные результаты. Лес — и земля — начали медленно, постепенно восстанавливаться. Опыт страны Нигер — это вообще нечто особенное. Там короткий сезон проливных дождей и длинный период засухи. Вода от ливней не задерживается в земле, наоборот, потоки ещё и вымывают верхний слой почвы.

Жители стали выкапывать «полумесяцы», которые удерживали влагу. С дополнительными углублениями по краям. И туда высаживать деревья с кустарниками.

Это была часть программы Великая зеленая стена. Которую — по словам репортера — они взяли частично по примеру программы Китая.

И показали, как оно реализовано в Поднебесной.

Зеленые полосы в Гоби и Такла-Макан. Зеленые «вены», тянущиеся по прежде безжизненному «телу» пустынь. Дороги, не уступающие пескам. Пустыня Му-ус, на снимках со спутников почти вся покрытая зеленью.

Кто-то скажет: бесполезная информация. Зачем засорять мозг чем-то подобным?

Я же скажу: бесполезных знаний не бывает.

— Нужно позвать папу, — решительно сказала эта ворона. — Нам пригодится его светлая голова.

Вскоре мы втроем сидели перед экраном ноутбука. На столе множились рисунки и простейшие схемы. Я забила, как можно и нельзя, на конспирацию.

Эй, какая скрытность? Эти люди раскусили меня ещё в первый год. Приняли меня со всеми «особенностями». Так ради чего маскироваться?

Нет, я это для видимости выдавала «завуалированно». Вроде: «А что, если бы…»

И дальше шли вполне конкретные — реализованные в моем-прошлом мире — способы противодействия движению песков. Да, «стоячая» солома, хорошенько утрамбованная в борозды, стабилизирует дюны. На соломе собирается влага от утренней росы. И от дождей она мокнет — и сохнет не мигом. Потом ещё и разлагается безвредно — и даже полезно — для растений.

Борозды создают «клетки».

— А теперь расставим по полю камешки, — в дело идет камень из притащенного в процессе обсуждений набора для вэйци. — Но у нас не совсем обычная партия. Камень будет, скажем, генералом армии. Его мы поместим не на перекрестье, а в центр клетки. Это будет дерево. Генералу нужны командиры помладше. Кустарники. И простые воины — травы.

За кустарник в «игре» отвечают фасолины. За травяную армию — зернышки риса. Мы с мамой сгоняли ради этого на кухню.

— Враг — пустыня. Стены из соломы — это крепости, которые нужно занять и не сдавать врагу.

Соломы, особенно рисовой, там, где собирают по два урожая за год, хоть завались. Стоит она — ничего. Это отход от сбора зерна.

Предложения по капельному поливу — это уже батина инициатива. Рядом с Тяньмо горы. Можно разместить там солнечные батареи. И вспомогательные емкости разместить.

— Армия должна быть крепкой. И тренированной. Как наша Шу Илинь.

О том, какие растения готовы к борьбе с пустыней, размышляли все вместе. Мэйхуа внесла больше всего предложений.

Неблагозвучное хунсенхуай по картинке в интернете оказалось софорой японской. Саксаул не вызвал вопросов. Карагана — такой кустарник, похожий на акацию, но вроде бы не акация, «родом» из Монголии. Душистый османтус тоже вошел в список, как засухоустойчивый.

Нинся гоуци — это кустарник, с которого собирают полезные ягоды. Годжи — они долго хранятся в сушеном виде. Их ещё в традиционной китайской медицине используют.

Травы решили пока не искать. Регион Внутренняя Монголия с его многообразием трав нам в помощь. Потом, проект не завтра реализовывать.

Скорее всего, где-то в кабинетах ученые-экологи и биологи либо уже дошли до тех же выводов (и почему-то не торопятся с докладами в инстанции выше), либо близки к ним.

Не просто же так перестали сажать тополя? Значит, ищут решения лучше. Верю в своих соотечественников.

Но совершенно не прочь чуть-чуть ускорить процесс. Раз это внезапно оказалось в моих силах.

Батя задумался об удобрениях. Вовлекся в игровой процесс, поэтому сформулировал:

— Армия должна хорошо питаться.

Они с мамой немножко пообсуждали удобрения. Эта ворона не