Системный рыбак 3 - Сергей Шиленко

пару недель? А что думают об этом ваши жёны и дети?

Людвиг почувствовал, как внутри всё холодеет от нехорошего предчувствия. Этот паршивец что-то задумал.

— Чего вы встали⁈ — заорал он на своих людей. — Выполняйте мой приказ!

Но его люди стояли на месте.

Робин переглянулся с остальными охотниками. Людвиг увидел в их глазах то самое сомнение, которое раньше давил угрозами и демонстрацией силы. Но сейчас этот метод не работал.

— К чему ты клонишь? — спросил Робин.

Мальчишка достал из-за пазухи кожаный мешочек. Звук золота, глухо звякнувшего внутри, разнёсся по роще.

— Я готов заплатить каждому из вас по тридцать серебряных, если вы перейдёте на мою сторону. Прямо сейчас, разумеется, эти деньги вам придётся отработать, но работа будет честной и справедливой.

Тридцать серебряных. Людвиг знал, что это больше, чем его люди получали у него за месяц обычной охоты.

Робин и остальные смотрели на мешочек с золотом, потом переводили взгляд на Людвига.

— Робин! — голос Людвига сорвался на хрип. — Даже не думай! Ты знаешь, что я делаю с предателями!

Охотники колебались всего мгновение, а затем Робин первым опустил руку с рукояти ножа.

— Мне надоело выполнять твои грязные приказы, Людвиг, — наконец сказал он. — И я не собираюсь сражаться с собратьями охотниками из собственной деревни ради твоей жадности.

Один за другим его люди последовали примеру Робина. Братья Краги отступили в сторону, остальные тоже.

Через несколько секунд Людвиг остался один.

Он стоял в центре расширившегося круга, окружённый своими бывшими подчинёнными и врагами. Восемнадцать пар глаз смотрели на него.

— Вы все за это заплатите! — прорычал Людвиг, чувствуя, как его голос срывается от бессильной ярости. — Думаете, это сойдёт вам с рук? Я главный охотник этой деревни! Меня поддерживает староста! Вы ещё приползёте ко мне на коленях, умоляя о прощении!

Мальчишка посмотрел на него с тем самым невозмутимым выражением лица, которое Людвиг уже ненавидел.

— Флинт, — негромко сказал он.

Флинт не стал ждать дополнительных указаний, он кивнул Лиму, Молотову и Парсию и они вчетвером шагнули к Людвигу.

Людвиг попытался сопротивляться. Он одним из сильнейших в деревне, и его тело было закалено десятилетиями охоты и боёв. Он ударил Флинта в грудь, отбросив старика на несколько шагов, развернулся к следующему нападающему и достал нож из-за пояса.

Но против остального большинства ему было не совладать.

Навалились сразу со всех сторон. Чьи-то руки схватили его за запястья, заламывая их за спину. Кто-то ударил под колени, и ноги подогнулись. Людвиг упал лицом вниз, чувствуя, как твёрдые пальцы впиваются в его руки и плечи.

Его ткнули мордой в землю. Сухие листья и грязь набились в рот, а чей-то сапог придавил затылок, не давая поднять голову.

— Этого я так не оставлю! — прохрипел Людвиг, выплёвывая куски земли. — Слышите⁈ Вы все за это ответите! Я вас уничтожу! Каждого!

Шаги. Кто-то подошёл совсем близко и остановился прямо перед его лицом.

Людвиг с трудом повернул лицо и увидел пару добротных кожаных сапог. Новых, недавно купленных. Опять чертов мальчишка!

— Знаешь, Людвиг, — парень смотрел на него сверху вниз. — Я не злопамятный. Конкуренция штука жесткая, и многое можно было бы тебе простить.

Сапог медленно поднялся и отвелся назад.

— Но ты тронул моего кота.

И он ударил.

Сапог врезался Людвигу прямо в лицо. Боль вспыхнула яркой звездой, и он почувствовал, как несколько зубов с хрустом выбились из десён. Рот мгновенно наполнился кровью.

Людвиг захлебнулся криком, но Ив уже не смотрел на него…

— Он ваш, — сказал мальчишка и отступил в сторону.

И тогда начался настоящий ад.

Первый удар пришёлся в рёбра. Тяжёлый охотничий сапог врезался в бок с такой силой, что Людвига перевернуло на спину. Второй удар последовал мгновенно, потом третий. Они сыпались отовсюду: в живот, в грудь, в плечи, в ноги.

Людвиг пытался закрыться руками, свернуться в клубок, хоть как-то защитить себя, но охотники не давали ему передышки. Десять лет он был главным в этой деревне. Десять лет все ему подчинялись и терпели его власть и самоуправство. И теперь все эти годы накопленной ненависти обрушились на него в виде безжалостных ударов.

Хруст.

Людвиг взвыл, когда что-то сломалось в левом боку.

Ещё удар.

Ещё хруст. На этот раз в предплечье.

Людвиг уже не кричал. Только хрипел, сплёвывая кровь и выбитые зубы, пытаясь укрыть голову сломанными руками.

В какой-то момент он решил, что здесь умрёт, в этой проклятой роще, забитый до смерти теми, кого годами считал своими слугами. И почти смирился с этой мыслью…

Но тут сквозь пелену полуобморочного состояния до него донёсся голос:

— Достаточно.

Голос мальчишки рыбака прорезал багровую пелену.

Удары прекратились.

Людвиг лежал на земле, скрючившись в позе эмбриона. Каждый вдох давался с хрипом и болью. Кровь из разбитого рта стекала на подбородок и капала в грязь. Он попытался открыть глаза, но правый заплыл и отказывался слушаться.

Левым он видел сапоги рыбака.

— Ты оставил моего кота умирать в таком же состоянии, — голос мальчишки прозвучал откуда-то сверху, спокойный и равнодушный. — К счастью его нашли и помогли. Надеюсь, тебе повезёт меньше.

Шаги стали удаляться прочь.

Людвиг попытался поднять голову, посмотреть им вслед, но тело отказалось подчиняться. Он просто лежал в грязи и листьях, глядя в темнеющее небо сквозь пелену крови и вспышки боли.

Через несколько минут роща опустела…

* * *

Мы шли по вечерней дороге к деревне. Роща осталась позади вместе с Людвигом, который так и валялся в грязи, хрипя и харкая кровью. Может, кто-нибудь его найдёт. Хотя, по правде говоря меня это не особо волновало.

Рид трусил рядом, время от времени поглядывая на меня с довольным видом. Похоже, месть за избиение пришлась ему по душе.

Когда впереди показались первые дома деревни, я остановился и обернулся к охотникам.

— Спасибо за помощь, — сказал я, обводя взглядом всю компанию. — Без вас сегодня могло бы получиться совсем иначе.

Седобородый Лим хмыкнул и погладил бороду.

— Да чего там, парень. Это тебе спасибо. Твоя рыба… ну, знаешь, она реально работает. Я пять лет топтался на шестом уровне, думал, уже всё, потолок. А тут за неделю на седьмой вышел. Такое даже от столичной алхимии не всегда получается, а её в этой дыре даже за золото не купишь.

Молотов согласно кивнул.

— Точно, — подхватил он, я думали, ещё год буду пробиваться к семёрке, а оно вон как вышло.

Я почувствовал укол совести. Всё-таки один день поставки я пропустил, пока барахтался под рекой с культистами и призрачными стариками.