Наследник пепла. Книга II - М. Борзых

Ну, не сказочно, конечно, — ответил Жердев. — Но закрыть текущие вопросы должно хватить.

— Отлично, — у меня тоже уже всё начало затекать. — Выходим?

— Да я пытаюсь, но всё никак, — обречённым голосом ответил Жердев. Минут десять мы пытались выдавить товарища из ловушки, но всё безуспешно. — Не поверите, но я бы сейчас Толстому с его магией земли даже обрадовался при всей его мудаковатости.

— Костя, выдохни, так объём легких станет меньше, и мы тебя вытолкнем, — хрипел Тагай.

Совет оказался толковый, и вскоре Жердев выпал в тоннель не хуже пробки из-под шампанского. Разве что характерного звука не последовало. Мы с Тагаем выбрались без проблем и, собрав скорлупу, двинулись группой на выход.

Я погасил большую часть светлячков, оставив только несколько, чтобы видеть, куда наступать. До перехода на освоенный ярус пещер мы не добежали всего метров сто. Пробравшись наверх, мы заложили проход так, как и было раньше. Если не знать, что там что-то есть, ни за что не догадаешься. На выход мы отправились чуть ли не бегом.

Как ни странно, но нам удалось уложиться до смены охраны. И это было чертовски хорошо.

— Как улов? — спросил родович нас на прощанье.

— Отлично! — кивнул Костя и сунул в карман стражнику какую-то купюру.

Тот расплылся в улыбке и, видимо, от щедрот души добавил:

— Имейте в виду, все капища теперь будут иметь охрану. Повышайте цены на добычу ингредиентов.

Мы поблагодарили и отправились прочь. Вот так походя удалось узнать, что реакция на использование демонами телепорта всё же последовала, пусть и пока в столь ограниченном виде. Но пока и это уже было прогрессом.

Мы поспешили обратно к отцу Кости, чтобы успеть всё закончить дотемна.

— Как же мы удачно сходили, как же удачно! — Тагай радовался и чуть ли не пританцовывал от нетерпения. — Осталось узнать, сколько стоит Костина любовь к животным.

Я вспомнил в этот момент, что у Тагая имелись серьёзные проблемы с отцом и конкретно в финансовом плане. Припомнил я и покушение на колье Зорич. Какие всё-таки странные метаморфозы иногда предпочитает выкидывать эта жизнь.

Игорь Вениаминович на этот раз был гораздо более задумчивым, чем в прошлый раз, и значительно менее многословным. Нашли мы его в алхимической лаборатории посреди кипы бумаг, что-то увлечённо записывающим.

— Как успехи? — спросил он у Кости прямо на пороге, не отвлекаясь от своих записей.

Я на всякий случай принюхался, и теперь в лаборатории пахло гвоздиками. Судя по всему, алхимические опыты завернули вообще не туда.

— Всё круто, отец, — сказал наш друг. — Мы, правда, спустились ниже и добыли кое-какой бонус, — он широко улыбался, а его отец, наконец, поднял голову.

— Что-то хорошее? — взгляд моментально загорелся.

— Ещё бы, — ответил ему сын. — Показать?

— Нет, — замахал руками Игорь Вениаминович, — пойдёмте в дом.

Мы проследовали за Жердевыми, отметив, что в доме цветочный аромат чувствовался гораздо сильнее.

В просторной прихожей Костя достал одну друзу и преподнёс отцу.

— Ну что, как тебе такое, Игорь Жердев? — спросил он.

— Ничего себе! — воскликнул тот и с камнями в руке сел на низенькую тахту, обитую серым немарким материалом. — Вот это да! Сто лет их не видел!

— О! — Костя повернулся к нам. — Я же говорил, что это лучше, чем мох.

— Конечно, лучше, — откликнулся его отец. — Это же кристаллы вечной жизни, как их называли древние. Не вечную, но нынешнюю они улучшить могут. Особенно, если попадут к знающему алхимику.

— Пап, у нас есть ещё кое-что, — сказал Костя, и мы с Тагаем превратились во внимание, так как нам просто интересно было, сколько можно получить за ту самую скорлупу, где мы почти рисковали жизнью, правда, потом узнали, что скорпииды людей не едят. — Оценишь?

— Ну, а как же? — с достоинством откликнулся Игорь Вениаминович. — Если это относится к алхимии, обязательно.

— Тогда — вот, — наш друг снова полез в специальную сумку и достал оттуда скорлупу.

Так уж вышло, что одна практически полностью сохранила первозданный облик. Только разломанная верхушка портила вид полноценного яйца.

Руки Игоря Вениаминовича затряслись, и я побоялся, что он если он сейчас возьмёт скорлупу, то просто уронит на пол наше богатство. А кто его знает, как она дороже ценится, целой или молотой?

— Это ж… подождите… это, правда она? Можно я? — он протянул дрожащий палец к скорлупе.

Я только теперь подумал, что-либо мы, правда, притащили что-то стоящее, либо у Костиного отца слегка начала подтекать крыша.

— Да, — озадаченно проговорил Жердев-младший, — это скорлупа скорпииды. Она и правда много стоит.

— Много, — прошептал Игорь Вениаминович. — Очень много. Так много, что… — он посмотрел на нас и запустил пятерню в волосы. — Что у меня и нет столько. Ребят, кто ж знал, что вы притащите такой ценный груз? Это ж у меня теперь всё получится! Скорлупа эта решит все проблемы. Только вот…

Он переводил взгляд с одного на другого, а потом на третьего.

— Давайте так: я сейчас позвоню охране, они вас сопроводят до банка, вы там откроете ячейку, уж на это деньги будут, — говорил он это всё таким тоном, что можно было решить, он находится в состоянии глубокого шока, что, кажется, было недалеко от истины. — А потом, как я найду нужную сумму, я обязательно выкуплю эту скорлупу. Договорились?

— А сколько она вообще может стоить? — спросил Костя.

— Сколько стоят деньги? — в тон ему ответил Игорь Вениаминович. — Сколько стоит жизнь? Сие есть тайна. Но могу точно сказать, что на небольшой дом в респектабельном районе столицы хватит с лихвой.

— И это всё? А Костя чуть ли не событием века её называл, — ляпнул Тагай, но, увидев возмущённые взгляды алхимика и его сына, тут же поднял лапки кверху: — Молчу-молчу! Радость, что оно вообще что-то да стоит!

— Вы просто не понимаете, — проговорил Костин отец, нажимая кнопку недалеко от входа. — Это же ценность не количественная. Даже малая доза вещества способна преобразить алхимический состав. Как знаете, когда от сотых долей зависит, куда повернутся ваши вычисления: в плюс или в минус. Вот и тут такой же момент.

— Мы всё понимаем, — сказал я,