Мамба и большой Куш (СИ) - Птица Алексей

— Хорошо, я давно готов, а то засиделся тут, устал ничего не делать. Тяжело отдыхать, я всегда в работе.

— Ну-ну. Пошли тогда.

В пустынном храме Змееголового горел свет, и хоть был он слабым и неровным, но прекрасно освещал алтарь.

— Становись в центр звезды.

— Хорошо, что серпа и молота нет.

— Будет тебе и серп, и молот, но уже в следующей жизни, а сейчас я начинаю обряд, — и Змееголовый, запрокинув голову вверх, принялся протяжно петь псалмы на незнакомом и древнем языке. Он пел все громче и громче, и непонятные слова, эхом отражаясь от сводов храма, оглушающим набатом зазвучали в ушах Мамбы.

Внезапно в храм влетел ветер, его сила по мере проведения обряда стала всё увеличиваться и увеличиваться, пока он не слился в своём вихре с заунывными звуками псалмов, быстро собрался в смерч и закружил по храму, забирая с собою человеческую сущность Мамбы. Миг, и уплотнившись в кокон, он окружил человеческую душу, схватил её и рывком перенёс в другое время и место, вложив в новое тело.

— Дерзай! — донеслись последние слова Змееголового, и его мир исчез. Сгусток души, ворвавшись в божественный эфир, помчался сквозь него, преодолевая пласты времён и событий, пока не прорвался туда, куда и предназначался.

Глава 2

Прибытие

— Агррх, агрх, агрх, апчхииии! — в нос лезла пыль и ещё то, чего я пока не мог разобрать. Ничего нельзя было разглядеть, только услышать, ведь на дворе царила ночь. Душная, непроглядная темень окружала меня со всех сторон.

— Так, стоп, кто я и где я?

В темноте послышался знакомый вздох, и я сразу вспомнил события последнего дня и осознал, кто я и как сюда попал. Не успел исчезнуть вздох моего божественного приятеля, как вслед ему раздался громкий хохот крупной гиены. Тут уж мозги прочистились окончательно. Опять в кого-то попал, по обещанию Змееголового, в самые древние времена, но снова в Африку. Теперь надо убираться отсюда, пока гиены не напали и не сожрали живьём.

Я стал шевелиться и попытался встать, но тут на меня разом обрушились чувства и страшная боль. Эта боль буквально скрутила все тело, бросив на землю. Что такое? Глаза еле открывались, залитые кровью, которая успела засохнуть на веках. С трудом продрав их, я огляделся и понял, что очутился в центре какого-то сражения, да и сам был тяжело ранен.

Превозмогая боль, я привстал и попробовал осмотреть своё новое тело. Удар сабли или меча располосовал кожу на черепе, сняв часть скальпа, и теперь кровь из раны заливала лоб и глаза. Стало понятно, почему я попал в это тяжелораненное умирающее тело. Немного повернув голову, я заметил, что из предплечья торчала стрела, которая и причиняла мне нестерпимую боль.

Сколько тут провалялось тело воина в ожидании моей души — неизвестно, но судя по уже наступившей темноте, а также по тому, что все трупы успели обыскать, довольно долго. Скоро здесь окажутся животные-падальщики, чтобы полакомиться доступной добычей, чувствуя свежую кровь. Нужно срочно раздобыть оружие, чтобы отбиться от них, и сразу же попытаться убежать, и как можно подальше от этого места.

Тут снова резкая боль скрутила меня.

— Грёбанная стрела!

Схватившись правой рукой за неё, начал ломать оружие у наконечника. Сухо треснуло гибкое дерево, и два обломка упали на землю. Боль на мгновение усилилась, а потом резко схлынула. В руке запульсировала кровь, толчками выплёскиваясь из раны. Сама рана успела опухнуть, я запереживал, как бы не получить заражение крови, только этого мне не хватало!

Вот же, Ящер, начудил и удружил. А теперь я должен ещё и сам себя спасать, буквально с первых минут. Кровь продолжала сочиться из раны, но уже не так интенсивно. Одно радовало: часть попавшей грязи она собой вымоет, но сколько придётся потерять крови и как пережить эту ночь — вот вопрос.

Вдалеке послышался грозное рычание льва.

— Сука! — выругался я, их ещё не хватало до кучи. — Ну, Ящер, я тебе покажу, если выживу, а если нет, то появится в твоём логове на Килиманджаро ещё один клоп, и будет тебя кусать всю твою бессмертную жизнь и пить твою гнусную змеиную кровь.

Ночь промолчала в ответ, жарко дыша в уши зловонным дыханием стаи гиен и грозным рычанием целого прайда львов, вышедших на ночную охоту.

Встав как можно твёрже на ноги, я внимательно осмотрел себя и обнаружил ещё пару ран на правой ноге и бедре. Почему же мне всё это досталось, и как спасся предыдущий владелец? Хотя, судя по тому, что я попал в это тело, он и не спасся.

Рука машинальная потянулась вверх, коснувшись раны на голове, и сразу пальцы ощутили липкую влажность. Ну, понятно, крови я потерял много, радует, что не мозги, хотя, судя по ране, до этого оставалось совсем немного. Удар пришёлся вскользь, иначе голову бы просто проломили. Да ладно, вот что делать-то теперь?

Насколько я мог рассмотреть, тело мне досталось достаточно крепкое. Высокий рост, хорошо развитая мускулатура, ни сантиметра лишней жировой прослойки под кожей темно-коричневого цвета. Одет я оказался в какую-то свободную хламиду, подпоясанную кожаным ремешком, сейчас изрядно разорванную и залитую кровью.

Нужно скорее уходить с места битвы и попытаться найти, чем обработать раны. Голова ощущалась пустой, посторонние мысли отсутствовали, значит, перенос прошёл полностью и ничего от памяти реципиента не осталось. Ни имени, ни понимания, кто он, собственно. Да и ладно, в ближайшее время нужно просто выжить, а не сдохнуть от ран или нападений ночных хищников.

Оглянувшись, я выбрал направление в сторону возвышенностей, выделяющихся даже на фоне сгустившейся темноты ночи. Очевидно, бой произошёл где-то в предгорье, а победившие ушли, собрав всё самое ценное и бросив трупы павших на съедение ночным зверям. Так в Африке обычно и происходит утилизация всего живого. Круговорот белка в природе.

Надо найти хотя бы нож, а лучше саблю или копьё. Хмыкнув про себя, я направился в выбранную сторону, по дороге внимательно осматривая трупы павших в сражении. Их оказалось не так и много, около сотни. Большинство оказались проткнуты копьями, кто-то пострадал в сабельном бою, а кому-то повезло погибнуть от меткой стрелы, но таких оказалось меньшинство.

Погибшие представляли собой две группы: та, к которой принадлежал я, оказалась неграми, действительно похожими на эфиопов, а их противники отличались более плотной и добротной одеждой и более светлой кожей, но ненамного, имея в большинстве своем почти такие же негроидные черты лица. Встречались и семитские лица, или арабские, там различий немного, тем более в темноте трудно было в подробностях их рассмотреть. Да и какая разница, не до того мне было.

Переворачивая трупы, я искал нож или хотя бы топор, потому как надеяться найти саблю или копьё было бессмысленно, такие ценности наверняка собрали победители. Все трупы лежали так, как будто их тщательно обыскивали, и ни у кого в руках не осталось никакого оружия, в чём я и убедился, перевернув несколько тел.

Но всё же через какое-то время мне удалось что-то найти. Это оказалась фляга из высушенной тыквы, которая оказалась ещё и наполненной водой, весьма ценное приобретение! Также немного в стороне от одного из воинов я вскоре заметил обломок копья с наконечником в виде широкого листа — типично африканского стиля. Ну, да и то хлеб. Больше ничего обнаружить не удалось, если не считать огнива и палки, которая когда-то тоже была копьём, но осталась без лезвия.

Забрав ещё куски ткани от разных одежд, я поспешно ретировался в темноту, спешно удаляясь от места будущего пиршества гиен и львов, которые уже подходили к месту сражения с двух сторон, торопясь урвать свою часть добычи.

Не успел я отойти и нескольких шагов, как послышалось характерное визжание, рыки и чавканье — это свора гиен достигла своей цели и принялась пировать, пожирая трупы несчастных, кому не повезло пасть в этой битве. Львы пока не успели подойти, но их час придёт, и они тоже воздадут должное вкусной и сладкой человечине.