Переписать сюжет. Книга 1 - Мария Владимировна Архангельская

последствия наркоза тут были ни при чём. Длинная антрацитово-чёрная грива ниспадала ниже пояса, как принято говорить в книгах, окутывая его словно плащом. Андрей взялся за одну из прядей, дёрнул — стало больно. Значит, не парик. Говорят, что можно нарастить не только ногти, но и волосы, хотя он никогда толком не интересовался, как: к каждой волосинке, что ли, новую приклеивать? Так свихнёшься раньше, чем закончишь. Он пропустил волосы сквозь пальцы по всей их длине, но никаких признаков наращивания не увидел, хотя, признаться, и не представлял, как они должны выглядеть.

А если не наращённые, если свои, то… сколько же лет должно было пройти, чтобы они вот так отросли? И зачем красить их в чёрный цвет? Да он с подросткового возраста не увлекался парикмахерскими экспериментами. Потребность найти зеркало становилась всё острее, он завертел головой, оглядываясь, но ничего похожего не увидел. Шкафы, стеллажи… Ещё один столик, тоже совсем низенький, ещё одна ширма за изголовьем кровати… Ещё две колонны, он был прав в своём предположении… А за ними деревянная стойка с деревянными же выступами. И на этих выступах лежит меч.

Андрей подошёл поближе. Да, это действительно был меч в светло-коричневых ножнах, украшенных уже не бронзой, а позолотой. С золочёной же рукояти свисала длинная тёмно-зелёная кисть на шнурке, а крестовина была не столь ярко выражена, как он привык по историческим и типа историческим фильмам. Боковые «рожки», или как они там называются, были едва намечены, так что с крестом этот меч, пожалуй, никто бы не сравнил. Тряхнув головой — нашёл время любоваться — Андрей отвернулся и двинулся к двери. Самые животрепещущие вопросы — сколько времени прошло, где он и как теперь выглядит — всё так же набатом гудели в голове и требовали немедленного ответа.

Створки открывались внутрь. Стоило дёрнуть за ручки, как они распахнулись, и в лицо ударил ослепительный солнечный свет. Андрей невольно зажмурился. Пусть в комнате было достаточно светло, но всё же мутные стёкла крали часть освещения, и теперь глаза словно ослепил прожектор.

— Учитель!!! Вы проснулись!

Ликующий мальчишеский вопль ударил по ушам. Андрей поморгал и прищурился. Силуэты предметов перед глазами постепенно наливались красками. Довольно обширный двор, высокая стена, над которой висит диск солнца, какие-то строения сбоку, кривые деревья… И мальчишка-подросток в долгополом одеянии, который как раз, отвернувшись, деловито командовал кому-то:

— Чан Сюэ, беги, сообщи главе Ши, что учитель проснулся!

Послышался удаляющийся топот ног. Между тем подросток снова обернулся к Андрею, сияя улыбкой во все тридцать два зуба. Он был смуглым, узкоглазым, черноволосым, на голове у него красовалось что-то вроде пучка, перевязанного белой лентой. Долгополое одеяние, напоминающее платье или, скорее, приталенный халат с широкими рукавами, тоже было белого цвета, с узорами на плечах.

— Учитель, как вы себя чувствуете? Вам что-нибудь нужно? Позвать кого-нибудь?

Андрей сделал шаг назад, захлопнул дверь и привалился к ней спиной. Только что жаждавший ответов, сам отвечать на град вопросов он оказался не готов. Учитель?.. Это про него?

Он опять обвёл комнату взглядом, бездумно выхватывая какие-то детали обстановки: бумажный фонарик, висящий на крючке, торчащем из кроватного столбика, свитки — свитки? — в ячейках стеллажа, картину с каким-то растением на дальней стене… Бронзовые фигурки по обе стороны двери оказались подсвечниками — каждый из коленопреклонённых людей держал в руках по вертикальному пруту, один конец которого упирался в колени, а второй венчался гнездом со вставленной в него толстой свечой. Некоторое время Андрей разглядывал их, потом посмотрел на низенький столик перед ширмой. От двери был ясно виден стоящий на столике ветвистый шандал с не менее чем полудюжиной свеч. Андрей машинально поднял глаза, но люстры на потолке не обнаружил.

Мальчишка, оставшийся снаружи, не торопился ломиться в дверь, и Андрей рискнул оторваться от створок. В голове было пусто, ноги подрагивали, не то от слабости, не то от стресса. Но сделать несколько шагов и плюхнуться на край кровати всё же удалось. Во всяком случае, сказал внутренний голос, ты прожил достаточно, чтобы отрастить эту гриву и заиметь ещё несколько шрамов. Не всё так плохо. И операция, скорее всего, была. Просто следы от неё… ну, свели.

Разобраться бы ещё, где он находится, и почему всё вокруг настолько странно. Если б снаружи хотя бы был кто-нибудь взрослый! Но общаться с детишками как-то… Не то, чтобы Андрей боялся детей. Но хотелось всё же говорить с разумным, взвешенным человеком, а не восторженным щенком, который снова примется забрасывать его вопросами, на которые неясно, как отвечать. И ещё неизвестно, как он отреагирует, если узнает, что «учитель» ничего не помнит.

Как будто все взрослые реагируют адекватно, ехидно заметил внутренний голос.

Андрей зарылся пальцами в волосы, заставляя со скрипом поворачивающиеся мысли работать. Вообще-то разговор — не единственная возможность получить информацию. Если найти календарь, можно узнать число и год. Впрочем, день, месяц, а то и год можно узнать, если найти какой-нибудь гаджет. Можно ещё телевизор включить… Вот только, похоже, в комнате нет телевизора. И радио нет, во всяком случае, ничего похожего на радиоприёмник он не заметил. Телефон может лежать на каком-нибудь из двух столов или в каком-нибудь шкафу. Кстати, а почему рядом с кроватью нет тумбочки? Неудобно же — ни тебе будильник поставить, ни телефон на зарядку на ночь. Ни хотя бы наручные часы снять и положить. Часов, к слову, тоже нет — ни на руке, ни где-то в комнате. Ну, или они хорошо прячутся.

Да есть ли в этой комнате хотя бы одна розетка?

Нужно было встать и как следует обшарить помещение, но Андрей вдруг понял, что сил на это нет совершенно. Дрожали не только ноги, но и руки, сердце колотилось, и голова начинала кружиться, соблазняя прилечь на подушку-валик. Хотелось пить. Андрей опустил руки и уставился на них — сперва бездумно, а потом с возрастающим удивлением.

Это были не его кисти. Пальцы заметно тоньше, ногти иной формы. Чуть искривлённый мизинец на правой — раньше ничего подобного не было. Линии на ладонях — честно говоря, он мало присматривался к линиям на своих ладонях, но, кажется, они тоже были иными.

А… всё остальное? До сих пор он не задумывался из-за того, что на него обрушилось, но точно — раньше его грудь была заметно волосатее. Ну, волосы можно и удалить. А вот родинки… У него было несколько пятнышек на груди и внизу живота. Сейчас они есть?

Однако задрать рубаху и проверить Андрей не успел.