Белый князь. Том 2 (СИ) - Михаил Ежов

с ней драку, а то у лисицы уже накопился к ней счёт, а к милосердию монстры Пустоши, мягко говоря, не склонны.

Как только самолёт сел, я увидел приближающий кортеж из трёх чёрных автомобилей с развевающимися на капотах флажками, однако не китайскими, а немецкими.

Вождь с телохранителями спустился по трапу первым. Нас представлять не стал. Но встречавшие этого и не требовали. Нас разместили в разных машинах, загрузили багаж, и кортеж, развернувшись, поехал через взлётную полосу к терминалам. Спустя несколько минуты мы уже были на шоссе, ведшем к Берлину, из чего я сделал вывод, что аэропорт был частным или что-то в этом роде. У ворот к нам присоединились шесть мотоциклистов, и в таком составе мы добрались до города.

Пока ехали через столицу Германии, девушки вертели головами и практически не отрывали взглядов от окон. Даже Мейлин, сейчас походившая не на вздорного подростка, а на сущего ребёнка.

Наконец, кортеж пересёк мост Мольтке и остановился перед монументальным зданием генерального штаба — колыбели, где рождались и взращивались планы по дестабилизации Российской империи.

Я видел, как Вождь со своими секьюрити вылез из машины и исчез в дверях, а затем выпустили нас.

— Давненько я не бывал в Берлине, — пробормотал, осматриваясь, Матвей. — Даже не припомню, сколько времени прошло с последнего раза…

— У тебя будет время освежить память, — сказал я. — Если нам позволят передвигаться по городу, конечно.

— Очень сомневаюсь, ваше благородие. Вы бы позволили?

— Ни в коем случае.

— Как⁈ — всполошилась Юшен. — Мы больше ничего не увидим⁈

— Нас не на экскурсию привезли, — строго ответил Матвей. — Мне нужно проследить, чтобы багаж доставили, куда нужно, — с этими словами он отправился к нескольким военным, вышедшим, чтобы забрать вещи.

Через пару секунд раздалась немецкая речь. Говорил камердинер почти без акцента, но медленно, подбирая слова подзабытого языка.

— Дамы вперёд, — кивнул я девушкам. — И ты, Джу, тоже. Не переживай, ничего страшного не случится, если ты войдёшь раньше меня.

Офицер открыл перед нами дверь, и мы оказались в большом мраморном холле, увешанном жёлтыми штандартами с чёрным орлом.

Глава 2

Я думал, что нас сразу проведут в номера или что-то в этом роде, но оказалось, нам приготовили ожидание в небольшой комнате без окон, где стояли только два кожаных дивана и кадка с пальмой. Там мы разместились. Через четверть часа пришёл в сопровождении солдата Матвей, очень недовольный.

— Я не в восторге от комнат, которые нам предоставили! — объявил он с порога. — Это совсем не похоже на гостиницу. Апартаменты не для человека вашего положения, господин.

— Не думаю, что у нас есть выбор, — ответил я. — И потом, как заметила наша капризная спутница, моё положение сейчас весьма сомнительно.

Мейлин отреагировала на мои слова тем, что фыркнула и сложила руки на груди. Довольно неплохой, между прочим. Хотя, конечно, не такой впечатляющей, как у Юшен. Кто знает, быть может, это одна из причин, по которой она невзлюбила рыжую?

— Всё равно, это неприемлемо, — проговорил камердинер, садясь на диван рядом с Джу. — Я буду иметь серьёзный разговор по данному поводу с тем, кто тут заведует размещением.

— Смирение, старик, одна из добродетелей.

— С каких пор вы стали стремиться к добродетели, ваше благородие? — приподнял Матвей седые брови.

— Никогда не поздно начать.

— Не могу поверить, что мы будем сидеть здесь взаперти! — подала голос Юшен, воспользовавшись паузой в разговоре. — Такой большой красивый город, а мы словно в капкане!

— Не переживай, это ненадолго, — сказал я. — Когда приедем в Россию, нагуляешься вдоволь.

— Но я и здесь хотела!

— Перестань ныть! — напустилась на неё Мейлин. — Всем плевать, чего тебе хочется, ясно⁈

— Как и на твоё недовольство, сестрица, — тут же парировала хули-цзин. — Зря ты думаешь, будто кому-то интересно выслушивать твои жалобы на то, что тебя, бедняжку, увезли от войны триад, чтобы ты не пострадала. Хотя твой бедный папочка, наверное, рад-радёшенек, что избавился от такой занозы в заднице! Серьёзно, не представляю, как он выносил тебя все эти годы? Сколько тебе, кстати? Двенадцать?

— Не смей даже упоминать о моём отце, рыжая сука! — взвилась Мейлин, сжав кулаки, чем вызвала на красивом личике хули-цзин глумливую ухмылку. — Ты ему в подмётки не годишься и понятия не имеешь… Да у тебя самой-то есть родители? Или ты родилась прямо на панели⁈

— Родители есть у всех, — неожиданно серьёзно ответила Юшен. — Но не все сбагривают детей с глаз долой.

— А ну заткнись! И извинись!

— Так заткнуться или извиниться? Ты уж определись, сестрица, а то люди могут решить, что у тебя би-по-ляр-ка, — старательно выговорила явно недавно выученное слово Юшен.

Открыв для себя Интернет, лисица с энтузиазмом окунулась в его неизведанные дебри. Иногда она употребляла слова неправильно, то удивляя, то шокируя окружающих.

— Я заставлю тебя взять сказанное назад или пожалеть о том, что ты раскрыла свою поганую пасть! — пригрозила Мейлин. — Вот увидишь!

— Сгораю от нетерпения, — зевнула Юшен и достала веер. — Здесь душно, или кто-то потребляет слишком много кислорода? Жаль, нет окон — самое время проветрить.

Я уже собирался было приструнить обеих, но в этот момент дверь открылась, и в комнату вошёл офицер в сопровождении двух солдат.

— Кто из вас господин Белозёров? — спросил он, обведя нас взглядом.

— Это я.

— Прошу пройти с нами.

— Не скучайте, — кивнул я девушкам и Матвею. — Старик, постарайся не дать им перегрызть друг другу глотки, пока меня не будет.

— Я бы смогла, — сказала Юшен.

— Да ты и яйцо в чае не сваришь сама! — прошипела Мейлин.

Я вышел за дверь, плотно прикрыв её за собой. Голоса сразу стихли.

— Сюда, — сказал офицер, и меня бодро отконвоировали по паре коридоров в приёмную, где сидел секретарь в военной форме.

Он разговаривал по телефону и при нашем появлении только слегка кивнул офицеру и указал на обитую дерматином дверь.

Меня впустили в большой, отделанный дубом кабинет, где сидели Вождь, Рапира, немецкий полковник и капитан с бионической рукой, которой он держал смартфон.

— Господин Белозёров, — представил меня Аничков, обращаясь к полковнику. — Тот самый прославленный охотник на революционеров и всякое инакомыслие, за которое ещё недавно был обласкан Его Величеством. Теперь же — почти мой соратник.

Я усмехнулся.

— Выдаёте желаемое за действительное, господин Аничков. Вам не к лицу.

— Всего лишь предвижу, — отозвался тот с улыбкой.

Полковник тем временем вышел из-за стола мне навстречу.

— Позвольте отрекомендоваться, — проговорил он по-русски с чудовищным тевтонским акцентом. — Отто фон Браун. Начальник отдела русского направления внешней разведки. Наслышан о вас и рад знакомству.

Он протянул руку. В светлых глазах застыло ожидание.