Математик в мире магии III - Алекс Кулекс

чуть не слетела с петель. В комнату ворвались вооруженные стражники, которые моментально скрутили мне руки за спиной, а один из них так еще и дал под дых, заставив согнуться в позе сломанной березы.

Я дернулся один раз. Ребята держали крепко. За эту проверку мне прилетело еще раз, в этот раз ударили латной перчаткой по лицу. Голову мотнуло и перед глазами начал плыть туман.

— Твари, — выцедил я и кто-то еще решил подрихтовать мою физиономию.

Повиснув безвольной куклой на руках, я попытался понять, что вообще происходит. Откуда все эти люди? И тут в помещение вошли новые люди. Я увидел три пары сапог и поднял лицо, рассмотреть нежданных гостей.

Один из них — тот, что в центре — явно был магом, ведь на его голове восседала голубая крыса, которая повернула голову в сторону и глядела на меня своим черным глазом.

Ее хозяин был высоким мужчиной средних лет с темными, связанными в хвост и перекинутыми через плечо слева, волосами, с узким аристократическим носом и колючим взглядом карих глаз. Сейчас он смотрел на меня сверху вниз, показывая свое превосходство.

Картинно поправив свой темно-синий камзол, владелец атрибута хмыкнул.

А вот его спутники были одеты попроще, хотя тоже носили длинные пиджаки, но серого, мышиного цвета.

Тот, что слева — был невысоким и полноватым, с растекшимся по лицу носом и двумя варениками губ, он даже сейчас глядел на меня как-то заискивающе, посверкивая голубыми глазами из глубоких заплывших пещер.

Правый же вообще осматривал помещение, не уделив мне и толики внимания. Ну, он был рослым — выше всех, кто здесь был на полголовы точно. Голову украсил ежик светлых волос, а вытянутое лицо с тонким носом, подчеркивала одинокая серьга, свисающая из левого уха.

— С кем имею честь, господа? — уточнил я, нагло ухмыляясь.

— Норинат Оринант, — представился маг, не сводя с меня высокомерного взгляда, после чего добавил: — Гость этого особняка сообщил нам, что его собираются убить. Мы выдвинулись сюда по первому зову, но… Не успели. Прошу, представьтесь.

— Тианор Доран, — произнес я, скорчившись от боли в плечах из-за вывернутых рук, после чего добавил: — Отпустите меня.

— Каким атрибутом Вы владеете? — уточнил центральный.

— Я — артефактор, — выдавил из себя, ведь суставы уже молили о снисхождении.

Зато я понял, что произошло. Всё это одна большая подстава. Отец Инграна и не собирался меня убивать. Его задачей было заставить меня лишить его жизни. Видимо, смерть сына слишком сильно ударила по психике.

Потому он так старательно распылялся передо мной, пытаясь воззвать к моей ярости. Однако я не поддался на провокацию, и пришлось пускать в ход атрибут. Сам же владелец особняка вызвал местную полицию, пока я ждал на воротах. Или что тут у них? В общем, служба, которая может повязать благородного и отдать его под суд.

— Не лги нам! — заверещал толстячок высоким голосом.

— В камеру его, — поморщился Норинант.

Я попытался дернуться еще раз, но очередной удар под дых заставил меня хватать ртом воздух.

Суки!

Крепкие руки поволокли меня на выход.

— Да отпустите вы! — возмутился я. — Сам идти могу!

Очередной удар по лицу заставил голову безвольно повиснуть. Я чувствовал, как сознание ускользает в небытие.

Неужели так и закончится моя история? Думаю, за убийство графа мне грозит эшафот, тем более, моя семья в этом мире не имеет никакой власти, а я — всего лишь жалкий третий сын.

Разбитые губы растянула ухмылка…

Глава 8

Меня толкнули на стул, на который я буквально грохнулся. Покачнувшись, ухмыльнулся. Сколько прошло времени после моего пленения, не совсем понятно. К сожалению, в моей камере не было ни одного окошка.

Правда, меня поселили в тюрьму для благородных. Там было аж целых три комнаты: одна с кроватью, еще одна с удобствами и самая первая, где стоял грубо сбитый стол, за которым я вкушал местные яства.

Иногда меня выдергивали для проведения допроса. Бить не били. Даже брошь не забрали. А вот я ее вообще перестал выпускать из рук. Казалось, лишись я своего «бронежилета» от мыслемагов, и меня тут же поведут на эшафот.

И вот меня привели на третью беседу со следователем. Небольшая комнатка три на три, табурет подо мной, квадратный стол и дознаватель, который должен явиться с минуты на минуту.

Я осмотрелся вокруг ленивым взором. Воздух здесь был влажный и затхлый. Думаю, проблема в отсутствии вентиляции. Даже у меня в камере посвежее.

Стражник, который и привел меня сюда, вышел, закрыв дверь. Осталось дождаться второго участника беседы, вот только… А где он? Обычно уже ждал меня. Эх…

Наконец проход отворился, и… В этот раз в помещение вошел Норинат, который, судя по фамилии, сын графа или типа того. Я скривил лицо, увидев за долгое время знакомого мага.

— Что? — выдал я, обильно наполняя голос издевкой. — Пришли извиняться за свою ошибку?

— Господин Доран, — подошел к столу маг и бросил прямо передо мной стопку листов. — Мы обязательно отпустим Вас и даже принесем извинения, как только сможем подтвердить Вашу личность.

— Смотрю, слово благородного уже не в чести… — пробубнил в ответ.

— Вот нам и нужно доказать это самое благородство, — ухмыльнулся визитер, усаживаясь напротив, после чего продолжил: — Прошу Вас поведать мне все, что произошло до встречи с графом у него в особняке.

— Я уже все рассказал вашим коллегам, — скуксился в ответ.

— Я хочу послушать лично, — улыбнулся маг.

Вот только это была не радушная улыбка, а холодная. Умей змея улыбаться, именно так бы она это и делала.

— Уговорили, — тяжело вздохнул я и начал уже озвученное повествование.

Сначала поведал, что меня обвинили в убийстве четырех студентов по навету этого самого графа, после этого принялся докладывать, как прибыл в город к трапперам, как встретился со слугой убиенного.

— Стойте-стойте, барон, — мягко произнес собеседник. — Мы опросили слугу, и он утверждает, что никакого диалога не было.

— Ну, для начала я все же не барон, а сын барона, — поправил мага осторожно, после чего добавил: — Позвольте тогда уточнить, что он делал в городе с подземельем? Он Вам рассказал?

— Нет, — честно признался мужчина. — Его сдерживает клятва верности господину.

— Вот как… — отозвался я. — Ну