Джони, о-е! Или назад в СССР-4! - Михаил Васильевич Шелест

— Это же, как я помню, больше расчётной в восемь раз! — удивился куратор. — Для меня все эти цифры — тёмный лес, но всё-таки…

— Да. Мы уже сейчас готовы провести видео-конференцию в высоком качестве хоть с Владивостоком, при условии установки терминала на спутник связи.

— Готовят спутники. Ты же такие поставил условия. Навигаторы за голову взялись. Думаю, к концу года разродятся. Я не вникаю туда. Не допущен.

— Нормально. Мы пока накачку наращиваем. Из Британии мощные лазеры пришли. На нашем полигоне наметили испытания на двадцать второе июня.

— Кхм! Может какое другое число выбрать?

— Суеверия, товарищ генерал лейтенант? Ну, хорошо! Давайте на двадцать пятое? Не проблема. Кстати, хороший полигон. Аж целых пять километров. И техника побитая стоит. Не мы первые по ней стрелять станем.

— Боевой лазер кто собирал?

— Сам и собирал, — вздохнул я. — Чуть больше расчётного получился. Времени потратил уйму. Даже граммофонную фабрику не смог запустить.

— Руководство страны приглашать? — осторожно спросил куратор.

— Э-э-э… Руководство? — озадачился и задумался я. — В результате я уверен, ибо уже проверил. Хе-хе… Но вот не совсем уверен, что кроме Леонида Ильича ЭТО надо кому-то показывать.

— Мы ему доложим твои пожелания, а он пусть как хочет решает, — сказал куратор.

— Тоже верно, — согласился я.

* * *

С января по июнь время пролетело моментально. Почти весь январь я проторчал в МФТИ. Когда там наладил, отвёз в Ленинград своё оборудование и занялся организаций рабочего пространства на отведённой мне территории, ранее принадлежавшей дивизии «Дзержинского». Ушлые вояки хотели перевести её в категорию «жилищное строительство» и забацать себе коттеджный городок, но «контора» наложила лапу и в этот раз вышла победителем, и даже довольно быстро, в течение двух лет вывела из собственности Министерства обороны. Когда я узнал, то понял, что меня здесь ждали давно.

Всё случилось, как обещал куратор. «Добрые дяди» встретили технику и сами перегнали на отведённую для меня территорию. Перегнали и сразу начали строительство. Кусок земли был огромный, примерно десять на десять километров, периметр которого был огорожен колючей проволокой и контрольно-следовой полосой. Пограничники так и остались стоять, ибо подведомство осталось тем же. Просто земля раньше была в аренде у вояк. Они думали выжить гэбэшников, ибо стрелять в черте города на полигоне было запрещено горисполкомом, но обоснование не представили, и военное начальство было взято гэбэшниками за «жабры».

Кроме казармы для пограничников, в военном городке имелось два трёх-этажных здания для проживания комсостава, столовая, баня, три склада с хрен знает чем.

Жить в старых помещениях я не хотел, а потому завёз сборно-щитовой конструкт, устанавливаемый на свайном фундаменте, насверлил в земле дырок и за месяц установил три жилых домика, собственную баню, лабораторию и мастерские. Лаборатория и мастерская были зданиями барачного типа длиной эдак метров пятьдесят со множеством комнат. Отопление в домах было электрическим, ибо имелась своя подстанция. Самое интересное, что находилась эта территория буквально в паре километрах от МГУ.

Там же ещё в январе начали устанавливать — тоже из сэндвич-панелей — цеха граммофонной фабрики, однако сначала был отрыт котлован, на месте которого залили бетонный фундамент. К июню фундамент высох и были возведены стены, крыша, завезено и установлено оборудование. Но обкатать его у меня никак не получалось и я попросил этим заняться Никольского и Романова, тем более, что первый выпуск пластинок мы решили сделать из их песен. Группы они себе собрали хорошие. Никаких споров, скандалов или перетягиваний «одеяла» на себя. Лидер, как я им тогда в январе сказал, должен быть один.

Рок клуб я полностью переложил на плечи Никольского и Романова. Они собирали рок-актив, устраивали концерты, записывали вместе с Сашей Кутиковым музыку, озвучивали спектакли, которые проводил студенческий театр. Кстати, мой кабинет в большом зале худруку театра не понадобился, так как у них на одиннадцатом этаже, оказывается, имелись помещения. Так что, символ власти над Большим залом остался за мной. Да и ректор специально интересовался, не обижают ли меня студенты?

Передав все заботы и хлопоты Рок-клуба энтузиастам рок-музыки, причём Максим Дунаевский тоже принимал активное участие в работе клуба, я полностью отдал себя работам над боевым. лазеру с диодной накачкой. Дело в том, что изменяя толщину среднего слоя подложки и комбинации напыляемых металлов можно было достигать разные эффекты диода.

Британская литографическая лаборатория изготовляла лазерные диоды, не зная, что это лазеры. Они просто формально исполняли заказ по нужным мне параметрам и отсылали диоды мне. А я уже колдовал над ними, раскачивая и фокусируя по-разному. Наконец я сначала добился прожигания пятимиллиметрового стального листа, а потом и десятисантиметрового. Причём любые боеприпасы взрывались и при максимальной накачке лазеров связи, хе-хе…

Дело в том, что я знал, что и в других странах, и в СССР давно идет гонка по изготовлению боевого лазера. Ещё в семьдесят втором году в ЦКБ «Алмаз» конструктором Сухаревым был создан комплекс ПВО «Омега» с лазерной локацией аэро-динамической цели, с довольно точным наведением имитатора мощного излучения. Однако работы были свёрнуты из-за невозможности решить проблему влияния атмосферы. Сейчас, я знал конструкторы Захарьев и Коняев были готовы создать лазерную систему ПВО, могущую сбивать воздушные цели, но я точно знал, что и их путь тупиковый. Поэтому и не хотел показывать свой лазер специалистам. Запинали бы, не дав взлететь.

Почему я и удрал за кордон, потому что понимал, что в Союзе мне не дадут пробиться со своими идеями решений многих, стоящих перед наукой и производством, задач. Не дадут ни фондов, ни лабораторий, ни производственных мощностей. Кто я такой? Тут вона какие дяди умные сидят и мозг морщат, а я кто? Самозванец! Сумасшедший! Не нормально развитый ребёнок.

Тут надо было показывать уже готовый к употреблению продукт. Вот я и показывал, хе-хе… И показывал не показывая, хе-хе…

Когда все зрители собрались на лабораторной веранде и всмотрелись в первую мишень, отстоящую на расстоянии ста метров — а это был старенький, избитый болванками танк Т-34 — я просто отдал в рацию команду и все увидели, как сквозь стекло окна блеснул красный сантиметровой толщины луч. Луч тронул танк и в танке взорвался боекомплект. Бедняга танк сбросил башню, вздрогнул, но остался стоять.

— Что это за фокусы? — спросил Леонид Ильич. — Его, что, подорвали?

— Нет, — сказал я, — сдетонировал боеприпас. Мы положили туда пару зарядов от Т-64.

— Да там и