Через пятнадцать долгих лет - Дмитрий Алексеев

опять в постели. Всё-таки, вставать пришлось, но ближе к обеду. Галина весело бегала по делам, но иногда подходила к мужу и просто прижималась как бы мимоходом.

Артём соорудил мангал из кирпичей и готовил шашлык, когда услышал вдалеке голос. Кто-то ходил вдоль домов и перед фасадом громко выкрикивал: «Артём!».

Так мог делать только Серафим, поэтому Сашка быстро выскочил наружу.

Увиденное его насмешило: рыжий парень лет восемнадцати невысокого роста и довольно тщедушный быстро подошёл и заглянул в глаза:

— Артём?

— Серафим?

После чего оба радостно обнялись.

— Я уже пол посёлка обежал и кричу, как дурак, а ты дома сидишь! Как имя твоё? — сердито спросил рыжий.

— Для такого мелкого — Александр Викторович, — ехидно ответил Артём. — А ты?

— Вовка или Володька, как хочешь. Как устроился? Не разоблачили случайно?

— Отлично, у меня медовый месяц с неутомимой красоткой, — похвастался Артём.

— Ишь как, а мне не повезло. Хотя в молодом теле неплохо, но на девчонок спокойно смотреть не могу, сразу дрожь во всём теле и жуткий стояк. Да и они проходу не дают: рыжим недомерком дразнят. Три старших сестры в доме — настоящий ад. Я долго так не выдержу.

— Нет, Вовка, ты уж побудь ещё. Мне не хочется назад, а тут много непонятного.

Из дома вышла Галина, увидела Вовку и, улыбаясь, направилась к ним.

— Здравствуй, Володя! Как у тебя успехи после школы? Не раздумал ещё на мне жениться? — Галя погладила парня по шевелюре и повернулась к мужу. — Володя обещал на выпускном отбить жену у тебя, так что делай выводы.

— Напился небось, пацан, вот и понесло! — расхохотался Артём при виде обалдевшего от такой новости Серафима, который даже не догадывался, что Галя учительница и что в неё был влюблён тот прежний Вовка.

— Нет, трезвый был, — Галина опять улыбнулась. — А ты знаешь, что в тебя влюблена Оля Сапрыкина, соседка?

— Так она вчера заходила к сёстрам и успела дважды меня дураком назвать, какая же это любовь? — Серафим ещё не пришёл в себя и отчётливо заикался.

— Настоящая. Искренняя и бескорыстная. Повзрослеете, такой уже не будет, — Галя грустно вздохнула. — Пойдём с нами пообедаешь, жених.

Всегда кажется, что лучшие чувства были в молодости.

— 15 —

Уже две недели продолжалось первое погружение в мир Сна у Артёма, а показалось, будто мгновение. Это время и место почти совпадало с его собственным детством, а что может быть прекраснее?

К этому добавился неожиданный подарок — любящая и безотказная жена, а это уже напоминало совсем не детство. Понятно, что Галине далеко до раскрепощённой и амбициозной Ирины, но Артёму было с ней спокойно и надёжно, да и страсти хватало. Гале не доставало только здорового эгоизма, тогда бы не она ревновала мужа, а наоборот.

Как-то с утра, когда Галя ушла в школу в калитку постучала яркая молодая женщина в довольно коротком платье с открытыми плечами, многообещающим взглядом и слащавой улыбкой. Когда Артём подошёл ближе, она таинственно спросила:

— Галки нет?

Артём сразу сообразил, что это пассия Александра и пришла она за своей дозой любви.

— В школе; а ты кто — родительница ученика? — небрежно спросил он, оглянувшись в переулок; прохожих не видно.

— Сашка, это же я — Лариса. Ты обиделся, что я немного посидела на коленях этого козла Мишки? Так и ты Светку тискал в коридоре, я же не ревную!

«Похоже, Галинка, твой муж — завсегдатай какого-то шалмана, и вряд ли его перевоспитаешь, а выгнать — характера не хватит!», — понял Артём и у него защемило в груди от жалости к ней.

— Ладно, хватит дуться, пошли в дом, и я тебе целое представление устрою. Мне одна подружка позу показала из индийской книги: ты ляжешь на коврик, а я сверху буду прыгать до изнеможения. Мужикам очень нравится, — доверительно, но загадочным голосом сообщила Лариса.

— Не удивишь, мы с женой уже всю Кама Сутру опробовали. Кстати: ты в бога веришь?

— Чего это? Я ж комсомолка… была раньше. А ты же сам рассказывал, как из церкви пацаном иконы крал.

— Давно было, а ныне мне послание пришло от самого главного.

— От Брежнева, что ли?

— Ну, пожалуй, повыше, от бога Иисуса, поняла? Говорит, накроет праведным гневом всю вашу компашку, так что, мне не место с вами. Жене законной тоже изменять никак нельзя. Надеюсь, поняла ты меня и вероотступникам своим передай это.

— Ах ты, скотина! Богом решил от меня прикрыться? Неделю назад клялся развестись и меня на это же подбивал, а теперь заднюю скорость включил? Говнюк!

Дальше последовала длинная отповедь из одних матов, Лариса открыла калитку и двинулась к любовнику с благой целью — выцарапать глаза.

— Ну а ты чего не защищаешь хозяина? — обратился Артём к псу, который флегматично следил за перепалкой.

И тут же убедился, насколько недооценил интеллект друга человека; пёс мгновенно сориентировался и с рычанием бросился на женщину, благо цепь была длинная. Лариса оказалась тоже не промах, через секунды уже была в двадцати метрах, откуда её проклятия вряд ли кого вразумят.

Возвращаться она побоялась, но визгливый голос затихал ещё какое-то время в переулке.

— Сегодня получишь косточку с мясом, — объявил Артём. Пёс немедленно гавкнул и завилял хвостом; стало быть, понял.

Артём задумчиво поглядел вслед неудачливой любовнице и понял, что это не конец истории.

В субботу поехали в пионерлагерь за сыном Ромкой. Волнения особого не было, хотя это был первый опыт общения со своим сыном. Хотя, и не очень своим… Ладно, прорвёмся… Артём попытался перед сном ненавязчиво узнать у жены об отношениях отца и сына, но она так размякла после недавней близости, что только прошептала:

— Ты — лучший, — и прижалась ещё сильнее.

Когда долговязый Зарембо-младший предстал перед ними, в первую очередь они заметили лиловый синяк под правым глазом. Галина, судя по суровому виду, собралась учинить расследование с привлечением прокуратуры, однако, Артём сжал её руку и вышел вперёд:

— За правое дело или хулиганство?

— А чего они наших девчонок из отряда грязной водой обливали?

— Так. А у тех тоже есть боевые украшения?

— Побольше, чем у нас, — пробурчал сын.

— Неделя прополки огорода от сорняков — достаточное наказание? — Артём повернулся к жене. Та растерянно кивнула. — Всё, так и порешили, теперь домой.

В автобусе Артём начал вспоминать своё пионерское детство и сумел разговорить Ромку. Всю дорогу и ещё полдня сын рассказывал родителям о приключениях в лагере. В тот же день они соорудили во дворе турник и заключили пари, кто больше подтянется через две недели. Вообще,